Фрэнк Карр в частной беседе сообщил Кроухерсту, что, по его мнению, яхта не очень подходит для такого путешествия, приведя в подкрепление своих слов едкие критические замечания самого сэра Фрэнсиса по поводу судна. Он полагал, что было бы неразумно рисковать символом героизма нации, спуская его снова на воду. Что же касается предложения касательно призовых, Карр подчеркнул, что общество «Cutty Sark Society» уже располагает средствами в размере 17 000 фунтов стерлингов для постройки сухого дока в Гринвиче и предлагаемая Кроухерстом сумма едва дотягивает до вышеназванного предела, не говоря уже о стоимости самой лодки.

Кроухерст тем временем обзавелся влиятельными союзниками. Во время продажи своих навикаторов на выставке яхт и катеров в январе 1968 года он старательно обрабатывал всех важных гостей, которых встречал на мероприятии. Энгус Примроуз, один из конструкторов «Gipsy Moth IV» и главный конструктор яхты Билла Кинга «Galway Blazer II», помнит их разговор. Примроуз был очень впечатлен энтузиазмом Кроухерста и его искушенностью в парусной навигации. К нападкам Кроухерста присоединились журналы для яхтсменов, хоть они и преследовали другие цели. Энтони Черчилль в «Yachting Boating Weekly» и Бернард Хейман в «Yachting World» с возмущением отстаивали тезис, что яхты, даже знаменитые, предназначены для плавания в море, а не для выставления в музеях.

Итог этой битвы не удовлетворил ни одну из сторон. Кроухерст потерял шанс получить яхту, а Фрэнк Карр – доверие яхтсменов, которые со всем энтузиазмом мореходов ответили на протесты журналистов и внесли свой скудный вклад в фонд «Gipsy Moth».

Хотя Фрэнк Карр и все прочие участники этой драмы открыто высказывали аргументы против предложения Кроухерста, возможно, за их нежеланием пойти ему навстречу скрывался даже еще более весомый довод. К сэру Фрэнсису Чичестеру, пусть он и не был официальным владельцем яхты, обратились за консультацией. Тот навел справки о Дональде Кроухерсте у своих друзей. Таким образом, скептицизм Кроухерста обратился против него самого и оказал просто неимоверное по силе воздействие. Инстинктивные подозрения сэра Фрэнсиса так никогда не рассеялись и сыграли не последнюю роль в истории Кроухерста.

Но даже если бы общество «Cutty Sark Society» согласилось принять денежное пожертвование Кроухерста, откуда бы тот взял деньги? И если бы для него построили яхту, кто бы спонсировал это мероприятие? У Кроухерста не было ответов на эти вопросы, несмотря на все его громкие и высокопарные заявления. Проблема полностью овладела его умом: в своем личном дневнике он кропотливо записал имя каждого британского медиамагната и все данные буквально каждого филантропа, поддерживавшего промышленный сектор. Так, например, он разузнал домашний номер лорда Томпсона Флитского, выяснил имя его лакея и рассчитал точное время, когда Томпсон обычно вставал утром. Точно через пять минут после этого он позвонил ему домой.

– Пакстон? – спросил он властным, не допускающим возражения тоном. – Это Дональд Кроухерст. Я хочу поговорить с лордом Томпсоном.

По словам Кроухерста, лорд Томпсон в тот момент как раз спускался по лестнице в столовую. Смелая выходка удалась: лорд взял трубку, и Кроухерст обратился к нему с предложением. Как было бы прекрасно, сказал он, если бы «Times» или «Sunday Times» проспонсировали безостановочное путешествие вокруг света. Или, может быть, даже гонку вокруг света. И он, Кроухерст, скорее всего принял бы в ней участие и уж наверняка, он уверен в том, одержал победу. В связи с этим не мог бы лорд Томпсон помочь ему стать участником соревнования?

Лорд Томпсон не помнит этого разговора. Обычное дело, когда с ним пытаются связаться по личному номеру разные лоббисты и просто чудаки. Если им удавалось преодолеть все препоны, он быстро отправлял их к нужному редактору или просто не слушал. Конечно же, в этом случае он ничего не обещал. Однако по случайному совпадению всего через две недели после звонка Кроухерста «Sunday Times» действительно объявила о начале кругосветной гонки на парусных яхтах. После чего Кроухерст был убежден, что это была целиком его идея, и в нескольких последующих письмах он прямо называл себя автором проекта. Если принять во внимание такое странное совпадение, у него были на это причины.

