Вообще-то Тео хотела спросить, что имела в виду старушка, говоря Рику «остерегаться огня», но, понимая, что объяснять та не станет – было наваждение-видение, да сплыло, – кивнула.

– «Цветок вечерней росы» называется, в восточном районе города, не пропустите. Большой дом, весь розами увитый. – Рабыня осмотрела всех трех, покачала головой. – Трудное дело затеяли… Ну да справитесь, думаю. Все я рассказала, пойду, белье само на веревку не запрыгнет.

Щелкнул запор на калитке, и Тео повернулась к остальным:

– Ну что… теперь в публичный дом.

Пока они шли через город, Гринер и Рик поочередно забрасывали Тео вопросами. Та вертела головой из стороны сторону – вдруг попадется носильщик, и тогда можно будет хоть на время избавиться от этих любознательных парней, но, как назло, ни одного не было.

– «Цветок вечерней росы»! – воскликнул Гринер. – И эта, суккуб, тоже… цветок.

К его чести, покраснел он совсем чуть-чуть.

– Не, погоди… что за «Ничья дочь»? – встрял Рик.

– Ну прозвище такое у нее, какая разница, – перебил его Гринер. – Лучше объясни, кто такие Мастера Тени и Глотатели Пыли? Или наоборот?..

– Бабулю откуда знаешь? – не отставал Рик.

– Так, хватит, ятаган на ваши головы… огненноволосые и не очень, – не выдержала Тео.

– Вот, кстати – про огонь!

– Да погодите вы… Я так живой до тайшана не дойду, уморите меня вопросами… сейчас найдем чайхану, сядем спокойно, и я все объясню…

Они как раз дошли до центра города, так что мест, где можно было сесть и выпить чая со сластями, было вокруг предостаточно. Тео указала спутникам на небольшой домик в два этажа, приземистый, с охряной черепицей. Чайхана называлась «Верблюжья ступня». Стены ее, возведенные из пористой глины, делали воздух внутри куда прохладнее, чем на улице. Троица устроилась на пышных подушках у низенького столика в дальнем углу заведения, и добротно одетый раб подошел принять заказ. Рик после вчерашнего на сладости смотреть не мог, да и Тео тоже – поэтому они заказали суп и рагу из мидий и осьминогов, а вот Гринер, похоже, на излишнюю сладость жизни не жаловался.

– Давайте все, – сказал он, оглядев доску у стойки, где были написаны… вернее, с его точки зрения, нарисованы мелом названия блюд к чаю. Хотя Тео подозревала, что он сделал свой выбор скорее основываясь на плохом знании письменной речи.

– Начну с последнего вопроса, – пока они ждали заказ, Тео, как и обещала, принялась рассказывать друзьям все, что знала. – Понятия не имею, что имела в виду Машти, говоря про огонь. У нее есть природные способности прорицателя… но очень слабые. Она болтает, а к чему – объяснить не в силах. Так что это может значить как то, что тебе, Рик, нельзя приближаться к любому огню, так и то, что ты язык ошпаришь о суп, который нам, надеюсь, уже несут.

Но раба с глубокими тарелками видно не было, потому Тео продолжила:

– Теперь то, о чем ты спрашивал, Гринер… Настоящие маги в Араханде зовутся хакаси, как вы знаете, и являются людям они крайне редко. Но, кроме них, существует множество людей, которые тем или иным способом касаются сокровенных форм магического знания. Прорицатели – понятно, тут вариант Машти, только посильнее. Звездочеты – несмотря на название, они не считают звезды, а наблюдают за ними, и по их расположению определяют… да многое. Начиная от того, когда лучше сеять и жениться, заканчивая судьбой человека. Они даже утверждают, что, зная число и месяц рождения человека, а, значит, созвездие, под которым он родился, могут расписать его характер… – она поморщилась. – Я в это не верю.

– Почему? – спросил Гринер. Ему уже принесли его сласти и он уронил пару крошек изо рта, отчего смутился.

