В переписке с Сан-Хосе Кастро при любой возможности напоминал о своих амбициях. Разве он не заслуживает повышения в дипломатическом чине? Разве не крепнут костариканско-итальянские связи благодаря его, Кастро, усилиям? Разве не делает он все возможное для сближения с Югославией, которая готова закупать все излишки произведенного в Коста-Рике кофе?

Чтобы «пробить» назначение «Макса» на пост посланника в Италии, Центр направил в Коста-Рику Лауру. Личная поездка Григулевича в Сан-Хосе была признана нецелесообразной, поскольку могла привлечь внимание агентов ЦРУ, которые все активнее внедрялись в страны Центральной Америки. Причиной была Гватемала: прогрессивное правительство Якобо Арбенса создавало условия для аграрной реформы, экспроприации банановых плантаций «Юнайтед фрут». Формальное обоснование для поездки Лауры было «серьезным»: присмотреть земельный участок, на котором будет возведен дом. Не всегда же семья Теодоро Б. Кастро будет скитаться на чужбине.

В Сан-Хосе Лаура, изображая состоятельную даму, остановилась в фешенебельном «Гранд-отеле» на Театральной площади. С первым визитом она отправилась к Офелии, супруге нового министра иностранных дел Коста-Рики Фернандо Лары Бустаманте. Не так давно семья министра находилась в Риме и была принята четой Кастро по самому высокому разряду. «Работа», проведенная «Луизой» в Риме с Офелией и женами других костариканских «ответработников», не оказалась напрасной. Не лишними были и роскошные подарки, привезенные из Италии.

В марте 1952 года Лауру принял президент Улате. Потом последовали встречи Лауры с министром иностранных дел Ларой Бустаманте и другими высокопоставленными лицами — Франсиско Орличем, Одубером и, конечно, Фигересом. Вскоре президент Улате подписал необходимый декрет, а в МИДе подготовили верительные грамоты и дипломатический паспорт № 2026 на имя Теодоро Б. Кастро. Если бы знал Улате, антикоммунист до мозга костей, что его дипломатический «выдвиженец» в Италии является одним из асов советской разведки! Улате любил повторять: «Борьба против коммунизма является наиболее важным делом как в Коста-Рике, так и в других странах». Это Улате предложил построить на тихоокеанском побережье страны базы для вооруженных сил ООН (читай, США), участвующих в корейской войне: «Нам надо думать о будущем и быть готовым к любым ситуациям». Когда же его спросили, подразумевал ли он под этим мировую войну, Улате уточнил: «Я имею в виду войну против России».

Лаура направила полученные документы авиапочтой в Рим, а сама надолго задержалась в Сан-Хосе: ее свалила желтая лихорадка…

* * *

«Макс» вручил грамоты президенту Италии Луиджи Эй-науди 14 мая 1952 года. В соответствии с ритуалом новому послу Теодоро Б. Кастро были оказаны военные почести. У входа во дворец Киринале его встретил почетный караул. В самом дворце «коста-риканского посла» приветствовали рослые кирасиры в живописных мундирах эпохи Наполеоновских войн. Преодолев анфиладу пышных салонов, Кастро был с подчеркнутой теплотой встречен президентом. Кастро вручил ему верительные грамоты, и тот распечатал их и, по своему обычаю, старательно ознакомился с их содержанием. Затем итальянский президент пригласил улыбающегося посла в соседний салон для беседы, в ходе которой затронул тему итальянских иммигрантов в Коста-Рике. Все ли делается для их адаптации в стране, обеспечиваются ли они работой, не возникает ли из-за этого трений с коренными обитателями? Кастро не слишком владел темой, но поспешил успокоить собеседника на этот счет. Итальянцы чувствуют себя в Коста-Рике как дома!

В заключение — официальное фото на память. Потом президент и посол обменялись подарками. Кастро преподнес Эйнауди роскошный кофейный набор, а тот — фотоаппарат в кожаном футляре с дарственной гравировкой. Сейчас он хранится в персональной витрине Григулевича в Музее СВР.

