– Кажется, магию не любят только королева да ее советники, – воодушевился отец. – Уверен, почти все жители Англии поддержат нашу просьбу об отмене Декрета о запрете магии…

Роуз нахмурилась:

– Нас не поддержат, если волшебники не захотят измениться. Вспомните, как напыщенны они были, как всех презирали, как поднимали цены на волшебство…

– Я никогда… – начал было Пэйтон Пауэр, но вдруг замолчал. – Ладно, вы правы. Но я изменился, моя дорогая леди! Теперь я согласен на все. Я буду с радостью лечить бородавки, только бы мне позволили пользоваться магией! Я разработаю заклинание против жучков из кладовки. И открою волшебную лавку…

– Помните магазин «Сауэрби и Сын»? – спросила его Роуз, улыбнувшись. – Такой маленький милый магазин с самым ужасающим чучелом крокодила, что я когда-либо видела…

Отец Лили рассмеялся.

– Один мой друг, Аластор, все порывался украсть этого крокодила – собирался выпустить его в озеро в парке Сент-Джеймс, чтобы все дамы с модными сумочками побыстрее разбежались. Он тогда чуть руку не потерял. Старик Сауэрби хоть сам и не был волшебником, но раздобыл где-то заклинание и бросил им в него. После этого Аластор целый год пах розами.

– Но это же не так плохо… – возразила Лили, но отец покачал головой:

– Запах был таким сильным, что с Аластором никто не мог находиться в одной комнате. Конечно, со временем аромат выветрился, но даже годы спустя можно было почувствовать легкий запах розы… – Он улыбнулся. – Но, мадам, неужели вы не согласны, что с магией наша жизнь будет интереснее?

– Конечно, согласна! И что вы предлагаете? Стать участниками заговора наравне с вашей женой? – Волшебница одарила Пэйтона Пауэра ледяным взглядом.

– Нет! – вскрикнула Лили и в ужасе посмотрела на отца. – Нет, папа, не надо! Особенно после того, что мама сделала с Джорджи!

Отец встал из-за стола, подбежал к дочери и взял ее за плечи. Он заглянул ей в глаза и очень четко произнес:

– Я никогда не опущусь до подобного. – В голосе его слышалась злость. – У нас с вашей матерью разные цели, Лили. Дальше так продолжаться не может. Я предлагаю мирное восстание, если это вообще возможно. В мои планы не входит свергать королеву с престола. Единственное, чего я хочу, так это чтобы она поняла: магия – не монстр. Джонатан Дисар, ваша мать и вся их шайка хотят вернуть старые времена, когда всем и всеми правили маги. Но Роуз права – это только усугубит наше положение. Ситуацию надо в корне менять!

Лили слабо кивнула.

– Не думаю, что вдовствующая королева когда-нибудь отменит свой указ о запрете магии, – печально произнесла девочка. – Ведь ее мужа убил волшебник. Знаю, она сумасшедшая и переполнена ненавистью, но ее можно понять. К тому же недавно ее утвердили регентшей, она снова главная в стране. Королева София серьезно больна.

Отец нахмурился и сжал плечи Лили.

– Знаю. Возможно, если мы расскажем о заговоре, нам поверят. – Он отпустил Лили и, вздохнув, подошел к Аргентуму – Да вот только вряд ли королева воспылает любовью к волшебству, если узнает, что на протяжении десяти лет группа магов-предателей строила против нее коварные планы… А с учетом, что одна из заговорщиц – моя жена, вряд ли мне будет много веры… Да уж. Все слишком запутанно.

– Но это единственный выход, – возразил Аргентум. – К тому же Нерисса уже втянула в это твоих дочерей.

– Да, ты прав. Но сначала надо спасти Джорджи. – Мистер Пауэр взволнованно посмотрел на спящую дочь. – Не хочется мне ее будить. После вчерашнего заклинания она осталась совсем без сил. Так больно видеть, как она страдает… Надеюсь, у нас все получится.

– Начнем? – Лили посмотрела на отца глазами, полными надежды.

– Начнем. – Он был полон решимости.

Лили осторожно дотронулась до сестры и потрясла ее за плечо. Джорджи во сне застонала.

– Может, дадим ей еще немного поспать? – Отец взволнованно посмотрел на Джорджианну, но Лили отрицательно помотала головой:

– Чем скорее мы ей поможем, тем лучше. – Она погладила сестру по щеке – сильнее, чем должна была. Джорджи, охнув, открыла глаза – в них читался ужас.

– Что такое?! Что случилось?!

– Ничего… – успокаивающе прошептала Лили и крепко обняла сестру – она всегда так делала, когда Джорджи снились кошмары и она просыпалась. Девочки спали на одной кровати – места в театре не очень много. Лили уже привыкла к нервозности сестры, но отец был просто поражен, какой взволнованной выглядела Джорджи.

– Я испугалась… Мне снилось… – Она вздохнула и положила голову сестре на плечо.

– Знаю, Джорджи, все нормально. – Лили обняла ее еще крепче. – Обещаю, мы в безопасности. Слушай, папа говорит – мы можем начинать. Попробуем расколдовать тебя, рассеять заклинания. Ты снова станешь самой собой! – Она отстранилась от нее и посмотрела ей в глаза. – Мы так долго этого ждали! Ты не рада?! – удивилась Лили. Она была уверена, что, услышав новости, сестра обрадуется, рассмеется, но в глазах Джорджи затаился страх.

– Кажется, она не знает, что значит быть самой собой, – пробурчала Генриетта.

Лили, нахмурившись, посмотрела на мопса.

– Что за глупость?!

– Она права, – прошептала Джорджи. – Мама наложила на меня заклинания много лет назад. Не уверена, что без них я вообще смогу существовать. Я не знаю, кто я на самом деле… – Она сглотнула.

Генриетта подбежала к Джорджи, и Лили затаила дыхание. Она всегда была в восторге от Генриетты, считая, что ее первое заклинание получилось просто идеальным. Но только вот мопс не упускал ни единой возможности досадить Джорджи – Лили никогда не понимала, почему Хотя иногда у нее мелькала мысль, что, может, Генриетта завидует Джорджи и поэтому так злоязыка. Но спросить об этом прямо Лили не решалась и стала лихорадочно думать, как бы намекнуть Генриетте, что сейчас не лучшее время для ее ехидства. Замечание, что Джорджи только и делает, что попусту тратит время – вышивает или спит, ей ничем не поможет. Но мопс и не собирался никого обижать: он ткнулся мокрым носом в запястье Джорджи и преданно на нее посмотрел.

– Я чувствую тебя. Тебя настоящую, – уверенно сказала она. – Ты там, внутри. Блуждаешь в темноте. Ты будто бы в одеяло спряталась. Но ты там.

Лили поежилась. «Да уж, звучит не очень приятно!» – подумала она. Но, к ее удивлению, Джорджи улыбнулась, и на ее щеках заиграл легкий румянец.

– Ты уверена? – прошептала она.

Генриетта же решила вернуться к своей привычной манере общения и самодовольно ответила:

– Конечно, уверена. Я что, по-твоему, кот?

Гус раздраженно повел усами и посмотрел на Роуз, сделав вид, что не услышал слов мопса.

– Итак, с чего мы начнем? – воодушевленно спросила Генриетта.