— Экий вы шутник, однако!

Изо рта Рихард пустил дымное колечко. Колдун засмеялся.

— Что-то с вами… Вот скажите, вам так смешно? — спросил Рихард и показал Лехто палец.

Тот засмеялся пуще прежнего.

— А так, вероятно, будет в два раза смешнее…

И показал Лехто два пальца. Тот просто забился в истерике.

— А вот смотрите, что я вам сейчас покажу! От смеха вовсе умрете!

— Показывайте! — трясясь от хохота, позволил Лехто.

Рихард полез в карман, затем резко выдернул руку.

Ни Ольга, ни Клим, ни Евгений сразу не поняли, что случилось.

Колдун вдруг подавился хохотом и резко упал на спину. Копаясь в одеждах, Евгений освободил свой «Кольт». Но это было совершенно лишним.

Лехто лежал мертвым. Из кадыка у него торчал столовый серебряный нож.

— Не от смеха, но все же умер… — заключил Рихард. — Я этот нож еще в городе взял на память, думал — пригодится. Как в воду глядел…

— А что с ним было-то? — спросил Клим. — Чего он хохотал-то.

— Да меня неделю назад бес попутал, у нашего старичка я стянул немного семян разорви-травы украл. Думал, вдруг займусь рудным делом… Ну вот понял, что мне с Анатрктидой это не светит, бросил их ему в кисет… Думал, авось проглотит, эта трава внутри него прорастет… А тут смотри какой эффект… Надо бы и самому попробовать…

В пещере раздались громкие шаги. Еще не видя пришельцев, Ольга знала их имена.

Действительно: свет закрыли четыре фигуры.

Неужели не все, неужели кому-то еще предстоит умереть?

Четверо остановились, осмотрелись. Один достал блокнот, поинтересовался:

— Кто из вас будет Лехто?

Ольга указала на покойника.

— Ну да, вроде бы он… — согласился кто-то из-под капюшона.

— Ну надо же — мы опоздали, а он все равно умер вовремя. — ответил другой сумеречный голос.

— Почему вы так поздно?.. — спросила Ольга.

— Поздно? Всего лишь на несколько минут?

— А те люди на поле? Вы бы могли их спасти…

— Каждому — свой срок… — произнес гулкий голос. — Некоторое зло — благо для других. Скажем, вот кто-то установил, сколько человек может обходиться без сна, воды и еды. Сделал это единственно возможным образом — замучив кого-то. Конечно, он злодей… Но значит ли это, что люди добрые должны забыть результаты этих опытов?

Четверо черных еще раз осмотрели пещеру и в ней присутствующих. Взгляд остановился на Евгении:

— А ваше имя как? — спросил Мор.

Наверняка имя и фамилия были известны вопрошающему. Уточняли скорей для проформы — нет ли ошибки.

Евгений назвался…

— Вы есть в нашем списке…

Двое из темных визитеров на пару дюймов выдвинули лезвия из ножен. Аристархов попытался сглотнуть, но в горле стало сухо и шершаво. Бешено заколотилось сердце — еще немного и не управится с ритмом, разорвется. И помрет владелец без смерти…

Но Мор еще раз сверился по списку:

— Однако, Ваше имя стоит перед именем колдуна Лехто. Вы четверть часа должны уже быть мертвы.

Два меча замерли…

— Никому и ничего я не должен. — Буркнул Аристархов, пытаясь за спиной взвести пистолет.

— Да ладно! — бросил Глад. — Просто вычеркни его из списка. У нас и так небольшой перерасход.

Затем у всех возникло чувство, что где-то в темноте под глубоким капюшоном нечто улыбнулось:

— А теперь прошу простить. — продолжал Глад. — но нам надо уходить. Простите, но много дел…

… И снова шаги, теперь из пещеры.

Не выдержав напряжения, Ольга упала на колени возле Геддо и зарыдала.

Может, слезы девиц и могут оживить покойного, но это явно был не тот случай.

— Да ладно вам сырость разводить… — сказал Евгений. — Не важно, кто выжил. Главное выжили мы… А Геддо — он уже старый был…

— Вы циник, Евгений… — спокойно заметил Рихард.

— Да ладно вам! Как показывает опыт, лучше быть живым циником и пессимистом, нежели, мертвым оптимистом. Лучше скажите, что будем делать?

Клим пожал плечами:

— Мне бы вот хотелось эту дверь открыть…

— Да как? Тут два волшебника ее открыть не могли… Спонтанный замок что ли, спонтанный ключ.

Глотая слезы, Ольга проговорила:

— Я знаю станок, который может изготовить для него ключ…

Путь назад занял многим меньше времени. Шедшим по нему он показался короче. Так бывает, когда путешествуешь по дороге знакомой и уже раз пройденной.

…Издалека было видно: на заводе круто поменялась власть: эмблема владельцев была сбита с фасада, разбита не то при падении, не то в порыве народного гнева. И теперь ее заметал снег возле заводского забора.

Вместо знака ветер трепал кумач.

На главной проходной суровая тетка потребовала у всей компании пропуска. Евгений хотел попытаться ее задобрить, Рихард напротив — припугнуть. Но Ольга повела друзей за угол — там настежь были открыты транспортные ворота, через которые легко проходил бронепоезд.

Через них прошли в цех.

В пролете, где раньше работало триста человек, сейчас шумело два станка, и работающие на них переругивались через весь пролет.

— Интересно, где это все.

Из-за спины послышалось:

— На партийном собрании… Завод не выполнил план по производству стружки. Поэтому трудовой коллектив получает очередной… Трудовой стимул.

Ольга обернулась: перед ней стоял Игорь.

— А эти тогда чего тут? — Ольга кивнула на работающих.

— Эти… Это несознательный элемент. Эти — работают…

— Ты, я смотрю, тоже несознательный.

— А как же! Меня даже арестовывали раз как саботажника и врага трудового класса. Но быстро отпустили по просьбе трудового коллектива — без меня остановился целый пролет. А ты у нас какими ветрами?

— Да вот забыла свой справочник «Хютте». Решила заскочить забрать…

— А я думал, решила навсегда вернуться. — ответно пошутил мастер. — А то у нас народ просто бежит… У нас тут уже частично коммунизм.

— Это как? — спросил было помрачневший Чугункин.

— Очень просто. Заработную плату мы уже не получаем, но в лавках по-прежнему требуют деньги.

— …Если серьезно, — вмешалась Ольга. — То я по делу. Скажи, токарный станок на буксовом участке не выбросили? Он еще рабочий?

— Да нет пока, а что?