Клодетт коснулась лба девочки, и глаза, вот только что изумлённо на них глядевшие, закрылись, она задышала ровно и размеренно.

Мужчины ждали в гостиной.

- И как она, госпожа Маргарита? – участливо спросил граф.

- Сотрясение мозга, но – всех узнаёт, всё помнит. Говорит – не ощущает своей магической силы, а вроде была. И Клодетт подтвердила. И ещё говорит, что открыла двери и разрешила Марсо заходить, потому что он задурил ей голову рассказом про Эрмину.

- Всё-таки разрешила заходить, - раздумчиво произнёс Валентин.

- Да, иначе они бы до второго пришествия на пороге топтались, - вздохнула Рита. – И не было бы никаких жертв и разрушений.

- Да, это кое-что объясняет, - грустно проговорил кот.

- Что такое? – не поняла Рита.

- Госпожа Бабетта давала клятву – не причинять вреда вам и дому. А вышло так, что причинила. Не вполне вольно, не совсем невольно. Но понимаете, магам нельзя нарушать клятвы. Даже неприятные, даже сложные. Потому что потом будет отдача, не может так быть, чтобы не было. Это простецы могут болтать языком направо и налево, а маги – нет. Госпожа Бабетта в итоге осталась жива, но – магом ей больше не быть. И я так думаю, что имел место некий всплеск силы, которая накопилась у неё к тому моменту, и который добавил хаоса в наш зал первого этажа.

- Возможно, - согласилась Клодетт. – Силы там было вложено явно больше, чем могла дать я.

Валентин только душераздирающе вздохнул. Тоже расстроился, морда полосатая.

- Так, а теперь, всё же, пойдём поглядим на наших задержанных, - сказал Дюваль. – Господин граф де ла Мотт, если я сниму с вас антимагические артефакты, вы обещаете не сбегать и не причинять никому вреда?

- Не сбегать я уже обещал, - пожал плечами Филипп. – А чтоб вреда никому – извините, не буду я такого обещать. Разве что – находящимся здесь. И то, пока они не вредят госпоже Маргарите, госпоже Люсиль, госпоже Бабетте и… Мари, - он быстро глянул на сестру. – И ещё одному человеку, которого здесь нет.

- Годится, - кивнул Дюваль и снял браслет с руки и тонкую цепь с шеи Филиппа.

Тот радостно принялся шевелить пальцами – разминать, растирать, складывать из них какие-то фигуры.

Пятеро пленников никуда не делись из прихожей – к счастью. Дюваль подошёл к Алоизу Марсо.

- Господин Марсо, извольте ответить, с какой целью вы проникли обманом в этот дом.

Тот молчал. Смотрел злобно – и молчал.

- Может быть, пнуть его? Несильно, не насмерть? – поинтересовалась Рита. – А то нашей девочке досталось, а он тут будет лежать и выкобениваться!

- Не нужно, госпожа Маргарита, - скупо улыбнулся Дюваль. – Он нам сейчас и так расскажет.

И глянул на Марсо строго и пристально. Тот шумно задышал, а потом забормотал:

- Ну так сокровища же, все знают! Здесь же сокровища!

Бормотал как-то неуверенно и очень тихо, но – ни слова больше, только о сокровищах. И подергивался весь, будто у него что-то разладилось в организме.

- Да какие к бесу сокровища! Врёт ведь, как дышит! – возмутилась Рита.

- Похоже на то, - изумился Дюваль. – Сбежать не может, а врать может. Чудо какое-то. Хорошо, я изучу этот вопрос, но – в более спокойной обстановке. Значит, продолжаем следующим образом: эта компания сейчас отправится со мной под крылышко к господину Ламберу. Господин Филипп, считайте, что отпущены на поруки, наше с вами дело не завершено, и его необходимо завершить, - в этом месте Клодетт, она же Мари, громко выдохнула. – Мари, я надеюсь, вы не исчезнете, как сон, и я найду вас здесь снова.

- Не исчезну, - проговорила та, на кого он смотрел.

- И я благодарю всех за помощь и за откровенность, - кивнул он напоследок и открыл портал.

- Так, постойте, - дёрнулась Рита. – У меня там музей не закрыт, в смысле – дом брошен. Мы ж сорвались сломя голову.

- Хорошо, госпожа Маргарита. Я переправлю вас в ваш городской дом, но – если позволите, после этих вот сомнительных лиц. Их нужно запереть немедленно.

- Согласна.

В итоге в городской дом отправились вместе с Ритой Валентин и господин граф, а молодёжь осталась. Впрочем, на месте граф сразу же откланялся и сказал, что пришлёт экипаж за своими работниками, а сам появится уже на следующий день.

А Рита с Валентином убрались в городском доме после нашествия, сгрузили в экипаж последние остатки еды, закрыли дом от посторонних взглядов и отправились обратно обычным образом – в экипаже. Когда впереди показался знакомый флюгер на крыше, солнце исчезло за верхушками деревьев. Ещё один суматошный день закончился.

В юности Донатьен Дюваль считал, что магам подвластно в мире если и не всё, то почти всё. Хорошо, очень многое. И если вдруг в том самом мире что-то не так, то ты в силах изменить это – а иначе, какой же ты маг, если плывёшь по течению?

Сейчас он уже не был ни наивным юношей, ни горячим молодым магом. Годы учёбы дали большие умения, а годы службы – научили в любой ситуации сначала думать, а потом уже принимать решение.

И сейчас ему нужно было крепко подумать. Потому что от его решения зависело слишком многое – для людей, с которыми жизнь и так уже обошлась весьма несправедливо. И что скрывать, в благополучии этих людей он был лично и горячо заинтересован.

Донатьен пожелал доброй ночи стражнику Николя, дежурившему в верленском полицейском участке – хотя какой там участок, название одно. Домик с несколькими комнатами, и две из них превращены в помещения для задержанных. И теперь раз есть задержанные – то нужно дежурить, а обычно просто закрывают на ночь, да и всё. Донатьен ещё вчера наложил на периметр разного рода запирающие заклятья, а сегодня подумал и не стал их снимать – потому что Алоиз Марсо был не самым сильным, но магом, и к этому факту следовало отнестись с уважением. Разместить его отдельно от остальных, и избавить от разного рода искушений – например, от мысли о том, что можно сбежать.

Его аура была странна – будто бы нестабильная и колеблющаяся, и в ней было чуточку стихийной магии и чуточку магии жизни, да и всё, и иногда эта малая толика как будто вообще исчезала. Этого Донатьен никак не мог объяснить, и полагал, что нужно заставить Марсо говорить, и из рассказа о его жизни и обстоятельствах этот вопрос может проясниться. Но вообще если в Верлене последнюю сотню лет не проживало ни одного сильного мага, то немудрено, что о магах и магических предметах здесь больше сказки рассказывают, чем знают точно. А, скажем, послушать госпожу Фонтен – это ещё догадаться надо. Или старшую госпожу Руа.

И если о госпоже Фонтен Донатьен понимал примерно всё, потому что легенды о её искусстве ещё ходили по столице, то старшая госпожа Руа являла собой загадку. Впрочем, он надеялся, что эта загадка из тех, которые можно разгадывать не прямо сейчас, а чуть позже, тем более, что общаться с семейством Руа, кажется, придётся, если он всё понял правильно, и чудом найденный граф де ла Мотт пожелает посвататься к старшей дочери здешнего мэра.