Распаханные поля или христианское учение – сложно сказать, что сильнее изменило жизнь австралийских аборигенов. Как я уже отмечал, при первой же возможности заняться сельским хозяйством некоторые аборигены это сделали[50]. И были совершенно правы, потому что это повышало качество их жизни да и попросту увеличивало шансы на выживание. Однако обработка земли, новые принципы сельского хозяйства, торговля, начатая европейцами и время от времени затрагивающая аборигенов, – все это неумолимо разрушало традиционный образ жизни австралийцев.

Бессмысленно спорить, хорошо это или плохо. Это было совершенно неизбежно. И столь же неизбежным оказалось изменение привычного образа жизни. Изгнание из родных мест (поскольку европейцы захватывали самые комфортные регионы континента) и вторжение новых технологий должны были изменить религиозное сознание местных жителей. Дополнительную и очень важную роль в этом сыграли миссионеры и власти, способствовавшие разрыву культурных связей. Годами они даже изымали детей из семей, чтобы воспитать не в традиционной, а в христианской культуре. В cовременной Австралии их называют «украденные поколения»[51].

Результатом всех этих событий стало крушение старых культов и формирование новых. Возникшее в XIX веке течение курангара сохраняет образы «времени сновидений», но отказывается признавать авторитет традиционных знахарей, наделяя магической силой каждого посвященного в ритуалы культа[52]. Стремительно распространяется и христианство. В наши дни уже 73 % аборигенов идентифицируют себя как христиан, преимущественно протестантов, хотя примерно треть составляют католики. Только 1 % сохраняет верность традиционным культам. Оставшиеся называют себя неверующими[53] и, по-видимому, достаточно вестернизированы, чтобы образы «сновидений» уже не играли серьезной роли в их жизни. Разумеется, это не значит, что все они забыли свою культуру. Она не исчезла. Поддерживаются значимые для аборигенов места, ученые, в том числе и из коренных австралийцев, изучают в университетах образ жизни и традиции прошлого, художники культивируют память о былых временах, соединяя традиционное искусство с современным. Но все же даже в самых отдаленных от цивилизации уголках континента всего 6 % аборигенов еще интересуются своей старой религией.

Однако и в таком ослабевающем и, как это ни печально, обреченном на исчезновение виде австралийские традиционные культы способны дать нам ответ на первый и самый главный из вопросов этой книги. Да, похоже, экология может влиять на религию. И не только вводя в нее симпатичных коал или превратившихся в холмы предков, но и отчасти определяя само мышление людей, восприятие пространства, времени, реальности и сновидений, странствий и смерти.

Может, это присуще только австралийцам, жизнь которых была так мало похожа на привычную нам? Найдем ли мы подтверждения этому в других местах? Давайте попробуем и для сравнения выберем регион, жителям которого повезло лишь немногим больше, чем австралийцам.

https://www.alpinabook.ru/upload/malenkiy-plokhoy-zayats/%D0%98%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8%20%D0%B2%20%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%83%202.docx

В Юго-Западной Африке из Анголы в Ботсвану плавно течет река Окаванго. Это полноводная и большая река, четвертая по длине на континенте. Дельта Окаванго – одна из крупнейших в мире. Но удивительная особенность реки в другом. Она никуда не впадает. Ни в море, ни в озеро, ни в более крупную реку. Окаванго разливается и постепенно сходит на нет, превращаясь сперва в болота, а потом высыхая на подступах к пустыне Калахари.

Пустыня побеждает воду, поглощает ее без остатка и все равно остается пустыней, практически непригодной для жизни с нашей точки зрения. Однако это не значит, что жизни там нет. В Калахари водится множество зверей и птиц, растут кустарники и травы. И конечно, там живут люди, которые, как и везде, сочиняют мифы и рассказывают истории. Вот один из таких рассказов:

✦✦✦

«Предки вышли из дыры в земле среди корней огромного дерева, покрывавших страну. Следом за людьми тотчас вышли толпы различных животных – некоторые по двое, по трое и четверо, а другие – стадами. И все они второпях пихали, толкали и давили друг друга. По мере того как они выходили, толпа делалась все гуще и плотнее, и наконец толпы животных стали выходить не только из-под корней, но и из ветвей. Когда солнце село, новые животные больше не появлялись. Те же, кто вышел, оставались под большим деревом и вокруг него. Животные были наделены даром речи.

Когда настала ночь, людям, которые сидели под деревом, было сказано, чтобы этой ночью, до восхода солнца, они не разжигали огня. И долгое время они так и сидели там, а животные мирно спали вокруг. Но вот людям стало очень холодно, и они попытались разжечь огонь, несмотря на предупреждение. Тут же животные в ужасе вскочили и устремились к горам и на равнины, лишившись от страха дара речи. С тех пор они всегда убегают от человека»[54].