— Вот именно, — я улыбнулась, давая понять, что простила его.

— Я, пожалуй, пойду, Александр Михайлович, — подала голос Людмила, вставая.

— Да-да, конечно, — Решетников вновь стал самим собой. — Идите работайте, Людочка.

Венская выплыла из комнаты, подобно царевне-лебеди, и мы остались с Александром Михайловичем наедине.

— Значит, вы уже здесь, — констатировал Решетников, прикрывая дверь за своей медсестрой.

— Совершенно верно. Как вам спалось, Александр Михайлович?

— Плохо, — он плюхнулся в кресло, в котором до этого сидела я.

— Что так?

— Меня мучили кошмары.

— Представьте себе, меня тоже, — призналась я.

— А вас-то почему? — искренне изумился он.

— Вчера я навещала господина Шубина. Инкогнито, разумеется.

— Шубина? — Александр Михайлович весь как бы подобрался. — Зачем?

— Хотелось заранее знать, что он за человек.

— И каково же ваше мнение?

— Признаюсь, он не вызвал моих симпатий.

— Я так и думал. — Решетников достал сигареты и закурил.

Я выдержала паузу минуты в две, наблюдая за тем, как интенсивно он впитывает в себя никотин, и спросила:

— Почему?

Мой вопрос прозвучал очень неожиданно.

— Что почему? — Решетников поднял на меня глаза.

— Почему вы так и думали? — пояснила я.

Он наморщил лоб, пытаясь осмыслить мой вопрос, и, поняв наконец, в чем дело, ответил:

— Как ни странно, этот тип ни у кого не вызывает симпатий.

— Вот как?

— Да. Так вы беретесь меня охранять? — резко сменил он тему.

— Кажется, я еще вчера сказала, что берусь. А отказываться от своих слов не люблю. Но только после того, как отвезу домой тетю.

— Ну разумеется. — Александр Михайлович заметно повеселел. — Хотите забрать ее уже сейчас?

— А можно?

— Конечно. С ней очень скоро все будет в полном порядке. Я сейчас только отдам распоряжение о ее выписке.

Решетников энергично поднялся с кресла, но отдать каких-либо распоряжений не успел.

В ту секунду, как он оторвался от сиденья и встал во весь рост, я заметила, как в одном из окон здания напротив что-то блеснуло. Вариантов могло быть много, но я не собиралась рисковать и обдумывать, какой из них наиболее вероятен. В такие моменты всегда предполагаю самое страшное и ошибаюсь редко. Я рыбкой нырнула к ногам Решетникова и, схватив его за ботинки, резко дернула на себя. Он плюхнулся в кресло, и в тот же миг оконное стекло разлетелось вдребезги. Я снова потянула доктора на себя, и он растянулся на полу рядом.

— Лежите и ни в коем случае не поднимайтесь, — прошипела я.

Он закивал головой.

Я вытащила из-за пазухи револьвер и откатилась к двери. Не отрываясь от пола, толкнула ее, распахивая настежь, и, кувырнувшись через голову, оказалась в коридоре.

Здесь уже можно было и подняться. Сжимая рукоятку оружия, я побежала к лестнице. На ходу, не теряя времени даром, старалась просчитать, из какого же окна произвел свой выстрел неизвестный киллер.

Однако пока эти расчеты не пригодились. Стоило мне выскочить на улицу и обогнуть здание «Вита-С», как я сразу увидела знакомый «жигуль» салатного цвета, резво отъехавший от обочины. Номера у машины по-прежнему отсутствовали, но на этот раз в салоне сидел только водитель.

Как говорится, в данной ситуации промедление смерти подобно. Я решила не медлить ни в коем случае. Бегом вернулась к своему «Фольксвагену» и, бросив револьвер на соседнее сиденье, рванула машину с места. «Жигуль» уже маячил далеко впереди. Но отчаиваться не в моих принципах. Вдавив акселератор в пол, бросилась за ним вдогонку.

Мозг мой лихорадочно работал. Самое неприятное во всей этой истории, думала я, было то, что мне по-глупому удалось засветиться перед этим сукиным сыном. Вряд ли он такой дурак, что верит в совпадения. Вчера я была в машине с Решетниковым, и преследуемый сейчас мною парень скорее всего не успел забыть меня, если вчера раcсмотрел. А сегодня, пока я беседовала с Венской в кабинете Александра Михайловича до его прихода, киллер успел прекрасно разглядеть мою персону через оптический прицел. Так что он теперь вряд ли поверит в то, что я племянница Решетникова. Ну и дура же ты, Женька! Могла бы для образа племянницы и имидж поменять, и внешность. Так нет же, поленилась. Впрочем, не поленилась, а просто не подумала, не посчитала нужным. Молодец! Поздравляю! Теперь ты полностью раскрыта. Жди сюрпризов.

«Да ладно, какие сюрпризы, — тут же одернула я себя. — Сейчас догоню этого стрелка и шею намылю».

Но стоило мне только подумать об этом, как я его потеряла. Да-да, именно потеряла. Причем совершенно неожиданно для себя. Я почти нагнала его перед очередным поворотом. Между нами оставалась какая-нибудь сотня метров. И тут он свернул. Я следом за ним. И все. «Жигуленок» как испарился.

Я ударила по тормозам. Вот невезуха. Тоже мне профессионал, называется.

К сожалению, как ни крути, а погоня для меня закончилась. Придется вернуться в клинику ни с чем.

Я печально взглянула на свой револьвер, сиротливо лежащий на соседнем сиденье. Прости, мой друг, но никаких перестрелок не будет. Ни перестрелок, ни поимок преступников, ни наград за их обезвреживание. Ничего не будет.

Я развернула машину на сто восемьдесят градусов и поехала обратно. Увы, уже не так резво. Подъехав к клинике, решила сперва наведаться в домик напротив. В тот самый, из которого стреляли. Вычислить квартиру, из которой выстрелил киллер, мне не составило труда. Замок на двери квартиры был хлипкий, и я без особых усилий вскрыла его при помощи перочинного ножа. Смело шагнула за порог. В нос мне моментально ударил затхлый воздух. Без сомнения, в квартире никто не жил, и, естественно, делать здесь уборку кому-либо не было надобности.

Я прошла в единственную комнату и, перешагивая через хлам, приблизилась к окну.

То, что я увидела, навело меня на мысль, что киллер не был профессионалом. Или, кто знает, может, у него такой стиль?

На подоконнике примостилась винтовка Драгунова с оптическим прицелом. Сомневаться в том, что выстрел в Решетникова, к счастью, не достигший цели, был произведен именно из этого оружия, мне даже не пришло в голову.

Я надела перчатки и аккуратно взяла винтовку в руки. Приятная вещица. К слову сказать, насилие как таковое я не любила, впрочем, как и все связанное с ним, в том числе и оружие. Но конструкторы вроде Драгунова невольно вызывали у меня восхищение.

Подняла винтовку на уровень глаз и заглянула в прицел. Весь кабинет Александра Михайловича лежал как на ладони. Рассмотреть можно было каждый его уголок. Очень удачный ракурс.