Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пойдемте, я отведу вас к себе, и там мы обсудим ваши планы на будущее, — предложил он. — Женщина может сесть на моего зората, а ты доберешься пешком, здесь уже недалеко.
— Женщине тоже лучше пройтись пешком, — сказала Дуаре, ей не понравилось такое обращение. — Она не устала.
Скоур нахмурил кустистые брови.
Видимо, в его Морве женщины не разговаривали, от рождения были немыми. Он хотел еще что-то сказать, но передумал.
— Как желаешь, милая дама, — сказал неизвестный джонг неизвестной страны, как-то неизвестно ухмыльнувшись, и направил зората в ту сторону, откуда появился.
Верховое животное, которое он назвал «зорат», отличалось от всех прочих. Оно было величиной с небольшого коня, его длинные стройные ноги говорили о том, что передвигается оно достаточно быстро. Вместо копыт на ногах имелись ороговевшие мозоли. Бабки ладненьких ног шли почти вертикально, поэтому казалось, что ехать на нем тряско, но это было не так. Позже я убедился, что в связи с горизонтальным расположением бедерные и плечевые кости служили неплохими амортизаторами, так что путешествовать с этой плацкартой было весьма удобно.
На спине ушастое чудо имело две небольшие подушечки вроде миниатюрных горбов — готовое седло с задней и передней лукой. Голова приплюснута и широка, на ней — два выпуклых глаза, похожих на шары от бильярда, и эти расчудесные отвислые уши, глядя на которые улыбнуться хочется. Судя по строению зубов, зораты были травоядными животными.
Главным способом защиты у них являлось проворство, но во время смертельной опасности они могли использовать зубы. Это я понял, когда Скоур пришлепнул свое такси по заду, а оно с лязганьем так в ответ мотанулось, что, не иди он пешком, скинуло б.
Мы шли за Скоуром к его дому, а собаки в перьях, эти несуразные казары, следовали позади, как на вахте. Мы подходили к роще, обрамлявшей реку в том месте, где она делала крутой изгиб. Мы с Дуаре как раз хотели сократить в этом месте путь, когда двинулись прямиком через овраги. Как выяснилось, сократили надолго. Казары неотступно следовали за нами, и это меня здорово раздражало — я боялся, как бы они не покусали Дуаре. Я решил выяснить у Скоура, для чего он держит этих зверей.
— Беру с собой на охоту, но главная их задача — охранять меня, — ответил он загадочно. — У меня так много врагов… Кроме того, в Морве водится много опасных хищных зверей, а казары — отважные бойцы. Но у них есть один серьезный изъян: они готовы сожрать кого угодно, если почуют кровь. Непрофессиональные охранники, так скажу.
Мы углубились в лес и вскоре увидели большой мрачный замок.
Каменные стены окружали территорию в несколько гектаров.
У подножия одной из них протекала бурная река. Та самая, страшная. Та, по которой. Единственным входом в замок были огромные тяжелые ворота. Как только мы к ним подошли, Скоур крикнул:
— Открывайте королю!
Дуаре удивленно вскинула на меня опасливый взгляд. Я тут же представил, как ее папа, джонг Вепайи, возвращаясь с охоты, произносит возле дерева точно такую фразу. И как на него, простите, глядят. Дело в том, что стражники стояли на смотровой площадке перед воротами, а не за ними. И должны были прекрасно увидеть сами, кто перед ними рот открывал. И зачем его вообще открывать, хочу сказать, если видно.
Но Нубол — такое странное место…
Может, слепые?
Ворота медленно отворились. Зорат завопил, вскинувшись. Так был рад, видно. Так доволен! Открывальщики, как-то скованно двигавшие конечностями, выстроились в ряд. Семь или восемь человек с одной стороны и с другой столько же. Ничего себе тут охраняли! Форт-Нокс прямо какой-то.
Сразу за воротами мы увидели большущий пустырь.
На нем росло несколько деревьев, которые уцелели при возведении стен. Под одним сидела вторая группа вооруженных людей. Меня озадачил их вид — лица землистые, а на скулах слишком яркий румянец. И знаете, мне показалось, что губы накрашены!
Но что больше всего меня поразило, так это их глаза. Когда мы подошли, один из них повернул голову. Я поймал его взгляд и ужаснулся. Нет, не слепцы тут. Но явно не были в ладу со зрением. Человек словно не видел меня… по крайней мере, взор его не выражал ничего. А у второго на щеке от подбородка до виска зияла безобразная рана. Она была открыта, но, представьте себе, не кровоточила.
Скоур выкрикнул еще одну команду. Он настойчиво приказывал, причем называя все действия, которые требовалось совершить, по порядку.
Не сказал, что надо загнать казаров. Сказал положить мечи на землю, подняться, отпереть воротца, всем встать по периметру двора, выкинуть руки в стороны, с выражением угрозы на лице сходиться к загону, животных пересчитать и запереть за ними воротца. Точно с дебилами разговаривал, право. Сценка была та еще, учитывая неадекватное поведение зората: он метался, вскидывал голову и пронзительно ржал. Видно, казаров не заценил.
Озадаченно качнув головой, мы с Дуаре за хозяином устремились к дому, который больше всего походил на крепость.
Пустырь, о котором я уже говорил, являлся наружным двором замка.
Он был неимоверно загажен — везде валялся какой-то хлам: рваные башмаки, тюфяки, битая посуда и кучами здесь и там пищевые отходы, над которыми вилось великое скопище мух.
Единственным исключением был вымощенный камнем пятачок прямо перед входом в замок, такой чистый, словно его облизали.
Скоур привязал страшно распсиховавшегося неизвестно с чего зората прямо к дереву. Но тот совсем заупрямился, заволновался, захрипел, ногами забил, едва ли не воя. Скоур вынул откуда-то нечто напоминавшее кожаный чепчик с углублением для морды и, невзирая на беспокойство с ляганием, напялил зорату на морду. Тот и замолчал.
Из дверей вышли трое людей такого же жутковатого вида, как и те, у ворот. Один все же отвязал животное и увел за собой, а остальные застыли по обе стороны у входа.
Дверь оказалась такой же массивной и тяжелой, как и сами ворота. Скорее всего, функционировала как единственный проход во внутренние помещения. Маленькие оконца на втором и третьем этажах были забраны решеткой. Над зданием возвышалась двухъярусная башня, в которой виднелись крошечные и тоже почему-то зарешеченные окошки.
Изнутри замок выглядел темным и мрачным.
Чувство тревоги не покидало меня ни на минуту из-за убранства внутренних помещений и вида здешних обитателей.
Но все во мне пока было мирно, мурашка не выходила на затылок, зуб не ныл, и вкуса оливки во рту, всегда
