На место Лассениуса отправлен был лейтенант Дмитрий Лаптев, который из Якутска поехал в начале лета 1736 года с новою командою и с провиантом. Как он прибыл на устье Ленское, то море льдом было наполнено, однако между льдом и берегами находился узкий фарватер, по коему в лодках пройти можно было.

Сим способом приехал он на реку Хара-Улах, где бот стоял, только нельзя ему было пуститься оттуда в море ранее, как августа 5-го дня. Первое его старание было, чтоб принять на судно провиант, который при устье Лены-реки был оставлен. Потом вступил он августа 15-го дня в настоящий путь.

А дабы скорее дойти до находящегося между рекою Яною и Индигиркою или, свойственнее говоря, между Чендоном и Хромою реками и далеко в море протянувшегося мыса, Святым Носом называемого, ибо море тогда ото льда было чисто, то держал он курс на северо-восток, но через двое суткок увидел к востоку и северу столь много стоячего льда, что пресеклась у него вся надежда к дальнему проходу.

По имении совета единогласно заключено, чтоб возвратиться к реке Лене. Между тем судно окружено было льдом так, чтоб с юго-западной стороны осталось хода только на четыре румба. Однако прибыл он благополучно к устью Ленскому и следовал вверх по реке Лене, пока сентября…[68] дня при устье речки Хотюштаха для великого множества встречающегося с ним льда остановился и там зимовал.

Цинготная болезнь начала и тут между матросами сильно распространяться, однако они пользовались декоктом, варенным из шишек растущего там низкими деревцами кедра и, по тамошнему обычаю, сырою мерзлою рыбою. Сим способом, и прилежною работой, и движением тела большая часть людей от оной болезни предохранена, а кои больны были, те выздоровели.

Мы находились тогда в Якутске, как в начале 1737 года получен был от лейтенанта Лаптева рапорт о предъявленном неудачном пути, вторично предпринятом. В данной от правительствующего Сената капитан-командору инструкции написано было, ежели-де какой морской путь первым проходом не совершится, то отведать в другой раз в тот же путь отправиться.

А буде и тогда явятся препятствия, то б командующий офицер прислан был в Санкт-Петербург для учинения правительствующему Сенату и Адмиралтейской коллегии об оных путях известия. Тогда предприняты были уже два путешествия. Но лейтенант Лаптев ходил из оных только в один путь.

Для сей причины капитан-командор находился в сомнении, какое в сем случае определение учинить. По той же правительствующего Сената инструкции велено ему в сомнительных случаях иметь совет с нами. Того ради он и требовал нашего о том мнения.

Но мы не могли рассудить иначе, как чтоб дело сие представить на высокое правительствующего Сената рассуждение.

В то время уже собраны были мною из архива Якутской канцелярии известия о прежних морских путешествиях, по Ледовитому морю учиненных, о коих в начале сего описания представил я сокращенно, к которым присовокупив еще другие известия о тогдашнем Ледовитого моря состоянии, кои получил я от людей, при Ледовитом море бывших, сообщил я оное сочинение для споспешествования при новых отправлениях общей пользы господину капитан-командору, а от него оно послано в Санкт-Петербург, где в 1742 году в «Санкт-Петербургских примечаниях» и напечатано.

Посему капитан-командор послал к лейтенанту Лаптеву ордер, чтоб он на боте «Иркутск» со всей командой назад в Якутск ехал. По приезде своем туда воспринял он путь в Санкт-Петербург, а отсюда в 1738 году паки в Сибирь возвратился с таким определением, чтоб чинить еще один опыт, не можно ли будет пройти по Ледовитому морю, как то по обретенным мною известиям за много лет до того учинено было действительно.

Ежели же найдет он непреодолимые трудности, то б ему идти по берегам сухим путем и, оные описав обстоятельно, сочинить им достоверную ландкарту. Должно признаться, что сей искусный и трудолюбивый офицер всеми мерами старался, чтоб по данному ему указу учинить совершенное исполнение, хотя не везде имел он успехи, с желанием его согласные.

Прибыв в Якутск по первой полой воде 1739 года и отправившись на прежнем своем судне, приехал к Ледовитому морю, на кое выйдя июля 29-го дня, прибыл августа 15 числа к Святому Носу, а в конце сего месяца к устью реки Индигирки, где уже были столь великие морозы, что судно его 1 сентября замерзло.

Он бы зашел в одно из устьев реки Индигирки, ежели бы они не явились для судна его мелки. Ветром бот с того места оторвало и отнесло далее в море, где сентября 9-го дня вторично замерз верстах в 60 от берега. Старание было только о том, чтоб судовые и съестные припасы перенести на землю, что и учинено. Судно же по необходимости на море оставлено.

После того лейтенант Лаптев, препроводив зиму при реке Индигирке, отправился в небольшом судне подле берегов на реку Колыму. А далее за опасностью от чукчей ни берегом, ниже водою следовать не мог. Того ради пошел он сухим путем в Анадырск, а оттуда к устью реки Анадыря и тем окончил путь свой, после коего других путешествий по Ледовитому морю предпринято не было.

Ежели теперь рассуждать по всем предъявленным путешествиям, то польза приобретена сия, что посредством их отчасти география тамошних стран получила великое приращение и большую достоверность, а отчасти доказана совершенно невозможность судового хода по Ледовитому морю, как то прежде сего англичане и голландцы для сыскания ближайшего пути в Индию по сему морю пройти покушались, чего ради, уповательно, ныне уже никому на мысль не придет, чтоб еще производить кораблеплавание по показанному морю.

Ибо надобно, во-первых, чтоб такой путь, дабы происходил с пользою, мог быть совершен одним летом. Но мы видели, что не по всякое лето и от Архангельска-города до Оби, а оттуда до Енисея-реки проходить можно. Четыре года прошли, как предпринятые порознь сии путешествия окончены только по однажды.

И не имели ли также голландцы и англичане в путях своих через пролив Вейгатский премножество трудностей? К тому ж надлежало бы о всякой по Ледовитому морю стране знать точно, что там ни матерая земля, ниже острова судовому ходу нигде препятствовать не будут.

Но как сие можно сказать о стране между Енисеем и Таймурой реками, где от матерой земли, которая и сама далеко подалась к северу, простирающимися весьма далеко по морю островами как с одной, так и с другой стороны дальний проход пресекается.

Земля Ельмерская, означенная Газием на его ландкарте о Российской империи по старинным известиям, якобы изобретена в 1664 году, и коею соединил он Новую Землю с Сибирью, хотя и совсем неосновательна, но сии острова не меньше трудностей причинять могут. То же сказать можно и о превеликих льдинах, усмотренных в восточной стороне от Ленского устья, кои стоят там неподвижно.

Они и подают причину сомневаться о справедливости того мнения, по которому иные рассуждают, что не подле берегов, но далее от них по свободному морю близ Северного полюса путь произвести должно. Сие правда, что такой путь был бы гораздо короче, но препятствия, чаятельно, явятся те же.