Да, в этом случае не только вотчинники на дыбы встанут, но и служилые заартачатся. Пусть у последних нет собственных школ, принадлежащих конкретному роду, но братчины никто не отменял, и именно они содержат школы, общие для всех побратимов. Более того, поддержка такой школы является одним из важнейших обязательств любого служилого перед братчиной, а отказ в этой самой поддержке сродни предательству, со всеми вытекающими последствиями для недоумка, решившегося на такой фокус.

Кроме того, не только боярам, но и далеко не всем государевым людям такой шаг властей придется по нраву. Одаренные ведь рождаются не только среди бояр, и не все они идут в государственные школы, дающие довольно-таки куцый набор умений. Кто-то в поисках знаний идет в боярские дети, а кто-то, не желая лишиться статуса государева человека или лелея мечту о собственном титуле, ищет учебы в личных школах, основанных и принадлежащих не именитым боярам, а таким же государевым людям. Из таких вот «искателей знаний», кстати говоря, впоследствии чаще всего и вырастают новые учителя, за счет которых нередко пополняются штаты иных школ, как государственных, так и братчинных и родовых. О личных и вовсе молчу.

Конечно, последних в стране совсем немного, и вроде как процент недовольных централизацией обучения боевым искусствам в среде государевых людей должен быть крайне мал, но… одно дело, когда привилегию забирают лишь у бояр. Среди обычных подданных такой шаг, скорее всего, вызовет лишь легкое злорадство. Здесь же с великой вероятностью возникнет ситуация «А меня-то за что?», и плевать будет обывателю, что ему самому эти личные школы и в темечко не уперлись, поскольку он в них обучаться даже не собирался. Но сам факт, что государь ни с того ни с сего заворачивает гайки, прессуя верноподданных, вызовет определенное недовольство. И это будет не протест какой-то одной социальной группы. Нет, бурление пойдет и среди бояр, и среди государевых людей, разом. А это уже совсем другое дело.

В общем, как ни посмотри, не стоит овчинка выделки. Совсем не стоит. Именно поэтому после прошлогодней выходки цесаревича я и решил воспользовался лазейкой с основанием личной школы. Запретить это мне никто не может, к тому же в отличие от создания родовой школы, так сказать, с нуля превращение в нее личной школы не требует конфирмации государя, которую тот волен дать, а может и забрать за какую-нибудь провинность… или за то, что таковой посчитает. Царская милость, она такая, да. Это я очень хорошо осознаю.

Здесь же процесс автоматический, и завершится он без всяких разрешений и милостивых соизволений, как только я передам статус наставника кому-то из своих отпрысков. Минус только один – время. У нас с Ольгой и о детях-то пока речь не идет. А ведь их еще вырастить и выучить нужно, прежде чем передавать управление школой… в общем, нескоро это будет, ой как нескоро. С другой стороны, как говорил один умный и очень хитрый человек: «А там либо я помру, либо шах, либо ишак». Глядишь, пройдет время, что-то изменится к лучшему, ну а нет так нет. Сами справимся.

Ольга разбудила меня ранним утром, когда небо за окном еще только-только начало сереть. Нет, я понимаю, что сегодня важный день для нее и невеста волнуется. Но почему из-за ее мандража я должен вставать в половине шестого утра?!

И ладно бы мы потратили лишнее время на борьбу нанайских мальчиков с гурьбой нанайских девочек! Так ведь нет, стоило мне протянуть руки к манящим изгибам тела моей невесты, как та вывернулась из объятий и, вскочив с постели, умчалась в душ… где и заперлась. В самом деле, не выбивать же мне дверь в ванную?

Вздохнув, я поднялся с кровати и, посверлив недовольным взглядом серый пластик двери, поплелся в соседний модуль, где располагался не только мой кабинет, но и небольшой санузел. Управившись с гигиеническими процедурами, я прошлепал через короткий коридор обратно в спальню и, убедившись, что Ольга до сих пор не выбралась из душа, оделся в привычный полевой комбез. Коммуникатор на запястье, оружейный пояс с ругерами и кхукри на месте… вот я и готов к очередному дню.

Дожидаться Ольгу в спальне я не стал и отправился в столовую. Но не успел сделать и двух шагов от нашего модуля, как браслет на руке беззвучно задрожал. Самурай?

– Доброе утро, Владимир Александрович, – проговорил я, оставив связь в голосовом режиме. Разворачивать на ходу экран – глупая затея. Засмотрюсь, навернусь, шишку набью. Оно мне надо? – Что-то случилось?

– Доброе, атаман, – пробурчал Гдовицкой, явно давя зевок. – Ничего не случилось, просто увидел активацию твоего комма в сети и решил напомнить о нашем деле.

– Да я как-то амнезией не страдаю, – удивился я.

– И тем не менее, – упрямо произнес мой собеседник. – Напомнить о грядущем собеседовании не помешает. Тем более что Ольга до сих пор надеется набить «Борей» под завязку, а нам нужно оставить место для возможных попутчиков на обратную дорогу. Не хочу, чтобы она тебя заболтала.

– Твоя забота греет мое сердце, – фыркнул я, невольно вспомнив вечерний спор Ольги с Гдовицким по этому поводу.

Невестушка ни в какую не желала понять Владимира Александровича с его просьбой оставить свободное место в аэродине «на всякий случай». И у Ольги в этом ее нежелании была мощная поддержка всей девичьей команды. Еще бы, они же с Рождества не бывали в столице и успели основательно соскучиться по прогулкам… в лавки, магазины и пассажи. И нынче девушки планировали серьезно оторваться в предстоящем путешествии, что непременно приведет к плотной набивке и без того нагруженного шлюпа ворохом покупок.

Но и Гдовицкого можно понять! Он ведь выполняет свою работу. И пусть я не ожидал, что Самурай так быстро подберет кандидатуры на должности кашеваров в нашем отряде, но он справился и даже договорился о встрече с возможными работниками, подгадав ее к нашему визиту в Москву. Собственно, именно в надежде на то, что на обратном пути компанию нашему отряду составят новички, Гдовицкой просил Ольгу оставить свободное место в шлюпе… и потерпел оглушительное поражение. Но это же Самурай, он просто так не отступается, вот и теперь начальник службы безопасности решил зайти с другой стороны. Не удалось уболтать невесту? Будем капать на мозги жениху, глядишь, что и получится.

И ведь получится, точнее, уже получилось. Мне самому хочется поскорее разделаться с проблемой, из-за которой отряд вынужден терять время на приготовление завтраков-обедов-ужинов вместо того, чтобы тратить его на работу и учебу! И такую возможность, раз уж она появилась, я упускать не собираюсь. Лишь бы среди кандидатов нашелся нужный человек, а девчонок я уговорю умерить аппетиты, в крайнем случае отправим «лишние» покупки в Рахов вторым рейсом, вместе с бойцами Толстого, отобранными для охраны ателье во время открытия.

Поезд? Да, можно было бы воспользоваться железной дорогой как для переправки людей, так и для доставки грузов, что в Москву, что из нее. Но… Аэродин есть аэродин. Прилетел, сел, разгрузился. Загрузился, взлетел, исчез. Ищи ветра в поле. А поезд – это билеты. Билеты – это след в Рахов, а оттуда на Апецку. Оно мне надо, особенно в свете дела со смертями грандов, которое, насколько я могу судить, до сих пор так и не раскрыли? По крайней мере, ни Вербицкий, ни Бестужев ни о чем подобном не сообщали. В общем, лучше поберечься и не давать возможным недоброжелателям лишних зацепок.