Пока отец, невестка и сестра Итакуры прибирали в палате и платили по счетам, Сатико отозвала Таэко в сторону. «Я уезжаю домой, Кой-сан, — сказала она. — Может быть, ты поедешь со мной? Тэйноскэ просил, чтобы мы вернулись вместе». Нет, ответила Таэко, она подождёт до конца операции.

Посадив всех четверых в машину, Сатико довезла их до хирургической клиники и на той же машине поехала в Асию. Перед тем как проститься с Таэко, она ещё раз попробовала с ней поговорить.

Ей вполне понятно желание Таэко быть рядом с больным, сказала Сатико, но у неё такое впечатление, что родным Итакуры было бы спокойнее, если бы она уехала. Её присутствие их только смущает.

Поэтому она надеется, что Таэко не станет долго задерживаться в клинике и при первой же возможности уедет домой. Что бы ни случилось, продолжала Сатико, она просит Кой-сан не давать людях повода думать, будто они с Итакурой помолвлены. Она должна всегда помнить, что на карту поставлена не только честь семьи, но и будущее Юкико.

Всей этой длинной тирадой Сатико хотела сказать только одно: теперь, когда Итакура находится при смерти, совсем ни к чему, чтобы люди узнали о его связи с Таэко, и та, как видно, прекрасно поняла смысл её слов.

Откровенно говоря, Сатико не могла не испытывать облегчения при мысли о том, что намерению сестры связать свою судьбу с человеком без рода, без племени скорее всего не суждено осуществиться. Ей было неприятно и стыдно сознавать, что в глубине души она способна желать чьей-либо смерти, но… это была правда. Более того, Сатико не сомневалась, что её чувства разделяет и Юкико, и Тэйноскэ, а Окубата, узнай он обо всём, наверное, пустился бы в пляс от радости.

— Ну, наконец-то! — воскликнул Тэйноскэ, встретив жену. Он давно вернулся со службы и ждал Сатико в гостиной. — Я уже начал волноваться и даже звонил в клинику.

— Понимаешь, я не могла, вырваться раньше. Мне хотелось увезти с собой Кой-сан…

— Она тоже приехала?

— Нет. Она решила дождаться конца операции, и я не стала её отговаривать…

— Значит, всё-таки решили оперировать?

— Да, но не сразу. Родители Итакуры долго сопротивлялись. По пути домой я завезла Кой-сан, отца, сестру и невестку Итакуры в клинику доктора Судзуки.

— Как ты думаешь, его удастся спасти?

— Гм, боюсь, что нет.

— И всё-таки, что же у него с ногой?

— Я так и не поняла.

— Ты хотя бы спросила, как называется эта болезнь?

— Видишь ли, доктора Исогаи бесполезно о чем-либо спрашивать, а доктор Судзуки, вероятно, счёл неэтичным говорить об этом в его присутствии. Думаю, что у Итакуры заражение крови или что-то в этом роде.

«Митоша» уже сложила вещи и дожидалась Сатико. Расплатившись с ней за сорок дней, что она ухаживала за Эцуко, Сатико с мужем и Юкико сели ужинать. Вскоре, однако, раздался телефонный звонок. Сатико вышла в коридор и сняла трубку: звонила Таэко. Разговор был довольно долгий, но Юкико и Тэйноскэ уловили его общий смысл.

Операция закончилась, сообщила Таэко. Состояние больного несколько улучшилось, но необходимо переливание крови. У всех, кроме стариков-родителей, взяли анализ на группу крови. У Итакуры и его сестры вторая группа, у Таэко — первая. Пока что кровь будут брать у сестры, но необходимы ещё два донора. Поскольку первая группа совместима со второй, Таэко готова отдать свою кровь, но родные Итакуры этого не хотят. К сожалению, сестра всё-таки позвонила в магазин Окубата: там у Итакуры есть давние приятели.

По-видимому, она рассчитывает, что они согласятся быть донорами. С минуты на минуту они будут здесь, в клинике. Вполне возможно, что вместе с ними явится и Окубата. Таэко не хочет с ними встречаться, поэтому она намерена ехать домой. Нельзя ли прислать за ней машину? Она просто валится с ног от усталости. Ей хотелось бы принять ванну и что-нибудь поесть. Не могла бы Сатико распорядиться, чтобы к её приезду всё было готово?

— Интересно, знают ли родители Итакуры об отношениях Кой-сан с Окубатой? — тихонько спросил Тэйноскэ жену, когда та вернулась в столовую.

— Думаю, что нет. В противном случае они никогда не позволили бы сыну жениться на Кой-сан.

— Конечно, — согласилась Юкико. — Он наверняка не рассказывал об этом родителям.

— Сестра, по-видимому, знает.

— А что это за приятели, про которых говорила Кой-сан? Они действительно поддерживают тесные отношения с Итакурой?

— Не знаю. Я никогда не слышала ни о каких приятелях.

— Если Итакура водит дружбу с этими людьми, можно не сомневаться, что о его связи с Кой-сан уже известно всем и каждому.

— Может быть… Скорее всего, Окубата имел в виду именно их, когда намекал в своём письме, что у него есть надёжный источник информации.

Хотя машину за Таэко выслали сразу же после телефонного разговора, она приехала в Асию только спустя час с лишним. Оказалось, по пути в Кобэ лопнула шина и шофёр приехал с большим опозданием. Таким образом, Таэко не удалось избежать встречи ни с приятелями Итакуры, ни с Окубатой, который, как она и опасалась, приехал вместе с ними. (Судя по всему, те известили его по телефону, сказала Таэко. В такое время его не бывает в магазине.) Таэко старалась держаться от Окубаты как можно дальше, он тоже, считаясь с ситуацией, вёл себя достаточно сдержанно. Только когда Таэко собралась уходить, он подошёл и вежливо спросил, почему она не хочет остаться дольше. Таэко показалось, что в его голосе прозвучала саркастическая нотка.

Когда друзья Итакуры предложили доктору свои услуги по части переливания крови, Окубата потребовал, чтобы у него тоже взяли анализ крови. Непонятно, кому и что он хотел этим доказать — скорее всего просто хотел порисоваться, ведь он известный позёр. Во всяком случае, когда Таэко предложила свою кровь — а в той ситуации она не могла поступить иначе — родные Итакуры почувствовали себя очень неловко и в один голос принялись протестовать.

— В каком месте ампутировали ногу? — спросила Сатико.

— Вот здесь… — Таэко подняла ногу и провела ребром ладони у себя по бедру.

— И ты всё это видела?

— Видела.

— Что же, ты была в операционной?

— Нет, я сидела за стеклянной дверью в комнате рядом. Оттуда всё было видно.

— Как ты могла на это смотреть?

— И старалась не смотреть, но страшное почему-то всегда притягивает… Вы бы видели, как бешено колотилось у Итакуры сердце. Грудь так и ходила ходуном — вверх, вниз, вверх, вниз. Не знаю, может быть, так действует общий наркоз. Во всяком случае, ты, Сатико, сбежала бы оттуда в первую же минуту.

— Не надо больше об этом, Кой-сан!

— Это ещё что! Я видела кое-что и пострашней…

— Прошу тебя, довольно!