Наконец, они вернулись в сад. Над стеклянной крышей начинался день. Джиллиан не знал, как долго они с Джакомо пробыли здесь, это могло занять как двадцать минут, так и два часа. Тот факт, что остальные приспешники алхимика не появились, вселял в него надежду. Может, хотя бы отряду Ласкари улыбнулась удача. Может, магистр уже давно обнаружил Морганта, а они только теряют свое время здесь, наверху.

— Пойдем, — сказал он и повернулся к двери. Джакомо был искренне рад такому предложению. Несмотря на свой возраст и усталость, ему было немного стыдно за то, что он предоставил остальных рыцарей самим себе.

На тот случай, если люди Морганта все еще живы, они пошли не той дорогой, по которой пришли, а спустились на первый этаж по западной лестнице. На этой лестнице они обнаружили трех своих братьев, убитых мечами противников, с вывихнутыми конечностями и искаженными лицами. Один из них свешивался с перил, второй лежал на ступенях, голова была почти отделена от тела, третий упал в лестничный пролет.

Джакомо настаивал на том, чтобы сложить трупы на ровной поверхности и дать им последнее благословение. Джиллиан хотел было согласиться с ним, но ему не нравилась тишина, которая пронизывала замок снизу доверху: нигде ничего не двигалось, ни за одной дверью, ни в одном из длинных мрачных коридоров. Тишина была пугающей, призрачной. Джакомо заметил состояние Джиллиана и предложил ему в одиночку продолжить поиски группы Ласкари — он догонит его, как только отдаст последний долг своим мертвым братьям. Что-то внутри Джиллиана сопротивлялось такому решению, но, в конце концов, он поддался и оставил Джакомо.

Немного погодя он обнаружил еще трех братьев снаружи, за кипарисовой рощей. Ласкари лежал с кровоточащей раной на ноге на краю маленькой бухты. Он, похоже, испытывал страшную боль, но все же был в сознании. Второй брат склонился над ним и старался перевязать ему ногу. Третий член группы был мертв: его голова плавала в воде рядом с телом одного из людей Морганта. Еще трое приспешников алхимика не подавали признаков жизни между бухтой и первыми кипарисами.

Ласкари увидел выходящего из тени деревьев Джиллиана.

— Мы победили, — прохрипел великий магистр тамплиеров с перекошенным от боли лицом. — Это была честная битва.

— В этом я не сомневаюсь, — Джиллиан присел рядом с ним на корточки и склонился над раной. Вблизи она выглядела еще хуже.

— Он потерял много крови, — сказал тамплиер, сидящий рядом с магистром, — но, думаю, выживет, если в течение одного-двух часов о нем позаботится врач.

Джиллиан мрачно кивнул.

— Возьми одну из лодок и отвези его на континент. В деревне ты найдешь помощь, которая ему необходима.

— Нет, — с трудом произнес Ласкари бескровными губами. — Моргант все еще где-то на острове.

— Пусть это будет моей заботой, брат, — мягко сказал Джиллиан.

— Нет, — еще раз возразил Ласкари, но его слов уже почти нельзя было разобрать. — Я должен…

— Ты должен выжить, брат, больше ничего, — сказал Джиллиан, поднялся и повернулся к другому тамплиеру. — Быстро вези его на континент, иначе орден умрет вместе со своим гроссмейстером.

В тот же миг позади них послышались шаги. Джиллиан стремительно обернулся, готовый отдать свою жизнь за Ласкари.

Но человеком, вышедшим из кипарисовой рощи, оказался Джакомо. Он сразу же понял, что произошло.

— Поезжай с ними, — попросил Джиллиан. — Великому магистру нужна помощь.

Джакомо молча кивнул, и на этот раз Ласкари не возражал, ибо потерял сознание.

Немного погодя все трое отчалили с острова. Ласкари сидел на дне лодки, закрыв глаза и прислонившись спиной к корме, в то время как остальные налегали на весла. Джиллиан подождал, пока ялик минует каменных львов в начале бухты, затем повернулся и быстрым шагом направился назад в замок.

Для начала он обыскал покои Шарлоты. Они оказались пустыми, и это подтвердило его предположения.

Теперь он знал, где можно найти Морганта.

* * *

Голос Лисандра становился слабее с каждой минутой. Казалось, воспоминания отнимают у него остатки сил. Он пространно описал обстоятельства своей встречи с Моргантом, не умолчав при этом о тех преступлениях, которые совершал по заказу рыцаря-тамплиера.

Отвращение Ауры возросло, когда она услышала обо всех тех девушках, которых Лисандр привел своему господину. Вместе с тем, столетия стирали ужас этих поступков.

— Моргант обманул меня, — устало рассказывал Лисандр. — Еще тогда, во время нашей первой встречи, он утверждал, что нашел эликсир жизни, и что только необходимо освежать его действие. Но правда была в том, что Моргант был так же смертен, как я, как Нестор, как все остальные. Только спустя много лет после того, как он взял меня своим помощником, он узнал тайну настоящего эликсира. Другие тоже пытались постичь её, но их усилия были напрасны. Не знаю, как Морганту удалось раскрыть тайну, не знаю даже, когда точно это произошло, но так или иначе это свершилось.

Погрузившись в собственные мысли, Лисандр покачал головой, тихо постукивая палкой по краю отверстия в полу.

— Все дело было не в консистенции крови, как долгое время предполагал Моргант, и даже не в том, какого пола была жертва — в действительности, все дело в происхождении. Кровь была наиважнейшими компонентом, но это должна была быть особенная кровь, — он поднял голову и взглянул Ауре в глаза. — Правила алхимии — или в этом случае лучше сказать, магии? — непредсказуемы. Это были многолетние эксперименты, которые когда-то навели Морганта на правильный след. Все те девушки, которым предстояло умереть, были всего лишь маленькими шагами на пути к решению.

— Какому решению? — тихо спросила Аура, уже догадываясь об ответе.

— Это должна была быть кровь собственной дочери. Только собственной дочери. Цепь смерти собственной крови и плоти, которая тянется сквозь столетия. Моргант сделал это, и я тоже. И твой отец, Аура. Нестор узнал это задолго до меня, еще когда украл все заметки об исследованиях Морганта и исчез. Алхимик зачинает ребенка со своей собственной дочерью. Но до этого она должна оставаться девственницей, а ребенок, которого она родит, должен быть опять-таки девочкой, чтобы продолжить эту цепь. Когда-нибудь и эта девочка родит девочку и та снова девочку и так далее. И всегда алхимик должен быть отцом.

— А матерей после родов убивали, — Аура была вне себя от этой жестокости и мерзости.

— Да, — подтвердил Лисандр. — Их кровь — это самая важная составляющая, источник чудодейственного снадобья, основа эликсира. В их крови заключена тайна вечной жизни.

Аура почувствовала, как шок усыпляет её. Она стала совершенно спокойной, совершенно расслабленной. Она внимательно слушала и пыталась осмыслить, проникнуться и даже найти оправдание.

Лисандр обеими руками опирался на палку. Из пропасти дул ветер и играл с его длинными волосами, как вихрем из паутины.