А Лео думал, что конфронтация с Элдричем с помощью этого токсина дает нам какой-то шанс. Забавно.

И вот он я, не сделавший того, что должен был сделать, чтобы помочь суду. Физически и психически нечистый.

Может быть, Энн сумеет что-то для меня сделать, – вдруг пришло ему в голову. – Может быть, существует какой-то способ вернуться в предыдущее состояние – прежде чем нынешнее станет постоянным».

Он пытался что-то вспомнить, но он так мало знал о неохристианстве. Во всяком случае, стоило попытаться; всегда есть какая-то надежда, а в предстоящие годы она будет ему необходима.

Тем не менее существо, обитающее в глубинах космоса, а теперь принявшее облик Палмера Элдрича, в определенной степени было подобно Богу, а если даже оно и не было Им, решил Барни, то, во всяком случае, оно было частью Его творения. Так что часть ответственности лежала на Нем. Барни был убежден, что Он должен отдавать себе в этом отчет.

Только как заставить Его признать это? Это могло оказаться значительно более трудной задачей.

Может, стоило все же поговорить с Энн Хоуторн, она могла знать какой-нибудь способ, чтобы это совершить.

Хотя он сомневался в этом. У него было ужасное предчувствие: простое, легко облекаемое в слова, относящееся к нему самому и ко всем остальным, ко всей сложившейся ситуации.

Есть такая вещь, как спасение души. Однако…

Не для всех.

Возвращаясь на Землю из закончившегося неудачей полета на Марс, Лео Булеро постоянно совещался с сопровождавшим его Феликсом Блау. Наконец они поняли, что нужно делать.

– Он постоянно путешествует между Венерой и другими планетами, а также своими владениями на Луне, – подытожил Феликс Блау. – А мы знаем, как легко уничтожить корабль, летящий в пустоте; даже небольшая дырочка…

Он проиллюстрировал свои слова жестом.

– Нам потребуется поддержка ООН, – угрюмо сказал Лео.

Ему и его организации разрешено было иметь только пистолеты. Ничего, что мог бы применить один корабль против другого.

– У меня есть некоторые данные, которые могут пригодиться, – сказал Феликс, копаясь в своем дипломате. – Как ты, наверное, знаешь, наши люди в ООН имеют доступ в кабинет Хепберн-Гилберта. Мы не можем заставить его что-либо сделать, но, по крайней мере, мы можем это обсудить.

Он достал какой-то документ.

– Наш Генеральный секретарь обеспокоен постоянным появлением Палмера Элдрича во время каждого из так называемых перевоплощений, вызванных употреблением чуинг-зет. И он достаточно умен, чтобы правильно интерпретировать этот факт. Так что, если это будет повторяться, Хепберн-Гилберт окажется, несомненно, более склонным к сотрудничеству, по крайней мере тихому…

– Позволь тебя кое о чем спросить, – прервал его Лео. – С каких пор у тебя искусственная рука?

Взглянув, Феликс удивленно хмыкнул. Потом, посмотрев на Лео Булеро, сказал:

– И у тебя тоже. Кроме того, у тебя что-то не в порядке с зубами, открой рот, давай посмотрим.

Лео без слов встал с кресла и пошел в туалет, чтобы взглянуть на себя в большое зеркало.

Не было никаких сомнений – даже глаза. Смирившись, он вернулся на свое место. Некоторое время оба молчали, Феликс механическими движениями листал документы – о боже, думал Лео, действительно механическими! – а его клиент попеременно смотрел то на него, то на усыпанную звездами пустоту межпланетного пространства.

Наконец Феликс сказал:

– В первый момент человек глупеет.

– Да, – хрипло согласился Лео. – И что теперь? Что будем делать?

– Примем как должное, – ответил Феликс.

Он пристально разглядывал людей, сидевших по другую сторону прохода. Лео тоже посмотрел и тоже увидел. Та же деформированная челюсть. Та же блестящая металлическая правая рука, одна – держащая газету, другая – книгу, третья – нетерпеливо постукивающая пальцами. Все одинаковые, во всех креслах, до самой кабины пилотов.

«И там наверняка тоже, – понял Лео. – Все».

– Однако я все-таки не совсем понимаю, что это значит, – беспомощно сказал Лео. – Значит, мы… ну, ты знаешь. Под влиянием этого ужасного наркотика и…

Он безнадежно махнул рукой.

– И мы оба сошли с ума.

– Ты принимал чуинг-зет? – спросил его Феликс.

– Нет. Со времени той инъекции на Луне – нет.

– Я тоже нет, – сказал Блау. – Совсем. Значит, оно распространяется. Даже без употребления наркотика. Он везде, вернее, оно везде. Великолепно, Хепберн-Гилберту придется пересмотреть свою позицию. Ему придется взглянуть фактам в лицо. Думаю, Палмер Элдрич совершил ошибку, он слишком далеко зашел.

– Может быть, он не смог удержаться, – сказал Лео.

«Может быть, эта проклятая тварь ведет себя как протоплазма, она должна поглощать все вокруг себя и разрастаться… инстинктивно расти и расти. Пока ее не уничтожат, – думал он. – И это должны сделать мы, в особенности я – хомо сапиенс эвольвенс. Я – человек будущего. Если только ООН нам поможет. Я – спаситель новой расы».

Он думал о том, достигла ли уже эта зараза Земли… Цивилизация Палмеров Элдричей: седых, худых, сгорбленных и необычно высоких, и каждый с искусственной рукой, стальными зубами и электронными глазами. Это было бы не слишком приятно. Он, спаситель, содрогнулся, представив себе подобную картину.

«А если это затронет и наш разум? – задавал он себе вопрос. – Не только внешний облик, но и мозг… Что тогда будет с моим планом – убить эту тварь?

Уверен, что это нереально, – подумал он. – Я знаю, что прав я, а не Феликс; я все еще нахожусь под действием первой дозы – я так и не пришел в себя, такова правда».

Эта мысль принесла ему облегчение: все еще существовала настоящая, нетронутая Земля, лишь он один пострадал. Неважно, насколько подлинными могли казаться сидевший рядом Феликс, корабль и воспоминания о визите на Марс и разговоре с Барни Майерсоном.

– Эй, Феликс, – сказал он, толкнув его локтем. – Я призрак. Понимаешь? Это мой собственный мир. Естественно, я не могу этого доказать, но…

– Мне очень жаль, – лаконично ответил Феликс, – но ты ошибаешься.

– А, перестань! В конце концов я проснусь, когда этот паршивый наркотик перестанет действовать. Я буду пить много жидкости, чтобы быстрее вымыть его из организма.

Он махнул рукой.

– Стюардесса! – крикнул он. – Дайте нам выпить. Для меня бурбон с содовой.

Он вопросительно посмотрел на Феликса.

– Мне тоже, – буркнул тот. – Только с кусочком льда. Однако много льда не кладите, когда он тает, от него портится вкус.

Вскоре стюардесса вернулась с подносом.

– Вам со льдом? – спросила она Феликса.