Иногда он проваливался в дремоту, но усилием воли заставлял себя не спать. Нужно во что бы то ни стало дотерпеть до рассвета. Это испытание, которое он должен выдержать. Если сможет не сомкнуть глаз, сможет и все остальное. Надо только стиснуть зубы и терпеть.

…Скрежет ключа в замке. Скрип двери. Шаги, голоса. Уже утро? Послушники ходят, зажигают свечи – все в полном молчании. Надо еще немного подождать. Скоро черед дойдет и до него.

Новые шаги – вошли еще четыре человека – прогрохотали по полу и остановились рядом:

– Восстань!

Тело затекло от неудобной позы, но юноша повиновался. Четыре приора Ордена в парадных одеяниях стояли перед ним. Двоих он знал – это были сэр Альдон и сэр Руйер. Все были с оружием наголо.

– Следуй за нами!

Куда еще? Оказалось, в алтарный придел.

Там уже ждал своего часа чан, доверху наполненный горячей водой, в которую были добавлены ароматные масла. Четыре послушника в восемь рук молча и быстро раздели Готика и, подхватив, погрузили в чан. Горячая вода защипала кожу. Чья-то рука надавила на макушку, заставляя нырнуть с головой. Его окунули трижды, а голос священника в стороне читал молитву. Когда юноша, отфыркиваясь, вынырнул в последний раз, его схватили под руки, буквально вынося из чана, и поставили на чистое полотно. Заставили опуститься на колени перед облаченным в белую, расшитую золотом ризу священником, сложить руки на груди.

– Восславим нашего брата!

«Это же посвящение! – запоздало осенило Готика, когда над ним зазвучали слова молитвы. – Посвящение в рыцари! Но… почему?»

Под звуки молитвы его опять поставили на ноги и быстро одели во все чистое. Юноша не сопротивлялся – он был настолько поражен открытием, что перестал понимать, где находится. Его посвящают в рыцари! На него надевают парадные одежды драконоборца! Заставляют опять опуститься на колени, и священник благословляет его, улыбаясь при этом. Его, преступника и отступника, делают равным полноправным членам Ордена! За что? Почему?

Сэр Руйер сделал шаг вперед. В его руке блеснул сталью клинка церемониальный меч: рукоять украшена стилизованным изображением дракона, вместо гарды расправленные крылья, вместо яблока – голова с распахнутой пастью. Описав дугу и блеснув в свете свечей, меч плашмя ударил сперва по правому плечу, потом – по левому:

– Встать, сэр Готик, рыцарь-драконоборец!

Юноша повиновался. Вперед шагнул сэр Альдон, протянул ему оружие:

– Прими свой меч, брат. И добро пожаловать в наши ряды!

Все еще теряясь в догадках, Готик поцеловал основание клинка, пробормотал клятву, обещая обнажать это оружие только для защиты слабых и восстановления справедливости.

– Идем, брат! Сегодня тебе предстоит последнее испытание. Ты должен доказать, что достоин оказанной тебе высокой чести.

Рука старого мистика легко коснулась плеча. Готик повиновался, вслед за магистрами покидая алтарный придел.

В соборе уже собрались все остальные рыцари, ученики и послушники. Хор приветственных голосов оглушил недавнего узника. Он покачнулся, как от удара в грудь. Кругом были только радостные, одухотворенные лица. Но в его собственной душе радости не было. Что же происходит?

Тревожная мысль билась в голове, мешая сосредоточиться. Не дав неофиту смешаться с толпой, его увлекли в сторону ристалища, где уже все было готово к празднованию. Взревели трубы, над головами собравшихся поплыл колокольный звон.

Ошеломленный внезапной переменой, Готик стоял столбом и пропустил начало праздника. Опомнился, лишь когда окружавшие его рыцари под звуки труб двинулись вперед, вынуждая и его тоже выйти на ристалище. Еще в соборе его нарядили в кольчугу, надели шлем, наручи, поножи – полное рыцарское облачение. Голова слегка гудела, сквозь гул крови в ушах звуки долетали плохо. Он почти ничего не слышал. Что за испытание ему предстоит? Что он должен доказать и сделать?

Молодые рыцари, выстроившись в шеренгу, остановились перед ложей, где вместе с гроссмейстером и приорами сидели высокие гости. Юноша вскинул голову, всматриваясь в лица и напряженно вслушиваясь в слова маршала турнира:

– Благородные юноши… горячие сердца… готовность принести свои жизни на алтарь в борьбе с чудовищами…

Принцесса Нерия невольно напряглась. Готик Дольский стоял в самом центре, такой прекрасный в белых одеждах неофита, в новой, начищенной до блеска кольчуге, смотрел вверх – и не видел ее! Девушка прикусила губу, чтобы не выдать себя. Ох, если бы он только на миг на нее посмотрел!.. Но нельзя даже мизинцем шевельнуть, чтобы привлечь внимание юноши. А вдруг она ему не понравилась? Вдруг он ее забыл? Он даже не догадывается, что в него почти влюбились… Воспитанная в строгости и подчинении законам, принцесса Нерия не могла даже помыслить о том, что можно бороться за свое счастье. Ведь кроме него существует еще и долг. Это важнее!

– …Убить дракона!

От неожиданности девушка даже подпрыгнула:

– Что?

– Здесь и сейчас эти молодые рыцари докажут свою готовность быть драконоборцами тем, что на ваших глазах убьют дракона! – любезно разъяснил ей один из приоров.

– Дракона? – переспросила Нерия. – Настоящего?

– Самого настоящего. Мы рисковали жизнями, чтобы изловить чудовище. Если бы вы только видели, какой это был бой! Не на жизнь, а на смерть! Мы дрались отчаянно, любой мог погибнуть…

– Ох… – Кровь отхлынула от лица принцессы.

– Не бойтесь! – Собеседник по-своему понял ее замешательство. – Зверь скован. Юным рыцарям не грозит настоящая опасность. Смотрите сами!

Он простер руку вперед, и Нерия вытянула шею.

На противоположной стороне ристалища медленно открывались ворота. Выгибая шеи и с трудом переступая ногами, четыре битюга тащили закованного в цепи серебристо-серого дракона. Толстый ошейник сдавливал его горло, еще одна цепочка соединяла передние конечности, не давая ему как следует расправить крылья, челюсти сжимал намордник, но ненависть, струившаяся из золотисто-янтарных глаз, вполне компенсировала это.

– Какой ужас, – произнесла королева.

Глухой рык вырвался из глотки дракона, когда один из сопровождавших рыцарей ударил его копьем в бок. Споткнувшись, зверь чуть не упал, но как-то сумел удержаться на ногах.

Готик обернулся. И мир словно перестал существовать.

Забыв про все на свете, юноша сломал строй, выходя вперед. Взгляд его, раз наткнувшись на скованного дракона, уже не отрывался от зверя. Тот, растянутый крепившимися к ошейнику цепями, мог только мотать головой и сдавленно рычать сквозь стиснутые челюсти. Ненависть туманила такие знакомые янтарные глаза.

Трубачи, начавшие было играть гимн, смешались. Над ристалищем повисла тишина, нарушаемая только нараставшим изумленным шепотом. Затаив дыхание, все смотрели на рыцаря в белом парадном облачении, который в одиночестве шагал к дракону.