Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А когда наши взгляды встречаются, уголки его губ слегка приподымаются в улыбке. Он кивком головы подзывает к себе. А я, даже не успеваю осознать, как это происходит. Ноги будто сами собой несут меня к нему.
***
Уставшие, но в приподнятом настроении, мы выходим из клуба в сторону пляжа. Идем, взявшись за руки, наслаждаясь прохладой ночи. Кай, не прекращая, нашептывает мне на ушко всякие пошлости и шуточки, от чего я хохочу без остановки. Удивительно, но этот мужчина опьяняет меня лучше любого алкоголя.
Застреваю каблуком босоножки в зыбучем песке. Спотыкаюсь. Кай ловит меня за талию, спасая от падения, а я буквально повисаю на нем. И в конце концов мы дружно валимся в песок, заливаясь смехом. Поднимаю на него взгляд, любуюсь им. Впитываю в себя до мельчайшей частицы его образ. Наслаждаюсь его смехом. Хрипловатым, тягучим. Смехом, который пробирает до самых потаенных нот души. Смехом, который заставляет мое сердце заходиться от дикого восторга.
Кай подымается и тянет меня за руку на себя.
— Подожди, — хихикаю я, пытаясь стянуть босоножки. Справившись с обувью, поднимаюсь. Целую его.
Мы идем вдоль кромки воды. Теплые волны лижут ступни наших ног, легкий бриз развевает полы моего платья. Останавливаюсь, поднимаю голову к небу.
— Ты, кажется, понравился той девушке, — улыбаюсь, переводя на него взгляд. Глупо, конечно, затрагивать эту тему. Но меня буквально раздирает от гордости за своего мужчину. В ответ Кай только пожимает плечами.
— Ее проблемы. Главное, что нравится тебе, — произносит он с довольной улыбкой на губах. Не могу понять его слов, оборачиваюсь, всматриваясь в загадочное выражение лица.
Кай слегка отстраняется и достает из кармана джинсов небольшую бархатную коробочку.
— Что это? — удивленно перевожу взгляд с таинственной вещички в мужской ладони на лицо Кая.
— Открой, узнаешь, — ухмыляется он, вкладывая подарок в мою ладонь. В полном недоумении, но заинтригованная открываю коробочку…и…забываю, как дышать. А в голове ворох мыслей. Как? Как он узнал? Когда успел?
— Но оно же стоит так дорого, — голос дрожит, а на губах нервная улыбка. Чувствую, еще чуть— чуть и разрыдаюсь.
— Выходи за меня — эти слова, словно взрыв ядерной бомбы. Словно самое мощное землетрясение вызывают настолько сильный всплеск адреналина в моей крови, что первые несколько секунд я только и могу, что стоять и смотреть на него, жадно хватая ртом воздух.
Заметив мой ступор, Кай, как и всегда, поражает своей оригинальностью. Этот мужчина не тратит время на ожидание ответа. Ухмыльнувшись, забирает из моей руки коробку, достает кольцо и, не спрашивая разрешения, надевает его на мой безымянный палец.
— Ну вот, а я так волновался, что откажешь, — шепчет он с самоуверенной улыбкой на губах, притягивая меня к себе для поцелуя. Нежного, сладкого, обещающего вечность рядом с ним. Поцелуя, буквально по крупицам зажигающего мое уставшее тело. И я отвечаю ему. Обвиваю руками его шею, льну к твердости его груди, жадно впитываю его ласки. Кай поднимает меня на руки и бережно укладывает на песок. Отстраняется. Распахнув глаза, встречаю на себе его взгляд. И дыхание перехватывает от увиденного в них. Безграничная любовь, восхищение — будто необъятный океан плещется в глубине его глаз. Дрожащими руками притягиваю его к себе за футболку. Пытаюсь скрыть подступающие слезы от легкой истерики. Меня буквально разрывает от счастья. Впиваюсь жадным поцелуем в его рот, забывая обо всем на свете. Абсолютно все отходит на второй план: шум прибоя, крик чаек. Кажется, будто сама природа разделяет наше счастье. Ведь безлунная ночь бережно скрывает нас от посторонних глаз.
Я люблю его, не могу никак насытиться им, надышаться. Впиваюсь жадными поцелуями в его губы, зарываюсь ладонями в его слегка отросшие волосы. Кай невероятно ласков и нежен. Его тихое рычание у самого уха буквально с ума меня сводит. А мои стоны наслаждения служат ему лучшим доказательством согласия, чем сказанное вслух «да».
***
Продираю глаза чуть свет от крайне неприятного ощущения. Такое чувство, будто мой мочевой пузырь вот—вот и взорвется. Вскакиваю с постели, кое—как перелезаю через спящего Кая. Забежав в туалет, уже усаживаюсь на унитаз, как вспоминаю о купленном вчера тесте. Что там Инна говорила? Нужно делать его с утра. Чертыхаясь, выбегаю в коридор и, порывшись в сумочке, вытягиваю оттуда небольшую коробочку. Следующие три минуты нервно переминаюсь с ноги на ногу, стараясь поскорее изучить инструкции. Но вот незадача. Все на иностранных языках. Ладно, черт с ним. Помнится мне, на полоски нужно писать. Совершаю необходимый обряд и отложив на полочку тест, принимаюсь за водные процедуры. Почистив зубы и умывшись, хватаю полотенце. Промокнув им влажное лицо, приближаюсь к тесту с грохочущим в груди сердцем. И застываю на месте. Две полоски. Две. Полоски. Господи, какое счастье!!!
Не понимаю, что со мной такое. Словно бесенок вселился. Схватив тест, несусь со всех ног в спальню и заскочив на постель, начинаю будить мирно спящего Кая.
— Кай, просыпайся, — тяну его за плечо. Но тот даже глаз не открывает.
— Кай, две полоски! Слышишь?! Две полоски, — визжу от радости. Спустя несколько секунд моих криков, Кай начинает рычать и слегка повернувшись ко мне, пытается разлепить сонные глаза.
— Две полоски! — тычу ему в лицо тестом, чувствуя, как от широкой счастливой улыбки щеки начинают болеть.
Пару мгновений от него нет ответа. Кай закрывает глаза, а я снова трясу его за плечо.
— Ты чего, не слышишь?! Я говорю две полоски у нас, — начинаю злиться от того, что он никак не реагирует на новость.
— Да, купи если хочешь, — бормочет куда—то в подушку мужчина. — Возьми мою карточку и покупай хоть три платья, — отмахнувшись от меня, натягивает на себя простынь.
Какое, к черту, платье?!
— Да поднимись же ты. – тяну его за руки. И дождавшись, когда он наконец—то примет сидячее положение и посмотрит на меня осмысленным взглядом, набрав в грудь побольше воздуха, говорю:
— Я тест сегодня сделала. У нас две полоски, Кай. Через девять месяцев ты станешь папой, — улыбаюсь, замираю в ожидании ответа.
Снова тишина. Черт. Его лицо не читаемо. Почему молчит? Не хочет? Не рад? Не может быть...
— Папой? — его брови взлетают вверх от удивления, а хрипловатый тихий голос преисполнен волнения.
— Папой, —
