Без сомнения, угроза возмездия могла бы изменить взгляды некоторых людей на целесообразность сопротивления. Это стало бы заметнее, когда деревни вроде Шемли-Грин в Суррее постигла бы та же судьба, что и чехословацкий поселок Лидице и французскую деревню Орадур-сюр-Глан. Региональный комиссар гражданской обороны по Восточному региону и бывший вице-канцлер Кембриджского университета сэр Уилл Спенс полагал, что в случае победы немцев он в первую очередь должен обеспечить благополучие гражданского населения. Он угрожал начальнику штаба Габбинса Питеру Уилкинсону, что “арестует любого члена [вспомогательных подразделений], ведущего деятельность на вверенной ему территории”[864].

Фельдмаршал фон Браухич, который командовал группой армий и должен был принять на себя управление Британией, 9 сентября 1940 г. подписал “Приказы об организации и функционировании военного правительства в Англии”. Все огнестрельное оружие и все радиоприемники предписывалось сдать в течение двадцати четырех часов после британской капитуляции. Чтобы обеспечить сговорчивость населения, предполагалось брать заложников, а расклейщиков плакатов казнить на месте. Но самой жуткой была мера, в соответствии с которой “работоспособное мужское население в возрасте от семнадцати до сорока пяти лет [планировалось] как можно скорее интернировать и отправить на континент, если только ситуация на месте не потребует применения исключительных мер”[865]. Таким образом, Альберт Шпеер получил бы огромную дополнительную рабочую силу для своих строительных проектов. Чиновники Оборонного экономического командования также лишили бы страну сырья и стратегического оборудования. Мятежники, демонстранты и владельцы огнестрельного оружия подлежали военному суду. До конца войны это предполагало бы голод и тяготы, причем, судя по французскому опыту, чем хуже становилась бы обстановка, тем большую поддержку получало бы сопротивление.

Худшая судьба была бы уготована 430 000 британских евреев, которых ждало неизбежное “переселение на Восток” – то есть отправка в лагеря смерти, расположенные на территории Польши. Учитывая, какой далекий путь приходилось проделывать до Освенцима евреям с Крита и юга Франции, маловероятно, чтобы Гиммлер построил газовые камеры на территории Британии. Мадлен Бантинг полагает, что британский народ и полиция оказали бы содействие при облавах на евреев или, по крайней мере, не стали бы им препятствовать[866]. Это не учитывает тот факт, что британцы, в отличие от многих французов, не винили евреев за войну или социальные неурядицы. Относительно небольшая численность Британского союза фашистов (где в конце 1937 г. насчитывалось лишь сорок постоянных сотрудников и который ни разу не получал ни единого места в Парламенте) также предполагает, что антисемитизм в Британии был распространен гораздо меньше, чем во Франции. Показательно, что нацистской пятой колонны в военной Британии – несмотря на все усилия MI5 и Особой службы обнаружить, а порой и выдумать ее – на самом деле не существовало[867]. Примеров того, как британцы оберегали бы евреев – как рабочие охраняли их от головорезов Мосли в Ист-Энде, – было бы гораздо больше, чем случаев, когда они выступали бы против. Евреи вошли бы в число самых отчаянных антинацистов британского сопротивления и заслужили бы уважение за это, подобно тому как во время битвы за Британию уважение заслужили свободные силы Польши и Чехословакии.

Первого августа 1940 г. Геринг приказал Рейнхарду Гейдриху из Главного управления имперской безопасности (РСХА) “одновременно с военным вторжением начать действия, направленные на противодействие многочисленным влиятельным организациям и обществам Англии, враждебно настроенным по отношению к Германии, и эффективную борьбу с ними”. В число этих организаций входили профсоюзы, масонские ложи, частные школы, Церковь Англии и даже скаутское движение. Для координации уничтожения политических противников Германии планировалось создать шесть айнзацкоманд, которые должны были расположиться в Лондоне, Бристоле, Бирмингеме, Ливерпуле, Манчестере и Эдинбурге (или в Глазго, если бы был разрушен мост через Форт). Командовать операцией должен был назначенный Гейдрихом руководитель СС и полиции полковник СС доктор Франц Альфред Зикс, бывший декан экономического факультета Берлинского университета. В итоге Зикс оказался в Смоленске, а не в Лондоне, и убил там множество советских комиссаров, за что впоследствии его приговорили к двадцати годам тюрьмы[868]. Чтобы помочь Зиксу выявлять враждебно настроенных граждан и организации, в РСХА составили список из 2820 имен и адресов людей, которых необходимо было взять “под стражу с целью защиты”. Этот Sonderfahndungsliste GB – “Особый розыскной список”, или “Черная книга”, – составлялся наспех: к примеру, Зигмунд Фрейд умер в сентябре 1939 г., а Литтон Стрейчи скончался в 1932 г. Тем не менее он показывает, кого нацисты считали своими потенциальными противниками не только в политической, но и в культурной и литературной сферах. Помимо политических лидеров, включая Черчилля, Идена, Масарика, Бенеша и де Голля, в список вошли Герберт Уэллс, Вирджиния Вулф, Олдос Хаксли (который с 1936 г. жил в Америке), Дж. Б. Пристли, Ч. П. Сноу и Стивен Спендер, а также эмигрировавший историк искусства Фриц Заксль и книгоиздатель левого толка Виктор Голланц[869]. Когда Ребекка Уэст узнала, что они с Ноэлом Кауардом тоже попали в список, она телеграфировала: “Дорогой, здесь люди, с которыми мы должны были погибнуть!” Пожалуй, было наивно ожидать, что “Черчилль, Уинстон Спенсер, премьер-министр” будет терпеливо ожидать ареста в “Чартвелл-Мэнор, Уэстерхем, Кент”, но список дает представление о том, как тщательно нацисты планировали проредить высшие эшелоны британской общественной жизни. Подозрительным образом в списке отсутствовали имена сторонников мира с Германией, включая таких выдающихся личностей, как Джордж Бернард Шоу (который 7 октября 1939 г. написал о Гитлере в журнале New Statesman: “Наша задача – заключить с ним мир”) и Дэвид Ллойд Джордж (который в 1936 г. заявил: “Он действительно великий человек. Ему подходит именоваться фюрером, поскольку он прирожденный лидер – прирожденный государственный муж”)[870].