А далеко впереди нее, у самого подножия холма, Мика уже распахнул настежь дверь сахароварни и шутливым жестом пригласил внутрь тех, кто следовал за ним. И при этом случайно глянул вниз, на дорогу.

Словно пораженный громом, Мика оцепенел. На лице его жили только глаза — будто повинуясь чьему-то приказу, они следовали за тем, что, невидимое остальным, двигалось по дороге.

Похолодев от какого-то неясного предчувствия, Поппи повернула голову в ту же сторону. И увидела темно-красную машину последней модели, явно неместную — уж слишком бросался в глаза ее цвет. Это не могла быть Хизер — для ее появления было слишком рано. И не ФБР — слишком яркая. Скорее уж одна из тех, что берут напрокат, решила Поппи. Возможно, какой-то репортер, примчавшийся сюда прямехонько из аэропорта.

Поппи метнула беспомощный взгляд в сторону сахароварни и увидела Гриффина. Словно почуяв что-то, он присоединился к Мике. Рядом с ними, плечом к плечу, уже стоял Джон. Вот и отлично. Поппи мысленно потерла руки. Если это и вправду репортер, его ждет достойная встреча. Пресса против прессы!

Красная машина двигалась медленно, пробираясь между выстроившимися вдоль дороги грузовиками. Потом робко припарковалась позади дома. Водитель еще не успел открыть дверцу, как у Поппи часто-часто заколотилось сердце.

— Боже милостивый! — онемевшими губами пробормотала она. И двинулась вперед, бесцеремонно расталкивая остальных и не сводя глаз с неловко топтавшегося у машины Нормана Андерсона. Он заметил ее почти сразу же — лицо его слегка побледнело, и он сделал несколько судорожных глотков, словно ему не хватало воздуха. Его затравленный вид ясно говорил о том, что бедняге и в голову бы не пришло свалиться им на голову, да еще без приглашения, если бы не его сумасбродная четырнадцатилетняя дочка, вившая из него веревки.

Поппи лишний раз убедилась в этом, когда хлопнула соседняя дверь, и Tea, выбравшись из машины, встала рядом с отцом. В джинсах и высоких теплых ботинках, в куртке из верблюжьей шерсти зеленовато-коричневого цвета и беретике в тон, из-под которого волнами выбивались густые, длинные волосы, девушка выглядела очень юной и очень хорошенькой. Руки она зябко прятала в карманах. На лице были написаны страх и одновременно возбуждение. Увидев Поппи, она радостно просияла. Видно было, что с души ее словно камень упал.

Иное дело Поппи. Еще недавно она страшно гордилась тем, что так легко нашла общий язык с дочерью Хизер. И вот теперь ей впервые пришло в голову, а не рано ли она радовалась. Иначе говоря, не она ли несет ответственность за то, что Тее пришло в голову приехать в Лейк-Генри, да еще так удивительно не вовремя?

Поппи поспешно подкатилась к ним. Ей страшно было даже думать о том, что случится, если вдруг появится еще и Хизер. Для того, чтобы переполошить весь город, вполне достаточно и одной Теи, в отчаянии думала она.

Норман перехватил Поппи на полдороге.

— Простите, — глухо проговорил он. — Но если бы я сказал «нет», Tea приехала бы без меня. Этого я допустить не мог. Ей хотелось познакомиться с Микой. И своими глазами увидеть город, где живет ее мать. Я решил, что мы попробуем сделать это незаметно. — Он окинул задумчивым взглядом глазевшую на них безмолвную толпу людей и сокрушенно покачал головой. — По-видимому, нам это не удалось.

Tea, обхватив Поппи за шею, порывисто поцеловала ее в щеку.

— Простите, — прошептала она, — это так ужасно — то, что я сделала?

«Они еще ничего не знают!» — вдруг дошло до Поппи.

— Пока не знаю, — выдохнула она. — Посмотрим. — Ей внезапно пришло в голову, что их всего трое — Tea, она сама и Норман — против всего Лейк-Генри, когда вдруг возле нее словно из-под земли вырос Гриффин. И радушно протянул руку.

