свою жизнь до моего появления, я просто знала это. И его земной Ксении спустя много лет после описанных событий, произошедших на Паралее, пришлось в этом убедиться. Как ни погружала она себя в многолетний самообман о великой и взаимной любви с ним. С его стороны так не было. Я стала его главной женщиной и останусь такой даже после того, как меня не станет. Тон-Ат же сказал, что моя жизнь рядом с ним не будет долгой, а Тон-Ат вовсе не был игровым волшебником, как Рудольф. Он был пришельцем-магом, не играющим в слова, а программирующим ими будущее. Возможно, тогда Тон-Ат и не хотел, чтобы моя жизнь была короткой, он всего лишь пытался напугать меня и оттолкнуть от землянина, кого выбрала я сама, а не он выбрал его для меня. Тон-Ат не хотел, чтобы я покидала Паралею. Хотел, чтобы я всегда жила с ним рядом. И отлично понимал, что Рудольф не в его власти.

По прошествии этого времени, ставшего для меня каким-то безвременьем, бесконечно тягучим и пустым, в столице и во всей Паралее наступили дни народного гуляния. Были они в честь не одобряемого властями, не официального, но так и не искоренённого окончательно старого культа почитания «Матери Воды». Сами же власти делали вид, что ничего такого особенного не происходит, — народ в целом тёмен, пусть немного подурит, попляшет, погорланит, лишь бы потом был покорен и смирён, как обычно. Однако, именно в такой период всенародного празднования, в вечернюю и ночную пору, когда люди бродили, напившись, но не нагулявшись по городам и паркам, подлые хранители уличного порядка или «хупы», — как называли их кратко и презрительно, — хватали, где возникала такая возможность, загулявшихся людей поодиночке. Преимущественно беззащитными оказывались женщины и девушки, поскольку мужчины и парни могли за себя постоять. В такие весёлые вечера и ночи они старались держаться группами и носили при себе холодное, а то и боевое оружие. А женщин можно было и в количестве двух-трёх человек скрутить и затолкать в фургоны машин, увозивших их на отдалённые окраины континента во владения крупных землевладельцев. Так произошло в своё время и с матерью Эли.

Вот в такой праздничный день Эля и пришла ко мне, нарядная и взбудораженная. — Нэя, пошли гулять!

Мне не хотелось нисколько. Я грустила, мало ела, ничего не хотела. К тому же незадолго перед этим у меня произошёл очень неприличный разговор с Гелией, после которого мы почти что поссорились. Она в последнее время заметно изменилась не в лучшую сторону. Всё началось с того, что Гелия сказала, — Я тут подумала, что лишь Ифиса способна затянуть его в свою ненасытную щель настолько глубоко, как ему и требуется. Тогда он отвлечётся от меня и даст мне необходимое время. Конечно, Ифиса ему не пара, но она одержима сексом всегда. А он в настоящий момент тоже пребывает в точно таком же специфическом затмении ума. Пусть он насытится совокуплениями с этой раскалённой и неустанной недо аристократкой, пусть она истощит не только его карманы, но и телесные уже кладовые, тут-то нет ей равных! А когда у него неизбежно наступит усталость, а потом уж и фаза просветления рассудка, то меня он уже не найдёт.

Я слушала её, онемев от возмущения и холодея от мысли, что вдруг она не так и далека от правды? И ему удобнее будет развлечься с Ифисой, чтобы не обременять себя неизбежной ответственностью за связь с юной совсем девушкой — со мною. Он же ясно сказал, что в Храм Надмирного Света не пойдёт! Он даже успел мне рассказать, что по законам его загадочной Родины девушки в таком возрасте считаются детьми. И вовлечение такой вот особы, недозрелой годами, во взрослые отношения считается нравственным преступлением. Здесь, конечно, всё иначе, но однажды он уже поплатился за подобную связь у себя на Земле провалом в намечающейся и блистательной карьере, хотя тогда и сам не был по законам своего мира совершеннолетним. А у них совершеннолетие наступает в двадцать один год. Так что не Чапос виновник возникшего и внезапного разлада, а его собственные сомнения и переживания. Он и так считал себя животным, сорвавшимся с цепи длительного ограничения. Просто я это признание пропустила мимо сознания, полностью очарованная нашим взаимным приключением. Он так и сказал: «Кажется, меня опять повело куда-то не туда. Я и так несу расплату за Гелию. На этот раз мои соратники не поймут меня…». И то странное его выступление в бродячем балагане было своеобразным подарком мне на прощание.

Гелия таращила на меня свои невероятные глазищи, пугая уже очевидной неадекватностью, — Я вдруг вспомнила один наш разговор, — начала она. — Помнишь, ты жалела, что сейчас нет законного служения Матери Воде, из-за чего твоя мать и не пожелала согласиться с Ласкирой и отдать тебя в поселение поклонников старого культа? Ведь в таком случае ты стала бы вне закона, пусть и обученной жрицей. С лёгкостью могла попасть в круговорот несчастий и преследований. А ты говорила о том, что жалела об упущенной возможности. Тебе неприятен такой аспект жизни как взаимоотношения полов, скучна обыденность и не интересны люди, живущие вокруг. Как я тебя поддерживаю! Но что случилось, того уж не отменишь. А ты чистая, утончённо-красивая, поэтому ты, не став настоящей жрицей, можешь сыграть её роль! Тебе заплатят за это огромные деньги. Я знаю одну очень необычную женщину — тайную почитательницу старого культа. Её муж входит в саму Коллегию управителей. Конечно, он ничего не знает!

Тут я Гелии не поверила. Уж если она знает, и я теперь знаю, то уж муж-то точно в курсе увлечений жёнушки. Гелия же болтала и одновременно боялась собственных речей, как будто выкладывала настолько жуткие тайны, что сама их тень способна погубить её. — Так вот. Для служения нужна подходящая жрица. Ты идеально подходишь. Та женщина тебя видела. Её саму обучили быть такой жрицей когда-то, но… Ты не только постигнешь все тайны обрядов и служения Великой Матери, поскольку ты умна и впечатлительна. Она обучит тебя тайной науке услаждения мужчин без утраты девственности при этом.

— Каких ещё мужчин! — задохнулась я. — Не собираюсь я никого услаждать!

— Тебя обучат настолько утончённому искусству, дающему невозможное наслаждение, что даже когда ты устареешь, ты не останешься одна! Правда, совокуплений с мужчинами придётся избегать всю жизнь. Иначе Мать Вода покарает.

— Что же сама старая развратница не боится кары Матери Воды, если она давно замужем? Или вышла за немощного инвалида? — зло выпалила