Итак, ряды чрезвычайных посланников и полномочных министров в Риме пополнились новым членом! Одновременно у «Макса» прибавилось работы «по крыше». Внешнеполитическое ведомство Коста-Рики старалось на всю катушку использовать новоиспеченного посланника в Риме. «Максу» пришлось участвовать в сессиях ФАО, Международной конференции по хлопку, Международном католическом конгрессе по проблемам мира и т. д. Кастро был неизменным участником европейских ярмарок и выставок, где по его инициативе все чаще появлялись стенды с сельскохозяйственной продукцией Коста-Рики. Выделялся сеньор Кастро и своим интересом к научной деятельности. Он читал в Итальянской академии культуры и искусства лекции по истории древних цивилизаций майя и инков, выступал по радио, публиковал в итальянской печати блестящие, преисполненные эрудиции статьи о проблемах Центральной Америки. Нередко его можно было видеть в библиотеке Ватикана. Если бы знали Святые Отцы, какие литературно-научные планы вынашивал усидчивый ученый муж!

Чтобы оставлять посольство в надежных руках на периоды долгих отлучек, в Рим по просьбе «Макса» был переброшен из Уругвая агент «Роке». В годы минувшей войны он был основным помощником Григулевича в Монтевидео. Его постоянное присутствие в посольстве было необходимо и по другой причине: обеспечения безопасности «Макса». За годы оперативной работы Григулевич контактировал с сотнями людей, которые могли что-то знать о его «сомнительном» прошлом, связях с советской разведкой и Коминтерном. «Роке» исполнял роль своеобразного «фильтра» по предварительному изучению посетителей. О каждом из них он докладывал «Максу», и тот решал, давать или не давать аудиенцию. Для некоторых визитеров посол навсегда оставался «неуловимым» и «недосягаемым». Отсюда и возникновение легенды о том, что Теодоро Б. Кастро «манкировал» своими дипломатическими обязанностями, неделями не появлялся в своем кабинете, перекладывая все на плечи сотрудников.

* * *

Послы и посланники из Латинской Америки тесно общались друг с другом, и вскоре «костариканец» был на короткой ноге с каждым. Вот где пригодились энциклопедические познания Григулевича. С мексиканцем Рамоном Бететой он на равных обсуждал тонкости монументальной живописи. С бразильцем Карлосом Альвесом Соусой — проблемы освоения Амазонии. С боливийцем Аугусто Сеспедесом — возможные пути возвращения страны к тихоокеанскому побережью. С перуанцем Раулем Пинто — генеалогию инкских императоров. С парагвайцем Вирхилио Каталди — историю цивилизаторской миссии католических монашеских орденов. Довольно тесные отношения были у Теодора Боннефила с Анибалом Риосом из Панамы, Амадео Канессой из Сальвадора, Лопесом Родесно из Гондураса.

Успешно развивались отношения с американскими дипломатами. Периодически Кастро вел задушевные беседы с послом США Элсуортом Банкером. В оживленные «обмены мнениями» превращались встречи с разведчиками ЦРУ, которые работали под прикрытием посольства США. «Познавательный» характер носили собеседования с послом ФРГ Клеменсом фон Брентано. Педант и прагматик фон Брентано любил встречи с эмоциональным, любящим крепкую пикантную шутку «костариканцем». И педанты нуждаются в эмоциональной разрядке. Во время визитов к председателю Совета министров Италии де Гаспери, его заместителю и министрам «Максу» удавалось получать важную для советского правительства информацию. Кастро умел расшевелить собеседников. Он очаровывал, «гипнотизировал», мягко втягивал их в дискуссию, в принципиальный спор и в итоге нередко получал доверительную информацию о сложных моментах во взаимоотношениях западноевропейских стран с Вашингтоном, о планах НАТО, о намерениях Рима по развитию отношений с СССР.