– Валентина Антоновна, так вы Раису Николаевну не видели в последний раз, так получается? – спросила Зинаида, когда та снова появилась.

– Как же не видела?! Видела! Она ж своего мужика из дома кричала!

– А на улицу она не выходила?

– Чего это? И на улицу выходила… кажись… А может, в последний раз и не выходила, но она точно была, потому что Улька моя самолично видела, как Раиска в гараж заходила, у них там машина. А может, она и не Раиску видела, но токо чего-то такое же страшное. У нас соседушка-то красы была не великой, царство ей небесное. Прямо скажу – страшна была, как кикимора. С ей ежели в темноте-то столкнесси, точно на морду окриветь можно. Так вот в последний-то раз Улька моя чегой-то шибко испугалась, я так думаю – Раиску увидела, значит, была она, Райка-то. Может, на машине куда собиралась…

– Номер? Приметы? – оживился Федул. На столе теперь стояла только пустая тарелка, поэтому можно было, наконец, приступить к расследованию. – Номер машины вы помните? Марку?

Сивуха оторвалась от калькулятора.

– Зачем это? Еще не хватало мне соседским машинам под зад заглядывать! Это Улька моя все запомнила. И номер, и марку. Вот ведь что за баба! И на кой ляд ей какие-то номера?

– Дайте номер телефона этой вашей Ульки! – снова пробормотала Любочка, дожевывая булку и бросая многообещающие взгляды на Федула.

– Любовь Андреевна! Расплатитесь лучше за свой чай! – сурово прервала ее Зинаида и слащавым голосом обратилась к хозяйке: – А вообще, что они за люди были – Васильевы? Вы же, наверняка, их хорошо знали, если столько лет с ними через забор прожили.

– Так вот и есть, что через забор, правильно ты сказала. Они всегда так – ни словом обмолвиться, ни посудачить… Рая, так та и вовсе вроде больной – выйдет утром, ляжет на стул… как его… ну, тряпочный такой…

– Шезлонг?

– А черт его знает… Ну вот я и говорю – разляжется и валяется. И дела ей ни до кого нет. Я-то спервоначалу еще обращалась к ей, ну, знаете, так, по-соседски, деньжонок там занять или, опять же, ягодкой полакомиться, так она как глянет! Двух слов сроду не подарит! Нет, соседи у меня не гостеприимные были, упокой господь их душу. А ить я хотела дружеские отношения наладить, хотела… А они… ни к себе кого позвать, ни сами в гости к кому… Правда, я их к себе-то не пробовала приглашать, но по лицам видать – не пришли бы.

– И что, к ним в последнее время совсем никто не приходил?

– Да никого не было, говорю же вам! Уж я зорко за ими следила, сычи они и есть сычи!

– Ну спасибо вам, засиделись мы уже… – поднялась из-за стола Любочка. Ей не терпелось перекинуться парочкой слов с притихшим Федулом, а тут у бабки рот не закрывается.

– И то верно, с вас… – торопливо облизнула губы хозяйка, но ее снова перебила Зинаида.

– У меня к вам только один вопрос остался, – как заправский следователь продолжила она беседу, но, видя, как хозяюшка покосилась на калькулятор, спешно добавила: – Кстати, я его уже оплатила, как вы и просили! Вы говорили, что дочка ваша номер машины успела рассмотреть, скажите, как бы найти вашу дочь?

Сивуха собрала лоб стиральной доской, пытаясь вспомнить, когда это она успела с вопросом-то так продешевить, но так ничего и не припомнила, поэтому тяжело поднялась и вышла.

– Любочка! – страшным шепотом зашипела Зинаида. – Если ты еще раз попробуешь сорвать мне допрос!.. Давай вон расплачивайся и двигай в машину! Вместе с Федулом!

Любочка обиженно вскочила, тряхнула кудряшками и выпалила:

– Допрос? Да сколько угодно! Я ей помочь, а она… Пойдемте, Федул Арнольдович!