— Мистер Андерсон, я Гриффин Хьюз. Добро пожаловать в Лейк-Генри.

— Спасибо, — облегченно выдохнул Норман.

Поппи пришло в голову, что он явно не меньше рад появлению Гриффина, чем она сама.

* * *

«Облегчение» было явно не то слово, которое выбрал бы Мика, чтобы передать свои чувства в этот момент. Скорее уж наоборот. Он мечтал только о том, чтобы Хизер вернулась назад, к прежней жизни, оставив позади себя все, что связывало ее с прошлым, и в первую очередь свою дочь. Но он хорошо понимал, что говорить об этом уже поздно. Достаточно было беглого взгляда, чтобы догадаться, кто эта хорошенькая девушка, повисшая на шее Поппи, дочь Хизер. Она была похожа на мать как две капли воды — только моложе, ярче, элегантнее. Наверное, так выглядела бы и Хизер, живи она в Калифорнии, а не в такой глуши, как Лейк-Генри, с внезапной горечью вдруг подумал он.

Само собой, никакой радости он при этом не испытывал.

Бессознательно стараясь ухватиться за то, что принадлежало ему — ему одному, — он огляделся в поисках Стар и Мисси. Мисси он заметил первой — ее темная головка мелькала в толпе. Дочь решительной походкой направлялась к дому. Убедившись, что Мэйда, заметив это, украдкой последовала за ней, Мика стал искать взглядом Стар. На одно короткое, но страшное мгновение сердце его сжалось от страха. Но вот он заметил ее — Стар проталкивалась сквозь толпу к Поппи.

— Стар! — окликнул он ее.

Она словно не слышала.

Выругавшись сквозь зубы, он последовал за ней. Мозг его неотступно сверлила мысль о том, что он, похоже, вот-вот потеряет все, что до сих пор составляло счастье и смысл его жизни.

* * *

А Поппи вначале даже не заметила Стар. Tea тарахтела как заведенная — твердила, что это она все затеяла, каялась, клялась, что они ненадолго, что она просто хотела увидеть все «хоть одним глазочком». Чудом сумев прорваться сквозь этот нескончаемый монолог, Норман кислым тоном ухитрился вставить, что они не могли выбрать более неудачного времени для приезда и, может быть, им лучше немедленно уехать, скажем, на север, в Вермонт, покататься на лыжах. Все это время Поппи переглядывалась с Гриффином, словно советуясь, что теперь делать: представить Андерсонов Мике или сделать вид, что ничего не произошло и вернуться к тому, чем все они, собственно, и собирались заняться — к варке кленового сиропа?

Из этого остолбенения Поппи вывело появление Стар. Остановившись возле них, девочка прислонилась к ее креслу.

— Ох! Стар, это ты?

Но Стар даже не смотрела на нее. Ее большие, темные, задумчивые глаза были прикованы к лицу Теи.

— Ух ты! — удивленно присвистнула та. — Вот, значит, как… — Неожиданно она улыбнулась и протянула Стар руку. — Привет! Ты ведь Стар, верно?

Та, не сводя с нее глаз, молча кивнула.

— А я видела твое фото, — объяснила Tea. — Ты там в точности такая, как в жизни.

— А ты очень похожа на мамочку, — прошептала Стар.

Мика, выскользнув из толпы, широкими шагами направился к ним. Он встал за спиной дочери, с вызовом глядя на Нормана, и у Поппи от страха сердце юркнуло в пятки — до такой степени Мика сейчас напоминал вставшего на задние лапы разъяренного гризли. «Вот это уж совсем ни к чему!» — промелькнуло у нее в голове. В конце концов, пора забыть прошлое. Главное сейчас это то, что Tea наконец нашлась. И по собственной воле приехала сюда. Да, у этой девочки сильная воля, с невольным уважением подумала Поппи. Значит, она стремится отыскать свои корни. Что ж, это хорошо.