Как видно, с нетерпением ожидавшееся Гитлером использование под Курском новых образцов бронетехники оказалось удивительно плохо организовано отвечавшими за это командными инстанциями — Генеральным штабом сухопутных войск, инспекцией бронетанковых войск и оперативным командованием на местах. Штабы 10-й и 21-й танковых бригад специально создавались начальником Генерального штаба сухопутных войск Цейтцлером и генерал-инспектором бронетанковых войск Гудерианом для управления частями, оснащенными новым оружием, — 39-м отдельным танковым полком танков «Пантера», 505-м тяжелотанковым батальоном танков «Тигр», 656-м танкоистребительным полком САУ «Фердинанд», 216-м отдельным батальоном штурмовых танков «Медведь», а также приданными подразделениями самоходных радиоуправляемых установок. Однако сами части были укомплектованы неопытным или плохо подготовленным личным составом, а командиры этих бригад оказались фактически отстранены от реального управления использованием нового оружия, выполняя технические функции по обеспечению боевой работы подчиненных им частей. Так, командир 10-й танковой бригады полковник Карл Декер не смог организовать ввод в бой двух танковых полков своей бригады на выделенном для этого участке фронта (не разобравшись с тем, что участок ни по ширине, ни по условиям местности, ни по характеру обороны противника не подходит для массированной атаки тяжелых танков), не установил взаимодействие с частями дивизии «Великая Германия» (вступив при этом в конфликт с командиром танкового полка дивизии полковником Штрахвицем) и поэтому решением генерала Кнобельсдорфа был в первый же день операции отстранен от дальнейшего командования полками «Пантер».

Командир 21-й танковой бригады полковник Арнольд Бурмейстер (Arnold Burmeister) оказался в аналогичном положении, но только в связи с противоположной ситуацией.

Вместо чрезмерного сосредоточения бронетанковых сил командование 9-й армии разделило подразделения танков «Тигр» и установок «Фердинанд», которыми теоретически должен был управлять штаб 21-й бригады, передав их в распоряжение танковых и даже пехотных соединений для качественного усиления ударных боевых групп на разных участках. В связи с побатальонным и поротным распределением установок «Фердинанд» вдоль всего фронта наступления 9-й армии даже командир 656-го танкоистребительного полка подполковник Эрнст Юнгенфельд (Ernst Jungenfeld) оказался в роли начальника, которому нечем управлять, кроме полковых частей обеспечения, а командир 653-го батальона майор Генрих Штейнвахс (Heinrich Steinwachs) превратился в командира мелкой тактической боевой группы из нескольких боевых машин. Сам Бурмейстер в ходе наступления на северном фасе Курского выступа только эпизодически руководил действиями крупного танкового формирования. 8 июля он временно возглавил сводную боевую группу 2-й и 4-й танковых дивизий, наступавшую на Теплое и Молотычи, в которой из всей 21-й танковой бригады осталось несколько не поврежденных к этому времени танков «Тигр» и установок «Фердинанд», но, как и Декер, действовал неудачно. В результате ни Бурмейстер, ни Юнгенфельд не смогли оказать никакого влияния на тактически безграмотное применение истребительно-противотанковых установок «Фердинанд», которые вместо использования для поддержки атаки с дальних дистанций, с целью уничтожения противотанковых орудий и бронетехники противника вне зоны их досягаемости, оказались в первой линии направлены на прорыв через позиции неприятеля (хотя, по некоторым сведениям, Юнгенфельд приступил к исполнению обязанностей командира 656-го полка только 4 июля, что еще раз показывает неорганизованность германского командования в деле использования новой бронетехники).

В обоих случаях на командирах танковых бригад лежит формальная ответственность за большие потери новых образцов бронетехники, однако ни один из них не был за это наказан. Командир 21-й танковой бригады, по существу, не управлял частями своего соединения в ходе операции и не участвовал в организации боя, 656-й танкоистребительный полк был выведен из состава бригады, поэтому наказывать за потери следовало штаб 9-й армии и лично генерала Модели, допустившего «распыление» частей тяжелой бронетехники. Однако в связи с резким изменением обстановки и задействованием всех сил 9-й армии для обороны Орловского выступа никто уже не стал разбираться в ошибках, допущенных армейским командованием при ведении операции «Цитадель». Тем более Модель входил в число фаворитов Гитлера. Точно так же полковник Декер входил в группу приверженцев генерала Гудериана, до назначения на должность командира 10-й танковой бригады являлся сотрудником возглавляемой Гудерианом инспекции бронетанковых войск и получал от генерал-инспектора соответствующую поддержку. В своих донесениях, направляемых лично Гуде-риану, Декер описывал собственные успехи в боях (вел огонь по русским из командирского танка «Пантера») и перекладывал ответственность за неудачи на командование дивизии «Великая Германия» и 48-го танкового корпуса652.

