– Алый,– сказал эгерини,– мне надо уехать на несколько дней. Люди и Карн-Апаласар – на тебе. Сообщи об этом остальным тысячникам.

– Да, командующий.– Шотар говорил спокойно, но видно было – он польщен доверием.

– Если я не появлюсь через десять дней, оставь в Нурте пять сотен Алых под надежным командиром, и возвращайтесь в Великондар.

– Да, командующий.

Никаких вопросов. Воистину Фаргал не обманулся в этом человеке.

– Теперь я твой, фетс,– сказал эгерини, когда Шотар вышел.

– Иди за мной,– ответил чародей.

Вдвоем они покинули дворец. За воротами их ждала четверка оседланных лошадей.

– У нас будут спутники? – спросил эгерини.

– Нет.

– Нам далеко ехать?

– Да.

– Куда?

– Горы Ашшура.

Больше эгерини вопросов не задавал. Он принял условия игры и не собирался их пересматривать.

Стража, узнав командующего, немедленно отворила запертые по ночному времени городские ворота. Два всадника и две заводные лошади исчезли в темноте. Чуть позже угас и перестук копыт.

Закончился четвертый день месяца Забытых Героев.

* * *

Спускался в Ад, зажав в кулаке

Клок белесого неба.

И тени мертвых витали над ним

Обрывками темных лет.

Любовник, пират, правитель, аскет

И тысячи тех, кто не был

Никем: бумажные бабочки, дым…

Воздадим каждому

По строке.

Спускался в Ад. Шестнадцать кругов.

Шесть заржавленных истин

Вместо цепей. В счастливых глазах —

Медь. По жаркой смоле.

За хохот мглы, за гнев богов…

Сюда не доходят мысли,

Но здесь – душа его. И нельзя

Без нее там,

На земле.

Сияние таяло, и вместе с ним умирала каждая частичка Фаргала, все еще ощущавшая прикосновение Таймат. То была боль, которую не смягчало даже воспоминание о близости, всего лишь миг назад казавшейся бесконечной.

Фаргал застонал, чувствуя, как тяжесть собственного тела наваливается на него. Он с трудом разлепил веки и увидел над собой бронзовый масляный светильник, а еще выше – потолок из прокопченных плотно пригнанных досок.

Каким-то краешком сознания эгерини сумел удивиться. Память понемногу, постепенно возвращалась к нему, и из глубины ее всплыл расписанный фресками потолок во дворце Владыки Карн-Апаласара. Именно там Фаргал должен был проснуться… И все-таки и светильник, и потемневшие доски были ему знакомы. Откуда?

О великий Ашшур! Меч Таймат!

Фаргал вспомнил мага, пришедшего к нему. Что дальше? Эгерини напряг память, но все, что у него осталось,– ночь за воротами Нурты и мерные движения конской холки. Дальше – только клочья тумана. Беспамятство… и Таймат!

Богиня приходит, когда чаша жизни эгерини готова вот-вот опрокинуться. Маг покойного Владыки Земли Нузи… Значит, это все-таки была ловушка?

Фаргал сделал попытку подняться. Удачную попытку. Не связан, не искалечен. Боль, которую испытывал эгерини, не была физической.

Воин оглядел просторную полутемную комнату. Определенно, она ему знакома.

Поворачиваясь, он нечаянно сдернул одеяло и услышал глухой стук упавшего предмета. Эгерини посмотрел вниз и увидел нечто локтя два длиной, завернутое в белую рогожку. Сердце Фаргала на мгновение перестало биться. Он догадывался, что это!

Наклонившись, он поднял предмет, положил на колени и начал медленно разворачивать грубую ткань.

Эгерини забыл обо всем, его больше не интересовало, ни где он, ни как он попал в этот дом.

«О Таймат!»

Последний слой ткани – и в красноватом свете лампы заиграл тонкий серебряный узор на вороненой матовой поверхности. Искусно ограненный берилл на оголовье эфеса потеплел, вобрав в себя свет.

Очень медленно Фаргал потянул рукоять. Он услышал щелчок освободившегося клинка, но продолжал тянуть, пока не обнажил его целиком.

«Рублю демонов так же легко, как человеков!»

– Я вижу, ты уже встал! – раздался за спиной низкий голос.

Фаргал мгновенно повернулся. Меч богини описал стремительный полукруг, ножны соскользнули с колен эгерини и со стуком упали на пол.

– Бархак!

– Полегче, полегче.– Старший лесничий добродушно улыбнулся.

Огромный боевой пес, процокав когтями, подошел к эгерини и потыкал его в бок тяжелой слюнявой мордой.

– Это он нашел тебя,– сказал лесничий.– Гром, отстань от гостя!

Пес покосился на хозяина, в печальных глазах сверкнули рубиновые искры. Пес опустил голову, осторожно взял зубами упавшие ножны и подал Фаргалу.

– Спасибо, Гром.– Фаргал вложил меч в ножны и запустил пальцы в жесткую шерсть на затылке пса.

– Иди поешь,– сказал Бархак.– Все уже на столе.

– Где моя одежда? – спросил эгерини.

Он имел в виду кольчугу и прочее оружие.

– В сенях. Иди поешь, потом поговорим.

Эгерини послушно пересел к столу и принялся за сочную, только что поджаренную оленину.

Бархак с удовольствием смотрел на него.

– Какой сегодня день? – спросил Фаргал.

– Двенадцатый день месяца Забытых Героев.

– Ашшур!

– Что-то не так? По-моему, ты выглядишь получше, чем когда я подобрал тебя в первый раз,– усмехнулся агр.– Но если б не Гром, я ни в жизнь не нашел бы тебя в этой барсучьей норе! Что скажешь?

Он взял кувшин с элем и нацедил себе и Фаргалу.

– Ничего не скажу. Похоже, восемь дней выпали из моей жизни,– с кривой улыбкой признался Фаргал.

– Но что-нибудь ты мне расскажешь? Судя по тебе, парень, ты не терял времени даром. Если, конечно, белый поясок с желтой пряжкой, который валяется у меня в сенях,– твой.

– Мой,– сказал эгерини.– Я рассказал бы тебе все, но у меня, брат, совсем нет времени. Кстати, коня при мне, случайно, не было?

Бархак покачал головой.

– Жаль!

– Я дам тебе своего,– сказал лесничий.– Потом вернешь. Как ты себя чувствуешь?

– Голова кружится,– признался эгерини.– Но в седле усижу. Я безмерно тебе благодарен, Бархак!

– Слова-то какие! «Безмерно»! – Лесничий усмехнулся.– Сразу видно, что стал большим человеком!

Фаргал порывисто поднялся и двумя руками сжал широкую ладонь лесничего.

– Мы еще увидимся, брат! – растроганно произнес он.– Клянусь!