серьезно о будущем поговорить. Завтра с утречка, да?

– Да можно и сегодня. Я выспалась, теперь долго не усну. Ох, ненавижу часовые пояса менять…

– Хорошо. Тогда между десятью и часом загляни. Кстати, Мати, вы в Четыре Княжества когда вылетаете? Что решили окончательно?

– Основная группа летит из Зерапона пятнадцатого, через неделю. Но я все-таки решил в Крестоцин заскочить. Хочу с Дентором наконец-то вживую пообщаться, да и Кару морально поддержать надо. Четырнадцатого я там, пятнадцатого вылетаю в Княжества, сам до Лесной долины добираюсь и с остальными пересекусь. Кстати, мы возвращаемся в Катонию двадцатого шестнадцатого, а Кара домой уезжает, как мне помнится, двадцать третьего, за два дня до зимников. Думаю, я опять полечу через Крестоцин, и мы вернемся оттуда втроем – я, Хи и Кара.

– Тоже вариант, – согласился Дзинтон. – Только, ребята, все же забронируйте билеты заранее. Перед Новым годом мест уже за неделю не остается даже на трансокеанские, не говоря уже про внутренние рейсы. Особенно с учетом сомнительной манеры некоторых компаний продавать билеты с открытой датой.

Он прожевал последний комочек риса, запил его чаем и поднялся из-за стола.

– Спасибо, Лика, очень вкусно, – поблагодарил он. – Народ, я у себя. Господин Тори, – обратился он к парню, и тот аж вздрогнул от неожиданности. – Если после ужина найдешь полчаса для разговора, с удовольствием пообщаюсь с тобой. Не беспокойся о времени: можешь остаться на ночь, если хочешь.

– Да я уже, в общем-то, закончил… – Тори торопливо проглотил кусок курицы и тоже поднялся. – Я готов, господин Дзинтон.

– Ну, если так, то пойдем, пообщаемся, – кивнул тот. – Давай пройдемся по улице. Погода сегодня на удивление хороша для начала зимы. Грех такую упускать.

Тори нерешительно взглянул на Яну – та ободряюще улыбнулась ему, – потом на Палека – тот воздел очи небу, сочувственно вздохнул и пожал плечами – и вышел в коридор вслед за Дзинтоном.

Обуваясь на низком полу возле выхода, он обратил внимание, что из распахнутой двери не тянет холодом, как положено по такой погоде. Подсвеченные фонарем, облетевшие ветви маронов мотались под порывами усиливающегося ветра, который, однако, словно сторонился самого дома. Он поплотнее закутался в куртку и вышел, приготовившись к волне холодного воздуха, но, похоже, ветер решил игнорировать и его самого. Тори тряхнул головой, которая положительно начинала идти кругом.

Дзинтон ждал его, стоя у калитки, противоположной той, через которую Тори пришел. Хозяин дома скрестил руки на груди, привалился плечом к стене и задумчиво разглядывал небо.

– Дожди идут, – сообщил он, когда Тори приблизился. – Завтра с утра еще солнце проглянет, а с полудня обложит как бы не до самой весны. Ну что, молодой господин, пошли? Тут беседка недалеко, посидим.

Беседка, оплетенная засохшими на зиму плетями кидзуты, и вправду нашлась недалеко, саженях в двадцати. Дзинтон поднялся по каменным ступенькам, уселся на скамью и приглашающе кивнул Тори.

– Садись.

Парень присел на краешек, напряженно выпрямив спину.

– Да расслабься ты, – сказал ему Дзинтон, устраиваясь на скамье небрежно, словно на мягком диване. – Не собираюсь я тебе морали читать. Не маленький, сам знаешь все, что я сказать могу по поводу затеи с Бригадами освобождения. Или сказать все-таки?

Тори пожал плечами и уставился в пол, зябко засунув руки в карманы.

– Ладно, не стану. Молодые все равно не слушают старших. Им всегда кажется, что их проблем раньше ни у кого не встречалось. Но вот кое-что прочитать тебе определенно стоит.