Как видно, в гитлеровской Германии фактически сложилась обстановка безответственности высшего военного руководства, когда командиры и военачальники прикрывали свои ошибки кастовыми и корпоративными связями и системой личных отношений с вышестоящими руководителями. Это совершенно не соответствует устоявшимся представлениям об «идеальной» германской военной машине и во многом объясняет неудачи немцев на Восточном фронте, не вполне понятные с точки зрения стереотипных взглядов.

Конечно, как и в случае с советскими военачальниками, неудачи обогащали немецких командиров боевым опытом. Так, полковник Декер был произведен в генералы в сентябре 1943 года и назначен на должность командира 5-й танковой дивизии, где хорошо проявил себя, в частности сдерживая наступление советской 5-й гвардейской танковой армии в направлении Орша—Борисов—Минск. С. Ньютон приводит немецкие данные653, согласно которым соединению под командованием Декера удалось за две недели боев повредить и уничтожить 486 вражеских танков, 11 САУ, 119 орудий и более 100 грузовых автомашин, при наличии в дивизии 130 танков, из которых 70 типа «Пантера», а также 20 «Тигров» приданного 505-го тяжелотанкового батальона. Полковник Бурмейстер также стал генералом, был назначен на должность командира 25-й моторизованной дивизии и в феврале 1945 года награжден Рыцарским крестом за бои в составе группы армий «Висла». Проблема заключалась только в том, что Германия, в отличие от СССР, не располагала людскими и материальными ресурсами, чтобы учить офицеров на собственных ошибках по ходу войны.

Поэтому, когда Бурмейстер и Декер в марте 1945 года встретились в ходе боев на Кюстринском плацдарме, никакого боевого опыта германских командиров было уже недостаточно, чтобы сдержать наступление Красной армии. Генерал Декер тогда командовал 39-м танковым корпусом, получившим от командующего 9-й полевой армией группы «Висла» генерала Теодора Буссе задачу подготовить контрудар из района Франкфурта-на-Одере, чтобы ликвидировать плацдармы русских на западном берегу Одера и деблокировать окруженную противником крепость Кюстрин (по некоторым данным654, операцию пришлось готовить из-за смены частей 25-й моторизованной дивизии частями 303-й пехотной дивизии, что и позволило советским войскам 22 марта ликвидировать коридор, проложенный к крепости в феврале месяце, когда генерал Бурмейстер и был награжден Рыцарским крестом655). К операции по деблокированию Кюстрина привлекались 169-я и 600-я пехотные дивизии, 20-я танковогренадерская дивизия, прибывшая из Померании дивизия «Гренадеры Фюрера» {нем. Fuehrer-Grenadier-Divizion), танковая дивизия «Мюнхеберг» {нем. Miincheberg), 502-й тяжелотанковый и 560-й истребительно-противотанковый батальоны СС. На 15 марта 1945 года в дивизии «Гренадеры Фюрера» имелось в боеготовом состоянии 6 танков типа «Пантера» и 21 САУ, в дивизии «Мюнхеберг» — 8 танков типа Pz Kpfw VIB («Королевский тигр»), 10 танков «Пантера», 3 средних танка Pz Kpfw IV и 5 САУ, в 502-м батальоне СС — 31 танк «Королевский тигр», в 560-м батальоне СС — 49 истребительно-противотанковых становок типа «Хетцер» (нем. JagdPanzer 38(t) Hetzer, «Гончая»)656. В состав ударной группировки была вновь включена и 25-я моторизованная дивизия генерала Бурмейстера, усиленная и доукомплектованная по штатам танково-гренадерских соединений 1944 года — по состоянию на 15 марта 1945 года в дивизии числилось 33 танка, включая 32 «Пантеры» (два танка неисправны), а также 52 САУ (штурмовые орудия, истребители танков, зенитные установки — из них только одна машина неисправна)657. Как видно, наиболее мощным соединением ударной группировки 39-го танкового корпуса оказалась именно 25-я моторизованная дивизия, так как она предназначалась стать резервом для противодействия новому наступлению русских на Берлин.