Вот кого бы я с радостью убил – так это господина Руссо, металлурга, придумавшего, как отлить металл с антимагическими свойствами для холодного оружия и пуль. Но увы, это сделали до меня, правда, его секрет жив и до сих пор используется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Но это очень непросто, вы должны знать, - заметил Дюваль.

- Знаю, - кивнул Филипп. – Нужна жизненная сила отчаянного простеца. И пока хватает отчаянных простецов, они будут и дальше легко убивать магов. Хорошо, что отчаянных немного. Но плохо, что они знают, куда себя применить.

- И что же, вы начали свою карьеру уже в Фаро?

- Нет, - покачал головой Филипп. – пока я был студентом, то только ходил послушать, что говорят о борьбе магов за свои права. Студенческие кружки не запрещены, я входил в один из них. Мы обсуждали громкие события, и если в Фаро всё достаточно спокойно, и маги не чувствуют притеснения, то в остальной империи всё совсем не так. Я слышал, что в конце прошлого века и в Фаро пытались установить обычную власть простецов, но жители привыкли, что об их нуждах заботятся маги – с момента основания города, и имперским властям ничего не удалось, пришлось смириться и договориться. А в Видонии магу даже могут запретить занять государственную должность, куда это годится! Даже если он на этой должности принесёт намного больше пользы, чем простец.

И ладно бы только запрещали, можно ведь уехать туда, где другие законы, и всё. Но когда убивают людей только за то, что те владеют магической силой – то тут уже никому ничего не объяснишь, извините. Знаете, сколько я разговаривал с простецами, используя силу убеждения? Как раз о том, что и от магов польза, главное – применить каждого по силам его. И знаете, что мне нередко отвечали? Что мага нужно запереть в четырёх стенах, и там пускай приносит свою пользу. Что всех магов нужно изолировать от нормальных людей, как только они родились. Или – как только в них пробудилась сила. Представляете, да? Мне даже уже не кажутся такими уж страшными законы о магах императора Наполеона – потому что они гарантируют магам такое же правосудие и такое же отношение, как к простецам. Просто, ну, с простецов взять нечего, поэтому толку-то их регистрировать и обучать, и отправлять на государственную службу! – услышав глухое ворчание Риты и Люси, мальчик вздохнул, выпил воды и сдал назад.

- Простите меня, госпожа Маргарита, Люсиль. Я не хочу вас обижать, нет. Вы замечательные. Я даже… никогда в жизни не встречал таких замечательных простецов, как вы. Но многие не такие, поверьте, таких, как вы – меньшинство. К счастью, тех, кто идёт убивать магов только за то, что они маги, тоже немного. Но я нисколько не раскаиваюсь, понятно вам?

В общем, когда я окончил курс и получил свой диплом, то мне сразу же предложили ехать в Видонию – на работу. Работой было выслеживание тех самых вредоносных элементов, и охрана от них нормальных магов. Сначала я и служил в магической охране – для приезжавших в город по своим делам магов. Потому что иногда даже ходить по улицам могло быть небезопасно, понимаете?

- Почему? – Рита не понимала.

- А потому, что этот самый «Мир для людей», госпожа Маргарита. И потому, что они вздумали решать, кто человек, а кто – нет. Господин Дюваль, вы знаете, сколько магов было убито в Видонии в последние три года членами этой организации? – сурово спросил Филипп.

- Тридцать три, - ответил Дюваль.

И по нему было видно, что он тоже кое-что сказал бы этим товарищам, если бы встретился с ними лицом к лицу.

- Даже так, - вздохнул Филипп. – Мы знали о двадцати восьми. И среди этих двадцати восьми – пятеро детей разного возраста. И не говорите мне, что я неправ, понятно? Не убедите всё равно. В общем, мы придумали, как их уничтожить. Добрые люди – кстати, простецы – выследили их для нас, весь их комитет, и час и место их сборищ узнали тоже. И мы это сделали – вдвоём с магом-некромантом. Он смог провести меня в тот дом своими путями и спасти после взрыва. И если будет надо – я ещё раз их убью.

Филипп не смотрел ни на кого, а все молчали. Вот так, или ты – или тебя. Война, хоть официально это войной и не называется.

- Скажите, - несмело спросила Рита у Дюваля, - а вы знали этих людей? Ну, которых взорвал Филипп?

- Я знал об их существовании, и принимал участие в их отслеживании и поимке. Мне удалось изловить и приговорить к смертной казни Пауля Рихтера, - судя по тому, как оживились все местные и с каким уважением глянул на Дюваля Филипп, это тоже было какое-то громкое дело. – Да, я бы хотел, чтобы все эти люди предстали перед судом. Потому что я за то, чтобы казнить и миловать по закону, - добавил он. – Все погибшие в том доме деятели «Мира для людей» находились в розыске в нескольких странах – по обвинению в убийствах магически одарённых подданных.

- Так Филе-то нужно ещё и спасибо сказать, - заявила Рита.

Граф Джилио тихонько рассмеялся.

- Как вы оказались здесь? – спросил Дюваль Филиппа.

- После удачной операции и побега из-под носа полицейских мне нужно было скрываться, и явно кто-то из наших продался полиции, уж не знаю, за что. За нами шли по пятам, некромант Клаус то и дело прятался в теневой стороне мира, и меня тоже спасал таким же образом, но даже некромант не может находиться там вечно, а уж другой маг и подавно. Поэтому мы разделились. Мне рассказали легенду о том, что по эту сторону гор есть убежище для магов – мол, стоит от века, и маг может найти тут поддержку. Восстановить силы и следовать дальше своим путём. И ещё что здесь находится сокровище, и если маг обретёт его, то сможет стать сильнее и могущественнее, и совершить то, для чего он вообще существует. Я прошёл через горы и добрался сюда. Мне удалось восстановить силы, и сокровище я, кажется, тоже нашёл, только вот вряд ли смогу его обрести, так уж вышло. Но – теперь вы все знаете обо мне всё.

- И… прости, что за сокровище? – нахмурилась Рита.

Слухи о сокровищах дома её уже порядком напрягали.

- Это уже не важно, госпожа Маргарита, - грустно вздохнул мальчик. – Это… не материальное сокровище. Но от того не менее ценное. И лучше я не скажу о нём ни слова – в моём нынешнем положении.

- Благодарю вас, господин граф, - кивнул Дюваль без тени насмешки. – Вы очень облегчили моё положение, рассказав всё. Теперь мне проще думать, что дальше со всем этим делать. Обещаю подумать и в ближайшее время сообщить.