Тихо щелкнуло, и под потолком беседки загорелся шар белого огня, мягко освещая ее внутренности. Юноша поднял взгляд – Дзинтон протягивал ему пачку покрытых убористым шрифтом листов. Тори с подозрением взглянул на нее. Он точно помнил, что когда они выходили из дома, в руках янин папаша ничего не держал. Он их что, за пазухой носил?

– Бери-бери, – поощрил его Дзинтон. – Тебе понравится.

Тори нехотя взял листы, повернул пачку так, чтобы на нее падал свет – и обмер. С первой страницы на него смотрела его собственная фотография. Он даже потрогал ее пальцем – объемная картинка повернулась влево-вправо, демонстрируя фас и профиль. Точно, он. Под картинкой бежали ровные строчки.

«Министерство общественной безопасности Республики Катония. Окружное управление по г. Масарии.

Дело 422/849/024. Тори Карада «Енот».

В разработке с 22.05.849.

Связи с параллельными делами: 422/849/032 «Лисица», 422/849/037 «Барсук», 422/849/042 «Рысенок», 422/849/043 «Ласточка», ХХХ/ХХХ/ХХХ ХХХХХХХ (нет допуска).

Родился 03.09.831 в Масарии. Начальная школа «Солнышко»: 01.03.839-15.14.841 (табель прилагается). Средняя школа «Весенний лес»: 01.03.842-09.14.845 (табель прилагается). Старшая школа «Весенний лес»: 01.03.846-07.14.848 (табель прилагается). С 01.03.849 – студент юридического факультета Масарийского государственного университета (результаты вступительного тестирования прилагаются).

Девиант. Категория: третья. Дополнительные особые способности: эйдетическая память (визиограммы прилагаются). Доминирующий тип характера: второй (полный анализ прилагается).

Особые пометки. Пересечение с ХХХХХХХХХ (нет допуска). Дело закрыто по особому указанию Главного директора МОБ (санкция прилагается)…»

– Что это? – потрясенно спросил парень.

– Судя по надписям на первой странице, распечатка твоего личного дела из СОБ, – лениво откликнулся Дзинтон, покачивая ногой. – Забавное чтиво, верно?

Тори быстро перелистал оставшиеся страницы. По большей части там фигурировали беседы, которые он вел с членами Бригад начиная с весны, перемежающиеся отчетами кого-то, подписывавшегося псевдонимом «Охотник». Тори не вчитывался в текст, ему хватало отдельных обрывков фраз, чтобы вспоминать, о чем шел разговор. Дойдя до последней страницы, он аккуратно сложил растрепавшуюся кипу листов и тупо уставился на свою фотографию на титуле.

– Многовато для одного дня? – с сочувствием спросил Дзинтон. – Сначала Яна со своей мозготерапией, потом семейный ужин, теперь вот досье…

– Откуда досье, господин? – тихо спросил Тори. – Откуда оно у тебя? Ты работаешь на СОБ?

– Без формальностей, Тори. Я не работаю в Службе. Но у меня хватает влияния, чтобы держать их от себя подальше и иногда даже вытаскивать других. Имей в виду – озаботился я тобой лишь потому, что ты пересекся с Яной, и она почему-то обеспокоилась твоей судьбой. Твое дело закрыто. Но спасаю в первый и последний раз. Если вляпаешься снова, я и пальцем не пошевелю.

– И я что, должен тебя благодарить? – угрюмо осведомился юноша. – Я, между прочим, не просил.

– Чего я от тебя в последнюю очередь ожидаю, так это благодарности, – усмехнулся Дзинтон. – В твоем возрасте редко осознают долгосрочные последствия ошибок. Лет через десять-пятнадцать до тебя дойдет, по краю какой пропасти ты гулял с завязанными глазами. А может, и не дойдет. В любом случае ты меня о помощи действительно не просил, так и не должен ничего. Не ради тебя я старался. Ты, однако, неправильные вопросы задаешь. Тебя случайно не