Дуся насторожилась. При всей Петькиной бестолковости чутье у него было. Так что если мается он сейчас – значит, что-то не то и не так.

– Ну… послал ко мне Еропкин одну тетку… – вздохнув, начал Лебедкин, – женщину, в общем. И начала она такую пургу нести… такую пургу – просто мама не горюй!

– Подробнее! – приказала Дуся.

И, выслушав довольно подробный рассказ, рассмеялась.

– Да уж, Петька, везет тебе как утопленнику! Потому что ты все близко к сердцу принимаешь! Ну мало ли психов к нам ходит! Помнишь, в прошлом году, когда психолог к нам приходила лекцию читать, тот же Еропкин ей вопрос задал – что с такими делать. Она и ответила, что нужно разговаривать с ними ровно, ни в коем случае не хамить, дать понять, что будем над их делом работать, и вежливо выпроводить.

– Ага, у нее-то все легко получалось! – возмутился Лебедкин. – А тут…

– Ну и ладно, забудь про нее. Это же надо такое придумать – сестра не та! А сама ее видела один раз всего. Ну кто в такое поверит!

– Вот я и думаю, могла бы она кое-что правдивее придумать…

– Сам же сказал – не в адеквате тетка.

– Да не тетка, ей по паспорту всего тридцать восемь лет, просто выглядит очень плохо! Может, и правда больная – одна, в чужом городе…

– Слушай, ну раз ты так маешься, так позвони сестре этой ненормальной и выясни все, что можно. Скажи, мол, приходила, жаловалась, мы должны отреагировать. Пускай сестра за ней присматривает, если тетя ненормальная! Есть у тебя ее координаты?

– Чекан Светлана Игоревна… год рождения… – Дуся взяла из его рук бумажку с адресом и уткнулась в компьютер, – значит, Воробьева эта говорила, что сестра на три года ее моложе, значит, год рождения… одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый…

– Есть такая… с мужем развелась в прошлом году… оставила его фамилию Чекан… вот тут адрес и телефон домашний. Звони уж, Петька, а то покоя знать не будешь!

Капитан Лебедкин тяжело вздохнул и снял телефонную трубку.

Что он больше всего не любил в своей работе – это разговаривать с родственниками потерпевших. Лучше уж допросить двух подозреваемых… или даже трех…

Правда, на этот раз с гражданкой Воробьевой ничего не случилось, так что горевестником он не будет, но все равно звонить не хотелось.

Он набрал номер, дождался ответа, услышал женский голос:

– Слушаю!

– Гражданка Чекан? – проговорил Лебедкин, откашлявшись, и тут же поправился: – Светлана Игоревна?

Это же не подозреваемая…

– Да, это я, – настороженно отозвалась его собеседница. – А с кем я говорю? Представьтесь!

– Капитан Лебедкин, тринадцатое отделение полиции.

– Вот как? – Голос женщины стал еще более настороженным. – И что вам от меня нужно, капитан Лебедкин?

– Я хотел задать вам несколько вопросов…

– Каких еще вопросов? О чем?

– О вашей сестре.

– О сестре? – Теперь в голосе собеседницы прозвучало искреннее удивление. – О какой еще сестре?

– Об Анне Игоревне Воробьевой. Дело в том, что она приходила к нам в отделение и…

– Да нет у меня никакой сестры! Вы что-то путаете!

– Ну то есть она не родная ваша сестра, – смешался капитан, – она эта… сводная…

– Нет у меня никаких сестер – ни родных, ни сводных, никаких! И даже двоюродных нет! Если уж на то пошло – у меня нет даже братьев! Так что ничем не могу вам помочь!

– У вас нет сестры? – тупо переспросил капитан. – Что, правда?

– А я вам о чем уже несколько минут толкую! Нет никаких сестер и никогда не было!

Капитан удивленно уставился в стену, на которой висел график дежурств по отделению.

– Больше у вас нет ко мне вопросов? – холодно и неприязненно прозвучал голос из трубки.

– Вы уверены, что у вас нет сестры? – проговорил Лебедкин и сам понял, как глупо это прозвучало. – И вы не приглашали ее погостить и не поселили в квартире вашего отца? Она так утверждает…

Собеседница даже не стала отвечать.

А еще через несколько секунд из трубки понеслись сигналы отбоя.

Капитан Лебедкин положил трубку и задумался.

Дуся внимательно за ним наблюдала.

– Ну, – через некоторое время сказала она, – стало быть, все эта тетка придумала…

– Да как складно… – вздохнул Лебедкин. – Откуда она про эту Чекан узнала, интересно знать?

– Ну соседка какая-нибудь, дальняя родственница, про которую все забыли. С психикой не в порядке, у нее и вылезла фамилия Чекан. Ладно, Петя, выброси ее из головы и давай сосредоточимся на том типе, который эту растяпу Козлихину ограбил. За это с нас спросят.

Анна шла по улице в растерянности.

Все происшедшее никак не укладывалось у нее в голове. Какая-то невероятная история… женщина, похожая и не похожая на ее сестру… такого не бывает. Неудивительно, что вчера полицейский не принял ее всерьез. Она и сама-то не поверила бы в такую историю, если бы услышала от другого человека… но тут она видела все своими глазами…

В висках запульсировала боль. Ноющая, мучительная, беспощадная, которая охватила потом всю голову, как железный обруч. Как тогда…

Может быть, с ней снова начинается то же самое, что было несколько лет назад? Она-то думала, что окончательно вылечилась, что это уже не вернется… смущенные взгляды врачей, странные вопросы, лекарства, от которых она забывает собственное имя… И теперь это снова пришло.

Не хватало, чтобы это вернулось сейчас, в чужом, незнакомом, враждебном городе, где ее никто не знает, где у нее нет никого, даже не только близкого, а просто знакомого человека.

В любом случае нужно возвращаться домой. Здесь ей делать больше нечего.

Новая жизнь, о которой она мечтала, не началась. Сестра, которая обещала ей помочь забыть все старые неприятности и начать новую жизнь, оказалась фантомом. Не было никакой сестры, она, Анна, никому не нужна и никому не интересна. Пора это признать, пора с этим смириться…

Значит, нужно срочно заказать билет на поезд, пока не кончились деньги и пока не выгнали ее из квартиры. Вдруг эта квартира не ее отца, а совершенно постороннего человека, и явится хозяин и обвинит Анну во всех грехах?

Но все же странно как-то… Ведь та квартира – вон она, недалеко уже идти осталось. И ключи от нее у Анны в кармане, а это – реальный факт.

Анна потрогала карман – вот они, лежат, никуда не делись. И для чего кому-то понадобилось вызывать ее из Дальнереченска сюда, в большой город, кому она вообще понадобилась? Кому она могла быть нужна?

Никому, это она знает точно.

Снова одни вопросы, на которые нет ответа. И голова болела все сильнее. Нет, срочно ехать домой. Там скучно, тоскливо, но зато покой. Как в могиле.