– Постой! А расплачиваться?! Я, что ли, за всех одна буду?! – уцепила ее за подол сарафана Зинаида.

Федул, видя, как накаляются страсти, бочком посеменил к выходу и незаметно выскользнул за дверь.

– Вот! – появилась Сивуха с клочком бумажки. – Это Улькин телефон. Звоните сколько влезет, если у нее не отключили. А адрес… Адрес будет отдельно стоить, сейчас посчитаю…

Из Зининого кошелька все деньги и без того перекочевали к Валентине Антоновне – денег не было, поэтому от адреса пришлось отказаться.

– Спасибо. Мы попробуем по телефону… – натянуто улыбалась Зинаида, продолжая тянуть соседку за сарафан. – Спасибо вам, а вот Любочка, Любовь Андреевна, за плюшечки ваши расплатится. Давай, Любушка, не стыдись.

Любушка пошла лиловыми разводами и уже проклинала свою ненасытную утробу. Однако денег у нее не было вовсе, поэтому пришлось выкручиваться. Она напустила на чело глубокую задумчивость и вдруг произнесла:

– А кто живет по другую сторону Васильевых? Я заметила: у них совершенно новая дача? Может, они что-то видели?

– Ой уж прям!! – всплеснула руками оскорбленная в лучших чувствах Сивуха. – Ага! Как же! Видели они! Чего они могут увидеть? Вы заметили, какой у них забор? У них же даже маленькой дырочки нигде нет! И подглядывать они не умеют, да и не могут – даже маленькой щелочки для этой цели не предусмотрено! И как только живут люди? Ну чисто тюрьма! Даже и не ходите, время не тратьте! И деньги! А уж ежли вам шибко кошелек мешает, так вы лучше мне заплатите, я вам еще раз про Васильевых расскажу!

– Так вы не все рассказали? – удивилась Зина.

– Чего это не все! Все! Дык за деньги-то я и повторить могу!

Любочка улучила момент и все-таки собралась сбежать от оплаты булочек, однако Зинаида была начеку. Мало того, что соседка вытряхнула все деньги из Любочки, так еще и устроила проработку в машине.

– Какого лешего, Любочка, ты всю выпечку съела, да еще и сорвала мне допрос?!! Ты обгрызла у Васильевых всю клубнику, истоптала все следы преступника, а что нашла?!

Федул торопился, заводил машину и старался не попасться на глаза крикунье. Он не любил громких голосов. Любочка же чувствовала себя сытой, оплаченой и свободной.

– Ну и что? Ягода все равно киснет, а искать я никому не мешала! Федул Арнольдович, как вы находите мой сарафанчик? Ах, сюда не смотрите, у меня потерялась пуговица от пояса и талия не слишком выделяется, а вот… Господи! Да не тряситесь вы так! Чего уж вы так Зинаиду трусите, в самом-то деле? Зиночка, о чем ты, кстати? Ежели я чего-то не там искала… Не напрягайся, найду. И вообще! Я одна должна была искать, что ли?! Вон сама всю машину уже обкричала, а чего нашла? И чего орать, спрашивается?

– Я не нашла?! Да только я и занималась поиском! Я ничего не нашла! А это что, по-вашему?! – Зинаида с торжествующим видом поднесла ей к носу огромную булавку.

Эта была единственная улика, и добыла ее Зинаида самолично там, под кустом малины. Скорее всего преступники каким-то образом проникли на дачу Васильевых именно отсюда и потеряли эту необходимую вещь… Или вещь принадлежала кому-то из хозяев, тогда непонятно, что она делала в густых зарослях кустарника. Такие булавки, обычно, держат дома, потому что прикрепить ее к чему-либо просто невозможно – булавочка была величиной с ладонь. Зинаида даже не могла представить, для чего именно могла пригодиться такая огромная булавка.