Эти обстоятельства приводили к постоянному обострению осетино-ингушских отношений. На этой почве в 1973 году в г. Грозном, а в 1981-м во Владикавказе имели место массовые беспорядки, повлекшие человеческие жертвы.

С развитием демократических процессов в стране 14 ноября 1989 года ВС СССР была принята декларация «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». В ее развитие Съезд народных депутатов РСФСР 11 декабря 1990 года принял Постановление «О жертвах политических репрессий в СССР», в котором, в частности, указывалось «разработать и принять законодательные акты о реабилитации и полном восстановлении прав репрессированных народов и граждан РСФСР». Тогда же в СССР была создана специальная комиссия (под председательством А. Белякова) для рассмотрения обращений ингушского населения (в том числе проживающего и в СО АССР). Ею была признана обоснованность требований ингушского населения о возврате ЧИ АССР Пригородного района в его границах до 1944 года. К аналогичным выводам пришли и две другие комиссии под председательством В. Алакоза и В. Соболева.

26 апреля 1991 года ВС РСФСР был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», статьи которого 3 и 6 предусматривали и территориальную реабилитацию.

…Следует отметить, что при подписании Федеративного договора без каких-либо оговорок было принято противоречащее Закону «О реабилитации репрессированных народов» положение о неизменности территориальной целостности республик (ст. 80 Конституции РСФСР).

4 июня 1992 года ВС РСФСР был принят Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации», согласно которому также были назначены выборы в ВС Ингушской Республики и устанавливался для решения всех вопросов, связанных с образованием этой республики, переходный период до марта 1994 года.

Это же положение соответствовало Закону РФ «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному ограничению в Российской Федерации» от 3 июля 1992 года, устанавливающему мораторий по этому вопросу до 1 июля 1995 года, где указывалось, что «территориальная реабилитация репрессированных народов осуществляется на основании отдельных законодательных актов Верховного Совета Российской Федерации, принимаемых по отношению к каждому репрессированному народу с соблюдением прав и интересов других народов, проживающих на соответствующих территориях».

Следует полагать, что таким актом для ингушского народа является Закон «Об образовании Ингушской Республики», поскольку последующие постановления ПВС РФ от 21 сентября и 26 ноября 1992 года обязывали созданную 5 февраля 1992 года Распоряжением Правительства России государственную комиссию по Чечено-Ингушской Республике и Северо-Осетинской ССР под председательством Баранникова В. П., а затем Тишкова В. А., незамедлительно приступить к подготовке правовых актов, определяющих границы Ингушской Республики.

….Вместо того, чтобы признать проблему взаимоотношений с Ингушетией, попытаться нейтрализовать ее позитивными мерами, в отношении североосетинских граждан ингушской национальности (расширение их представительства в органах власти республики, поддержка языка, религии, средств массовой информации для ингушей и т. п.) руководством Северной Осетии был избран путь превосходства силы и непримиримости (нетерпимости), насаждения негативных стереотипов о «ленивых» и «коварных» ингушах, оскорбляющих действий в отношении жителей Пригородного района.

Постановлением ВС СО АССР от 14 сентября 1990 года был наложен мораторий на прописку граждан, куплю-продажу домов и другой собственности на праве личной собственности на территории республики. Письмо прокурора СО АССР в ВС СО АССР о приведении данного постановления в соответствие с Законом было оставлено без реагирования, а представление Генерального прокурора России — без удовлетворения.

19 апреля 1991 года в связи с имевшей место в с. Куртат Пригородного района дракой между ингушами и осетинами, вызвавшей массовые групповые нарушения общественного порядка ВС СО ССР в Пригородном районе и г. Владикавказе было введено чрезвычайное положение, продлявшееся до начала вооруженного конфликта.

Как следует из материалов, переданных следствию из МВД СО ССР, в данный период на территории района было совершено несколько массовых потрав урожая, ряд угонов автомобильной и сельскохозяйственной техники, несколько краж скота, увеличилось количество разбойных нападений. Лица, их совершившие, в ряде случаев достоверно установлены не были, но утверждалось, что все это было совершено ингушами.

Данных о количестве осужденных ингушей за совершение подобных преступлений не имеется.

Введенный руководством СО ССР режим ЧП на территории Пригородного района и характер его осуществления в течение 1,5 лет только усугубили ситуацию, нагнетали межнациональную рознь.

Осложнение межнациональных отношений привело к полному прекращению взаимодействия между правоохранительными органами Ингушетии и Северной Осетии.

Другим фактором, осложняющим общественно-политическую ситуацию в регионе, явилось наличие на территории СО ССР большого числа беженцев из Южной Осетии и Грузии. Их социальная неустроенность способствовала резкому усложнению криминогенной обстановки, их стремлению решить свои проблемы, в том числе и за счет ингушского населения Пригородного района.

При их непосредственном участии 9 июня 1992 года во время погрузки для отправки в г. Волгоград были захвачены 12 заштатных 122 мм САУ 2 С-1, а на следующий день захвачена 1442 центральная артбаза ГРАУ МО РФ, с которой было похищено 14 КАМАЗов с боеприпасами и свыше 400 единиц стрелкового оружия.

Руководивший этими нападениями председатель Совета Министров Южной Осетии Тезиев О. Д. был задержан с частью похищенного оружия, но под воздействием собравшейся вооруженной толпы и, прежде всего, южных осетин, отпущен. 7 апреля 1993 года при досмотре на КПП-10 у пос. Донгарон Пригородного района у него вновь был изъят пистолет Макарова с забитым номером. По неизвестной причине никаких мер к нему не было принято.

По данным военной контрразведки только в течение года (на 4 ноября 1992 г.) на территории СО ССР было похищено 12 артиллерийских самоходных установок, 1 БРДМ, 185 мм пушка, 2 пушки БМП, 307 автоматов, 788 пистолетов, 15 пулеметов, 93 карабина СКС, большое количество боеприпасов.

В середине 1991 года в Северной Осетии начался процесс создания вооруженных формирований: республиканской гвардии и народного ополчения. В ноябре этого же года прокуратурой и МВД республики перед ВС СО ССР был поставлен вопрос о роспуске этих вооруженных формирований как неконституционных органов. Однако на очередной сессии ВС СО ССР 15 ноября 1991 года в Конституцию Северной Осетии было внесено дополнение в ст. 92 п. 24 о создании республиканских сил самообороны, в т. ч. республиканской гвардии как составной части национальной гвардии РСФСР.

Постановлением ВС СО ССР от 27 октября 1992 года были утверждены Положение о республиканской гвардии СО ССР и Положение о народном ополчении СО ССР, и им был придан статус законных органов на территории республики. К этому времени было завершено их вооружение.