Напевая песенку, вприпрыжку, как маленькая девочка, только косичек не хватало, она добралась до номера, постучала — тихо. Открыла сама и, войдя, увидела следующую картину: спит, на столе поднос с тремя пустыми бокалами из-под виски, у кровати на полу лежит еще один поднос с тем же содержимым. Называется, оставила одного, разморило бедненького… Она стала трясти его за плечи, вроде растормошила. Игорь открыл глаза.

— Ну! — недовольно промычал он.

— Игорь, — твердо произнесла она, — если это продолжится, я уеду.

— Езжай! — снова промычал он и перевернулся на живот.

— Скотина! — прошептала она и пошла переодеваться.

Спустившись на ресепшен, Кристина, еще не веря самой себе, что она это делает, стала расспрашивать девушек, как поменять билет. Было стыдно, ей казалось, что все понимают, что происходит, но разбираться с очередным сочетанием доктора Джекилла и мистера Хайда[1]не хотелось абсолютно. Узнав, как поменять билет, она поблагодарила персонал и пошла на ужин.

По рекомендации официанта Кристина взяла отличного итальянского вина, раз у них сложилась пара, надо своей второй половине соответствовать — пьянствовать так пьянствовать.

Поглощая мидии, она задумалась; зачем вчера так грубо отшила Кристиана? Раньше ни с кем она такого себе не позволяла. Это же позиция нашего, свободного от навязанных старшим поколением стереотипов — мы молодые, красивые, должны получать удовольствие друг от друга. Вот и все. Да — да, нет — нет.

До танцев оставался еще целый час, и она решила прогуляться вдоль пляжа. Держа туфли в руке, шлепала по мокрому песку босиком. Море было спокойное, и лишь слабый ветерок покачивал волны. Темнота здесь наваливалась как — то сразу, без перехода дня в ночь. Раз — и стемнело. Бах! Бах! — одна за другой стали выстреливать на небе звезды. И вскоре уже весь небосвод усыпан яркими точками. Наткнувшись на беседку, она улеглась на одну из лавочек и стала смотреть вверх. Звезды, звезды…

Никогда она себе не разрешала поддаться мимолетному желанию, пыталась все делать по любви и с надеждой на будущее, с самого первого поцелуя, и чем это закончилось? «Любимый» валяется трупом в номере, тяпнув шесть порций виски — может, двойных, то-то официант из рум-сервиса подивился… Хотя что дивиться — на Кипр ездят русские да англичане, такие же выпивохи, если не хлеще…

Послышалась музыка. Кристина встала и побрела назад. Добравшись до выложенной камнями дорожки, отряхнула со ступней песок, обула туфли и пошла к площадке.

Вчерашнего одинокого ди-джея, микшировавшего на свой не слишком изысканный вкус известные хиты, заменил то ли оркестр, то ли ансамбль, то ли джаз-банд — подобрать название трудно. Играли заводную мелодию, в центре площадки, не обращая внимания на окружающих, танцевала замечательная пара — подтянутый седой мужчина лет пятидесяти, в голубом льняном пиджаке и в белых широченных брюках, и женщина лет тридцати на высоких каблуках, в шикарном платье с открытыми плечами и глубоким разрезом. Кристина в детстве занималась фигурным катанием и спортивной гимнастикой, пока в тринадцать не стала резко расти и не превратилась в слишком для этих видов спорта высокую, так что, подумала она, с успехом бы эту даму заменила. А мужик классный! Не пьян, наверное, у него нет стрессов.

Кто-то взял ее за локоть. Она обернулась:

— Крис?

— Привет! — обнажил он все свои тридцать два белоснежных зуба. — Танцуешь?

— Танцую, но не сегодня.

— А что сегодня?

— Пью. Угостишь?

Парень, казалось, оторопел от такого поворота событий.

— Само собой, — ответил он. — Идем в бар.

У стойки спросил:

— Вино?

— Давай. А ты?

— И я вино.

Он что-то рассказывал, но она его не слушала. Внешность в мужчине для нее не главное, что Брэд Питт, что Эдриан Броуди — всё равно. У мужчины должна быть харизма, у Игоря она есть. У Криса — нет. Но Игорь спал в номере, а Крис — вот он, здесь, рядом. Желания в ней он не вызывал, но вдруг ее такая злость взяла — она молодая, красивая, не просто красивая, а очень красивая, столько мужиков слюней пускало, глядя на нее, а милый променял ее на бутылку. Она резко перебила британца:

— Крис! А ты сейчас можешь друга попросить «погулять»?

Еще не успевшая как следует загореть кожа на лице англичанина покраснела.

— М-м… Это я сейчас «гуляю».

— Тут есть, — повернувшись к нему, она как бы случайно коснулась его бедром, — чудесная лаймовая роща. Пошли, посмотрим?

— Я… Да, конечно, пошли…

— Только полотенце возьми из номера. Или покрывало. Я у выхода на пляж буду ждать.

— Я мигом! Мигом! — сорвавшимся голосом прошептал Кристиан и неуклюже чмокнул ее в щеку, больно боднув лбом в висок.

«Большой Билл» оказался вовсе не таким уж большим. Когда англичанин был сверху, ей в спину через полотенце больно давила кочка, когда он был сзади, она чувствовала, как о твердую землю обдираются коленки. Но терпела — сама напросилась, нельзя же вдруг взять и прерваться по этой причине, лишить парня удовольствия.

На обратном пути она сказала, что завтра улетает. Крис чуть не плакал.

— Оставайся! — молил он. — Переедем в другой отель! Ты ведь мэджик, ты супер!

Так пристал, что пришлось пообещать подумать.

Под утро, часа в четыре, Игорь стал хлопать, как ему казалось, очень тихо и незаметно, дверцей мини-бара. Когда он успокоился и заснул, Кристина встала, собралась и поехала в город. В девять открылось отделение «Аэрофлота», а в четырнадцать часов она уже летела домой.

До самой зимы она ни с кем не встречалась.

Только когда исчезают кошмары, наступает пробуждение. Никогда нельзя заставить себя проснуться во время сновидений — это происходит само. Он открыл веки и резко выпрямился на кровати. Посмотрел на часы — двадцать часов пятьдесят минут, все верно, солнце только что зашло. Повернул голову направо — тяжелые плотные черные шторы не могли пропустить и тоненький лучик света. Вообще — то, перед оконным стеклом были почти всегда наглухо закрытые стальные жалюзи, но механизм открытия приводился в действие с помощью электричества, простым нажатием кнопки, — а в этой стране рассчитывать на то, что в сети многоквартирного жилого дома никогда не произойдет замыкания или еще чего-нибудь подобного, было нельзя. Раз — и открылись стальные пластины сами по себе — мало ли? Старый добрый способ защиты от солнечных лучей не может устареть.

Он подошел к двери, открывавшей выход из спальни в глубь квартиры, набрал код на маленькой панели справа от нее, щелкнул замок, и тяжелая стальная дверь приоткрылась. Такая защита имелась на входе в каждую комнату. Также две двери, на расстоянии полутора метров друг от друга, были установлены на входе в саму квартиру, еще одна отделяла пространство между лифтами и площадкой.