– Нет сомнения, мне не найти лучшей компании, если придется встретить смерть, – признался он, глядя на воду.

Ветер теперь дул на юг, и плот бросало по волнам, каскады брызг окатывали его.

Лодочник стоял, напряженно всматриваясь прищуренными глазами, как сильно натянулся парус под порывами ветра. Плыли они быстро, и, когда причалили в Инверкитинг, все промокли до нитки, но настроение Александра было бодрее прежнего.

Сойдя на берег, Александр повернулся к паромщику.

– Кошелек серебра тебе за переправу и еще один твоим людям, мой друг. Ты сегодня сослужил великую службу королю. Найди нам лошадей и провожатого и ступай.

Проводник пытался отговорить короля двигаться дальше, но Александр не желал ничего слушать. С неохотой тот нашел лошадей, трех сопровождающих для короля и еще двух местных жителей.

В свете факелов, которые гасли под дождем, король осматривал лошадей. Три были серыми; лучший жеребец с изящной шеей и гордо поднятым хвостом блестел, как железо. Спустя мгновение Александр уже запрыгнул в высокое седло.

До Кингхорна було уже недалеко, и он вовсе не хотел задерживаться. С криком он развернул лошадь на дорогу и пустился галопом в темноте, так что сопровождающие едва поспевали за ним.

Он почувствовал резкий запах сосен, когда дорога повела прочь от берега, повторяя его взгорки и ямы. Среди деревьев уже сгустилась тьма, и король вынужден был сбавить ход, впервые осознавая, как сильно он запыхался. Конь почувствовал его напряжение и поскакал по краю небольшого утеса. Далеко в море первая вспышка молнии прорезала небо, и король услышал новые раскаты грома. Александр придержал лошадь, чтобы дождаться остальных, но никого не было видно. Щурясь, он пытался разглядеть дорогу. Он знал, что справа была слякоть и, возможно, болото, скрытое соснами.

Сверкнула молния, прорезав, как лезвие, темноту, ударив в одну из сосен, поджигая ее. Лошадь заржала от ужаса и рванулась в негустой сосняк на краю утеса. В отчаянии Александр натянул удила, пытаясь хотя бы отвернуть голову коня, но тот уже месил копытами жидкую скользкую грязь на краю обрыва. Он попытался было выпрыгнуть из седла, но оба они уже падали – в черноту ночи, человек и лошадь.

XV

19 марта 1286

– Нет!

Элейн села на кровати, ужасный крик все еще звенел в ушах.

– Что случилось, мама? – Перепуганная Изабелла тоже села, но Элейн уже выскочила из кровати, набрасывая на ходу тяжелый плащ, подбежала к двери и толкнула ее. Босая, она бросилась вниз по лестнице, пытаясь открыть наружную дверь.

– Миледи? – Заспанный стражник отпер дверь, позволяя буре задувать внутрь.

Она выбежала наружу, уставившись в небо, чувствуя ледяную влагу на лице и шее, зная, что ветер распахнул и рвет ее плащ.

– Нет, нет, – истошно рыдала она, когда Изабелла прибежала за ней, догнав ее во дворе.

– Мама, что с тобой? Это сон? – Изабелла пыталась обнять Элейн и укутать в плащ.

– Это сон! Кошмар! – кричала Элейн. – О, Пресвятая Дева, почему? Я предупреждала его! Говорила ему! И Томас и Майкл Болвери говорили ему. Он же знал!

Вдруг она похолодела.

– Это я сказала королеве послать за ним! Я надоумила ее просить короля вернуться в Кингхорн. Это все я! Это моя вина!

Слезы струились ручьями по ее лицу.

– В чем твоя вина, мама? Что произошло?

За Изабеллой вышли другие люди. Стражник зажег фонарь.

– Что случилось?! – Элейн в отчаянии повернулась к дочери. – Ты не знаешь, никто не знает! Король мертв, вот что случилось! И если моим предназначением было спасти его и Шотландию, то это мне не удалось. Я велела королеве послать за ним, и я погубила его.

XVI

Комната была освещена единственной лампой, ее тусклый свет лился со стола. Элейн лежала, уставившись в потолок. Она дрожала и стучала зубами.

Изабелла уложила мать в постель, напоила снотворным и держала ее руки, пока та не забылась сном. Прислуга была в замешательстве. Королева впала в истерику, и ее уложили в постель. Она рыдала и требовала, чтобы каждый, кто может стоять на ногах, ехал в бурю на поиски.

На поиски чего? Полуобнаженная старуха с диким взглядом выбежала во двор посреди ночи, визжала, что король мертв, что он упал с лошади и что во всем виновата она. Все, кто видел в эту ночь Элейн Map, скрестили пальцы, опасаясь дьявола.

Голова Элейн была тяжелой, глаза покраснели от рыданий, но она не могла заснуть. Когда она слегка поворачивала голову, то видела Изабеллу, сидящую у огня. Девушка дремала на стуле, завернувшись в голубой плащ.

Она слышала, как одно полено упало с подставок. Огонь затрещал, и дрожащие блики заплясали по стенам комнаты. Здесь, у кровати, стены были увешаны зелеными и серебристыми коврами, и размеренность их аккуратных узоров была призвана успокаивать уставших.

Элейн закрыла глаза. Повернувшись на бок, она укуталась в плащ, чувствуя свое ледяное тело под одеялами.

– Элейн… Элейн…

Она открыла глаза. Комната наполнилась голосами.

– Ребенок… Девочка… Изабелла…

– Эинион! – Губы ее двигались с трудом. После стольких лет имя казалось незнакомым.

– Элейн… Элейн…

– Александр! – Теперь она плакала, и слезы обжигали ее ледяные щеки.

Голову сдавило; она все еще сильно дрожала. Спала ли она, снова застигнутая кошмарами, или в глубине комнаты действительно кто-то был?

Элейн попробовала сесть, но не могла двинуться.

– Изабелла! – попыталась позвать она, но не проронила ни звука. И вправду ли она видела у стены высокую фигуру, с седыми волосами и огромной бородой, или это просто ветер надул дыма в комнату?

– Эинион Гвеледидд, – снова шепнула Элейн. Она была ужасно напугана. – Я же пыталась предупредить его, я пыталась…

Но он ушел.

– Александр, пожалуйста. Я пыталась его предупредить…

Лампа угасала. Легкий свет коснулся на мгновение лица Изабеллы и исчез, теперь тени отбрасывал лишь огонь.

Тело короля Александра нашли на рассвете, на берегу под утесом; он сломал себе шею. Мертвый конь лежал в нескольких шагах от него. Сначала тело привезли в Кингхорн, а затем доставили в Данфермлайн, где король нашел упокоение рядом с мощами святой Маргариты.

Элейн была слишком больна, чтобы взглянуть на тело. Утром, когда тело короля принесли к постели его жены, Элейн поразила лихорадка. Если она и знала, что ее племянник был с ней под одной крышей, то не подавала виду. Страну потрясла весть о гибели короля. Сплетни ходили по всему графству Map. Изабелла послала за Мейри; та приехала из Фолкленда, и они вместе выхаживали Элейн.

Прошло несколько недель, прежде чем Элейн смогла снова возвратиться в Килдрамми, оставить Мейри няней в Фолкленде, а Изабеллу – придворной дамой королевы. Она скакала по пустым северным холмам, сквозь ветер и дождь, словно бросая вызов жестоким богам, позволившим королю погибнуть. Всю свою жизнь она видела, что произойдет в будущем, но не могла этого предотвратить. Смерть Александра, как и любая другая смерть, была судьбой. А судьбу никто не мог изменить.