Я принялась старательно издавать звуки, изображающие смех. Рядом со мной кудахтала Ясмин.

– Здорово, правда? – спросила она, когда ролик закончился.

– Да, очень. Очень здорово.

Тут к нам присоединился Патрик.

– Это что же, выходит, все можно, так получается? – спросил он. – Я, предположим, не большой любитель лопать пончики, принимая ванну. Но если моя жена получит больше позитива от более или менее спокойного Патрика, то я могу найти для себя другие удовольствия. Например, я мог бы в дневное время по-быстрому перепихнуться с горничной, убирающей соседнюю квартиру. Так, что ли, получается?

И Патрик с довольным видом оглушительно расхохотался.

– Ой, заткнись, Патрик, – отмахнулась Роуз и, расширив глаза, снова поглядела на меня. Я почувствовала, что опять краснею.

В этот момент мисс Дженни открыла дверь церкви, и препорученные ее надзору дети в сине-белых блузах выстроились позади нее. Джош оказался в самом конце колонны – он смеялся и болтал с каким-то мальчиком. Дети стали проходить вперед, но медленно, так что мне пришлось подождать, пока очередь дошла до Джоша. Он вышел вперед с раскрасневшимися щеками, растрепанными волосами, прижимая к себе нечто, завернутое в огромный, размером почти с него кусок коричневой бумаги.

– Можно мне змею? – осведомился он. – Настоящую. Желтую или, может, розовую – это мне все равно.

– А ты нарисовал картину? – спросила я, отбрасывая со лба влажные волосы сына. Джош был просто образцом здорового, хорошо развитого мальчика. И главное – он был жив.

– Ну да, нарисовал. Она называется «Мои каникулы».

Я поцеловала сына в щеку, на секунду вдохнула его запах вместе с запахом красок и карандашных грифелей.

К нам подошла Роуз, и мы двинулись вдоль улицы к моей машине. Хлоя и Джош убежали вперед, на ходу отрывая листики от живой изгороди. На улице было тепло и сухо, воздух был наполнен пыльцой растений.

– Выходит, отпуск оказался не таким уж замечательным? – спросила Роуз через некоторое время.

– Ага.

– Я так и знала, что что-то не так. Это не результат тренинга по сближающему общению, на который мы возлагали такие надежды?

– Да нет.

Роуз остановилась и чуть наклонила голову, чтобы подправить пару небольших косичек, которыми была украшена ее прическа. Нелл в слинге забеспокоилась.

– Что-нибудь конкретное, или все дело в какой-то обычной бытовухе? Ты ведь не хочешь сказать, что устала от ребенка и тебе нужен перерыв?

Я искоса взглянула на Роуз: вид у нее был замученный. Щеки порозовели и слегка припухли. На ее шее висел медальон с выгравированными на нем инициалами детей.

Я невольно задумалась о том, насколько много могу позволить себе ей рассказать.

– Честно говоря, все было ужасно, причем с самого начала, – произнесла я и поведала Роуз об ужасах первого утра в Греции, в том числе о том, как я, выйдя из таверны, увидела, что Джош тонет в море.

– О боже, – пробормотала она. – А где был Маркус?

Я почувствовала, как у меня напряглись мышцы пресса.

– Он уснул.

Произнеся эти слова, я тут же почувствовала, что они по-настоящему шокировали Роуз – и в душе у меня словно распустился какой-то тяжелый болезненный узел. Да, это была вина Маркуса. В свете этого тот факт, что я позвонила Ричарду, не имел никакого значения. Я оставила ребенка на попечении мужа. Я доверила ему сына.

– Мне показалось, что Джош утонул, – сказала я. – У меня в голове так и бились слова: «Я мать погибшего ребенка».

– Бедная, – с сочувствием произнесла Роуз. – Слава богу, что все обошлось.

– Да. Один мужчина нырнул в воду и вытащил Джоша. Не Маркус. – Я покачала головой и издала саркастический смешок. – Он даже по грудь в море не зашел.

Я отвернулась, вспомнив, каким жалким выглядел Маркус, сутулый, тощий, стоящий в воде по щиколотку, и то, как он упал в моих глазах.

– Я понимаю, что эта история могла вызвать между вами отчуждение, – сказала Роуз и вздернула брови. – Что ж, счастье, что там оказался другой мужчина, верно?

Мы дошли до машины. Джош и Хлоя уселись на тротуар и по очереди бросали мелкие камешки в решетку уличной канализации.

– Да, после этого у нас все как-то не ладится. Мы стараемся что-то исправить – делаем все возможное, но ничего не получается. Мне бы помогло, если бы он говорил со мной о работе. Я знаю, он из-за нее очень беспокоится. Но у меня такое впечатление, будто он считает, что я в этом плане ему не ровня – кажется, он совсем забыл, что у меня тоже есть мозг. Он не хочет разговаривать со мной откровенно. Все крутит что-то, крутит. Мы оба так делаем, но при этом притворяемся, будто говорим по душам.

– Ну ты хоть нашла с кем завязать знакомство? Скажем, какие-то другие супружеские пары, семьи? Я считаю, в отпуске это всегда помогает найти альтернативные формы развлечения.

– Нет, нет, что ты, вовсе нет. Впрочем, кроме… – Моя рука против воли взлетела вверх и коснулась рта. – Мы видели мужчину, который спас Джоша – пару раз в разных местах. Я его встречала несколько раз… то здесь, то там.

– Ну и прекрасно.

– Да, – кивнула я, стараясь отвести глаза, чтобы Роуз не заметила, что я лгу.

Мы действительно видели Дэйва пару раз за отпуск – оба раза в порту. В первый раз мы возвращались с пляжа в середине дня, и Маркус разглядел его рядом с баром, на площади около небольшого супермаркета. Джош капризничал, и я повезла его в коляске на другую сторону улицы. Мы помахали друг другу рукой – Дэйв даже изобразил некий жест, словно отдал честь. Пару дней спустя мы увидели его снова – в том же баре. Но на этот раз мы сделали вид, что не заметили его и прошли мимо. Думаю, мы оба его избегали. Позже я об этом пожалела. Я была уверена, что он нас видел, и наше поведение, должно быть, показалось ему невежливым. После этого он попросился ко мне в друзья в «Фейсбуке». Наверное, мне следовало бы ответить на запрос, но я до сих пор его игнорировала.

Я знала, что веду себя плохо, неправильно, понимала, что мне вообще-то следовало как-то выразить ему мою благодарность за то, что он сделал. Но Роуз бы меня не поняла. Впрочем, я и сама себя не понимала.

– Джош, может быть, ты перестанешь это делать? – окликнула я сына.

– Да, Хлоя, хватит. Ты сейчас будешь вся грязная.

Дети посмотрели на нас, друг на друга и хихикнули. Джош взглянул на свои пальцы, которые были все выпачканы грязью, снова перевел взгляд на Хлою и вытер пальцы о волосы. Хлоя сорвала листик, скомкала и стала пытаться пропихнуть его сквозь сливную решетку.

– Ты думаешь, он мог завести роман?

В тот момент, когда я посмотрела на Роуз, ее губы сжались, словно она уже успела пожалеть о своем вопросе. Кровь отлила от моих щек. Я отвернулась, чтобы отпереть ключом дверь машины.