Между тем история гонки, инициированной газетой «Sunday Times», берет начало совсем в другом месте. Стоит описать ее подробно, потому что именно весьма расплывчатые правила регаты стали важным звеном в цепи событий, которые привели Кроухерста к трагическому исходу.

В начале января 1968 года Джордж Гринфилд рассказал Харольду Эвансу, редактору «Sunday Times», о своем новом протеже, яхтсмене по имени Робин Нокс-Джонстон. Он предложил газете проспонсировать путешествие молодого человека, как прежде плавание Фрэнсиса Чичестера. Эванс вежливо выслушал предложение, но никакого решения принимать не стал.

Через месяц Гринфилд стал наседать, требуя ответа. Мюррей Сейл, репортер «Sunday Times», освещавший плавание Чичестера, получил задание навести справки. О планах Билла Кинга уже всем было известно, и до Сейла тотчас дошли слухи о возможности появления других соперников, число которых все росло. Он также озвучил мнение сообщества яхтсменов о вероятных технических характеристиках таких плавсредств.

Сейл тут же выдал утверждение (совершенно ошибочное, как потом оказалось, но его вполне можно понять), что кому уж точно не выиграть гонку, так это неизвестному парню Нокс-Джонстону, выходящему в море на маленьком потрепанном кече. Яхта, которой он прочил успех, была катамараном, управляемым дантистом родом из Австралии, известным в кругах яхтсменов под прозвищем Билл-с-Таити.

Так что «Sunday Times» проявила интерес к личности Билла-с-Таити. Основная проблема, с точки зрения СМИ, состояла в том, что репортажи о путешествии, даже о безостановочном, неизбежно будут слишком похожи на репортажи о приключениях Чичестера, а между тем уже наблюдались все признаки того, что читатель пресытился подобного рода материалами. Именно в тот момент Сейлу и начальнику отдела, где тот работал, Рону Холлу (одному из авторов этой книги), одновременно пришла в голову мысль устроить гонку, хотя коллеги имели разные представления об организации мероприятия. Сейл утверждал, что единственное необходимое условие для признания яхтсмена героем – он должен прийти первым. Холл не соглашался и говорил, что у мероприятия должны быть все соответствующие атрибуты гонки, а участники должны иметь равные шансы на победу. Поэтому в силу различных причин нужно, чтобы они стартовали в разные даты, а победа будет определяться по общему затраченному времени. Другими словами, приз должен достаться тому, кто завершит гонку быстрее всех.

Существовала также и другая проблема. Сейл теперь знал, что будет по крайней мере полдюжины яхтсменов, которые попытаются совершить кругосветное путешествие в этом сезоне, а некоторые из них уже начали переговоры с другими газетами, журналами и издательствами об освещении их плавания в печати. Что, если кто-то из них откажется вступить в число участников, а потом возьмет да и выиграет гонку? В таком случае регата «Sunday Times» проиграет по всем пунктам.

Памятуя об этом, Сейл и Холл тем же мартовским вечером 1968 года сели писать предварительные правила соревнования. Первое противоречие разрешить было довольно легко: почему бы не назначить два приза? Один вручить тому, кто придет первым, а второй – участнику, обошедшему вокруг земного шара за кратчайшее время. Первый вернувшийся яхтсмен получит трофей (он обрел название немедленно – «Золотой глобус», – хоть и не предполагалось, что сам приз обязательно будет золотым). А самому быстрому яхтсмену будет вручена сумма в 5000 фунтов стерлингов. Вторая проблема была более трудной. Решили вообще не требовать от яхтсменов официально заявлять об участии в гонке. Если кто-то отправлялся в кругосветное плавание, а дата его отъезда и прибытия фиксировалась в национальной газете или журнале, то он автоматически имел право претендовать на приз регаты «Золотой глобус». Все мероприятие по стилю больше напоминало знаменитые призы виконта Нортклиффа для пионеров воздухоплавания, чем Трансатлантическую гонку яхтсменов-одиночек журнала «Observer», с форматом которой оно должно было бы ассоциироваться.