– Ну, про меня один такой сказал, что я склонна все контролировать и влезать в чужие дела. Ну разве не бред?

Бард с Гринером переглянулись, но смолчали.

– Далее… Гадатели. Они бросают высушенные кости мелких животных – крыс, например, – и по расположению смотрят, отвечая на вопросы желающих. И еще вскрывают живьем птиц и смотрят на внутренности. Но они – почти все жулики. Я знала только двоих, кто чего-то стоил… И, наконец, самое интересное. Мастера Тени и Глотатели Пыли. Первые… наиболее похожи на магов. Они используют части тела человека, чтобы влиять на него…

– Тоже живьем вскрывают? – ужаснулся Гринер.

– Нет. Такие части… без которых можно обойтись. Или не заметить, как потерял. Слюна, капля крови, волосы, ногти. Некоторые делают кукол, похожих на того, кого надо заколдовать, помещают внутрь слюну или волос, и потом, как говорят, могут управлять этим человеком, даже убить. – Рик неосознанно погладил шевелюру. – Но я только слышала об этом, сама не видела… и скорее всего, это выдумки.

Принесли суп, и Тео с бардом принялись за еду. Рик, пытаясь вспомнить, сколько раз он расчесывался со дня прибытия в Аджиру и где именно, отвлекся и действительно ошпарил язык. Магичка покачала головой, и уверила его, что про кукол – это лишь слухи.

– Дыма беш огня не бывает, – прошепелявил в ответ мрачный бард.

– Ты б лучше вместо кукол белой лихорадки опасался, – парировала Тео. – Кстати, вот будет Гринер в Белой стадии, научу его, как защитить организм, и он на тебе потренируется.

Тео показалось, что мужчины оба испуганы перспективой… Гринер даже больше. И, утолив первый голод, продолжила:

– Но самыми могущественными считаются те, кто может посылать свою тень к врагу. Эта тень может наложить руки на жертву и та заболеет…

– А жена Азара не могла из-за этого… – предположил Гринер.

– Для того, чтоб это оказалось правдой, нужно, чтобы она перешла дорогу кому-либо из влиятельных Ашай-Талах, Мастеров Тени, – пояснила Тео. – Но в этом случае об этом бы все знали. Ашай обычно всячески демонстрируют свою власть и заранее предупреждают жертву… чтобы та тряслась от страха. Думаю, большинство умерших от «прикосновения тени» попросту банально скончались от страха, в ожидании мести ашай. Ну и Глотатели пыли… это жрецы Мертвого бога. Да, Гринер, одного из тех, кто, по легенде, ушел в Залив, в котором мы стояли, спасаясь от бури. Жрецы говорят, что он заснул, и видит сон о нас, людях. А называются они так, потому что молятся своему богу, кружась в танце. Ну, поднимают пыль и глотают ее, понятно?

Юноша кивнул. Тео поскребла ложкой дно миски из-под супа – уж очень вкусный оказался, – и принялась за рагу.

– Мммм… о чем мы? А… «Ничья дочь». Гринер прав, это прозвище – но не лично мое, как и шалеф-арза. И если второе обозначает определенную степень во владении мечом, то первое… хм. Как бы объяснить. Тут в Араханде у женщины есть три пути, вернее, четыре. Стать чьей-нибудь женой или наложницей. Служить господам как рабыня. Пойти в Жрицы Луны, культ небольшой, но сильный. Девушки дают обет непорочности и молятся Луне. Ну, и немного травничеством занимаются. Но очень редко, все-таки встречаются отличающиеся ото всех. Они становятся воительницами, проповедницами, Мастерами Тени, целительницами, очень редко, но бывает и такое – капитанами корабля либо бахарами на нем. Поскольку за девушку ее судьбу решает обычно отец, а эти уникальные женщины ее выбирают сами, их называют «Ничьи дочери». Ну, то что они «ничьи жены» подразумевается само собой.