Птица чирикнула, скрылась за шторой и, топорща перья, бросилась вниз с карниза. Потом она раскрыла крылья и, снова набрав высоту, вернулась к сверкающей плотине. Пронзительные, взволнованные крики крылатого создания, отражаясь от бетонных склонов, еще больше тревожили его. Сма услышала в отдалении эти беспокойные сигналы и улыбнулась, застегивая жилет.

– Хорошо провели ночь? Выспались? – спросил Скаффен-Амтискав, встретив ее у портика старого административного блока.

– Хорошо провела ночь, но не выспалась.

Сма зевнула и шикнула на гральцев, прогоняя их в мраморный холл, где с несчастным видом стоял мажордом Майкрил, держа в руке связку поводков. Шагнув на солнечный свет, Сма натянула перчатки. Автономник открыл дверцу автомобиля. Она вдохнула полной грудью свежий утренний воздух, сбежала по ступенькам, стуча каблучками, и запрыгнула в машину. Слегка поморщившись, она устроилась на водительском сиденье и щелкнула выключателем, приведя в действие механизм складывания крыши. Автономник тем временем заталкивал в багажник ее вещи. Сма постучала по аккумуляторным вольтметрам на приборной доске и поставила ногу на педаль газа, желая ощутить, как колесные двигатели пытаются преодолеть хватку тормозов. Автономник закрыл багажник, заплыл на заднее сиденье и махнул Майкрилу. Тот гнался за одним из гральцев по ступенькам, ведущим в турбинный зал, и не заметил жеста автономника. Сма рассмеялась, нажала на педаль и отпустила тормоза.

Машина рванулась с места – из-под колес полетел гравий, – повернула направо, едва не задев деревья, стрелой проскочила через гранитные ворота, вильнув на прощание задком, и на полной скорости понеслась к Приречному шоссе.

– С таким же успехом можно было полететь, – сказал автономник, перекрывая свист воздуха. Однако он подозревал, что Сма его не слушает.

Архитектура крепости очень характерна для Культуры – так подумала Сма, спускаясь по каменным ступеням с куртины. Она окинула взглядом цилиндрический донжон на холме, окруженный еще несколькими рядами стен; издалека тот казался подернутым дымкой. Пройдя по траве – Скаффен-Амтискав парил у ее плеча, – Сма вышла из крепости через потерну.

Перед ней открылся вид на новый порт и пролив, где в лучах утреннего солнца неторопливо двигались корабли, направлявшиеся, в зависимости от маршрута, к океану или внутреннему морю. С другой стороны крепости давал о себе знать город – далеким рокотом и (поскольку легкий ветерок дул именно оттуда) запахом… Чего? Проведя там три года, Сма считала его просто запахом города. Но она полагала при этом, что у каждого города есть свой запах.

Дизиэт Сма сидела в траве, подтянув колени к подбородку, и смотрела на другую сторону пролива, на субконтинент, куда вели подвесные арочные мосты.

– Что-нибудь еще? – спросил автономник.

– Да. Исключите мое имя из списка членов жюри Академии… и отправьте письмо тому парню с Петрейна – пусть подождет. – Она прищурилась от солнца и прикрыла глаза. – Больше ничего не приходит в голову.

Автономник переместился, сорвал в траве маленький цветок и принялся играть им перед женщиной.

– «Ксенофоб» только что вошел в систему, – сообщил он.

– Я страшно рада, – горько сказала Сма и, послюнив кончик пальца, стерла грязное пятнышко с туфли.

– А этот молодой человек в вашей постели только что проснулся. И спрашивает у Майкрила, куда вы делись.

Сма ничего не ответила, хотя ее плечи дрогнули, а на губах появилась улыбка. Она легла на траву, подложив руку под голову.

По аквамариновому небу бежали барашки облаков. Сма вдыхала запах травы, наслаждаясь ароматом маленьких смятых цветов, потом обернулась и поглядела на серо-черные стены. Штурмовали ли когда-нибудь этот замок в такие вот дни? Казались ли небеса бескрайними, воды пролива – такими же свежими и чистыми, цветы – такими же яркими и пахучими, когда люди сражались и кричали, рубились, спотыкались и падали, глядя на то, как их кровь увлажняет траву?

Туманы и сумерки, дожди и низкие тучи казались более подходящими декорациями для такой сцены: занавеси, призванные скрыть позор кровопролития.

Сма потянулась, почувствовав внезапную усталость, и вздрогнула, вспомнив о ночных упражнениях. И как человек, который держит нечто драгоценное, ускользающее из его пальцев, но достаточно ловкий, чтобы подхватить предмет, прежде чем тот ударится об пол, она сумела – где-то в глубинах своего «я» – оживить ускользающие воспоминания, чуть не утонувшие в хаосе и шуме ее повседневных забот. Секретировав помнин, она удержала в памяти эту картину, сохранила ее, пережила все вновь. Дрожь снова пробрала женщину, несмотря на солнечное тепло, и она чуть было не издала сладострастный стон.

Поэтому Сма отбросила воспоминания, кашлянула и села, кинув взгляд на автономника – заметил ли он? Тот собирал маленькие цветы неподалеку от нее.

Из выхода станции метро появилась стайка школьников: болтая и визжа, они пошли по дорожке в сторону потерны. Спереди и сзади шумной колонны шагали взрослые со спокойным, устало-настороженным видом, который Сма и прежде замечала у многодетных матерей и учителей. Ребята показывали на плавающий в воздухе автономник, глядя на него широко раскрытыми глазами, хихикали, задавая вопросы; но взрослые стали поторапливать их, и вскоре дети исчезли в узком проходе.

Сма давно заметила, что автономник вызывает повышенный интерес именно у детей. Взрослые просто предполагали, что это какой-то фокус, – как может плавать в воздухе такая машинка? Но дети хотели знать, как она устроена. Несколько ученых и инженеров тоже выказали недоумение. Но Сма догадывалась, что именно из-за сверхъестественности зрелища никто не верил, будто за ним скрывается нечто необычное. За ним скрывалась антигравитация, и автономник в этом обществе был подобен фонарику в каменном веке, но – к удивлению Сма – отрицать очевидное оказалось на удивление просто.

– Корабли только-только встретились, – сообщил ей автономник. – Они решили доставить дублершу физически, а не использовать перемещатели.

Сма рассмеялась, сорвала стебелек травы и пососала его.

– Старина «Всего лишь проба» не очень-то доверяет своему перемещателю, да?

– Думаю, он впал в маразм, – высокомерно заявил автономник и проделал аккуратные дырочки в сорванных им тоненьких цветочных стебельках. Затем он принялся сплетать из них маленькую цепочку. Сма наблюдала за машиной, невидимые поля которой манипулировали цветами с ловкостью женщины, плетущей тонкое кружево.

Он не всегда был таким утонченным.

Как-то раз, лет двадцать тому назад, Сма оказалась на совсем другой планете, в совсем другой части галактики, на дне высохшего моря, выскобленном воющими ветрами, под плоскогорьем, которое прежде было группой островов, на песке, который прежде был донным илом. Она поселилась в маленьком приграничном городке, где кончалась железная дорога, и собиралась нанять вьючных животных, чтобы отправиться в пустыню на поиски нового ребенка-мессии.