почему Павел не избавился от окровавленной одежды? Почему

так плохо замыл полы на балконе, так, что их любой заметит

сразу, как туда войдет? По-твоему, он идиот совсем -

оставлять такие улики? И еще. Почему следы крови на балконе?

Он что, там ее убивал? На виду у всех соседей? Ведь это же такой риск! Тамара могла поднять крик на весь двор, их могли увидеть! Неужели ты не видишь таких явных дыр в своей версии?

Малышев, по всей видимости, принял аргументы Костикова. Но вслух не стал с ним соглашаться. Он упрямо стоял на своем.

– Я продолжаю допрос и вытрясаю признание! – категорически заявил он. – И ты убедишься, кто был прав! А все твои доводы… Беспалов – дилетант! Он мог поступить и еще глупее.

– Не думаю. Если это умышленное убийство, человек бы подготовился к нему заранее и гораздо более тщательно. Здесь же все выглядит так, словно кто-то хотел его подставить.

– Просто у тебя нет такого опыта общения с преступниками, как у меня, – снисходительно произнес Малышев. – Все они оначалу все отрицают. А вот потом говорят уже по-другому.

– Проводить допрос – твое право, устало ответил Игорь. – Я просто предупреждаю, что ты напрасно теряешь время.

– Посмотрим, – улыбнулся Малышев, убрал коньяк и распорядился, чтобы привели Беспалова.

Он бился с ним почти до утра, но Павел оказался упрямым и стоял на своем: никого не убивал, Тамару в последний раз видел живой позавчера утром. Теперь уже получалось, что два дня назад.

Промучившись, применяя различные способы подлова преступников, Малышев был вынужден отправить Павла обратно.

После этого Игорь поднялся и сказал:

– Ну что, кто был прав?

– Там поглядим, – пробормотал полусонный Малышев. – у меня и не такие раскалывались.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Игорь. – Я наслышан о твоих

методах выбивания признания. Но имей в виду, Малой – этого

парня защищаю я. И если узнаю о недозволенных способах, я не

посмотрю на нашу многолетнюю… дружбу.

С этими словами Игорь повернулся и вышел из кабинета Малышева.

* * *

Приехав домой на такси, Игорь, стараясь не шуметь, хотел пройти в свою спальню, как вдруг из своей комнаты выскользнула баба Дуся.

– Чего так долго-то? – шепотом спросила она. – Ирка издергалась, как параличная. Еле успокоила ее, капель дала, чтоб спала спокойно…

Слова о том, что Ирина волновалась за него, немного согрели душу Игоря.

«И все-таки она меня любит!» – подумал он, а вслух сказал:

– Лучше оставить разговор до завтра. Утром я вам все расскажу.

– Ишь ты какой ушлый нашелся! – уперла руки в боки баба Дуся. – Я тута всю ночь глаз не смыкаю, пока он мыкается бес знамо где, а он мне – утром! Нет уж, голубок, пошли в кухню и обскажи мне все подробно! Заодно и блинчиков поешь, сколько ведь времени без еды, эдак и загнешься со своим Малым!

Поняв, что от настырной старухи не отделаться, Игорь прошел в кухню и, сев на табуретку и машинально пережевывая подсунутые ему блинчики со сметаной, стал рассказывать.

– В «Волгремонт» надо ехать! – сложив губы трубочкой, сказала баба Дуся.

– Куда? – не понял Игорь.

– Ну, где энта самая Тамарка работает!

– В «Приволжстроймонтаж»! – улыбнулся Игорь.

– А, энто один шут! – махнула рукой баба Дуся. – Что там, что сям, в этих ститутах одни бездельники сидят!

– Институтах, – поправил Игорь, но вступать в дискуссию по поводу нужности работников НИИ не стал.

– Ладно, – поднялся он. – Завтра с утра и поеду.

– А я? – тут же спросила баба Дуся.

– Вам пока задания нету. Вы лучше за Ириной присмотрите. Что-то она в последнее время мне не нравится. Заболела, что ли?

– А вот об энтом я с тобой отдельный разговор иметь хочу, милок ты мой, – сухо сказала старушка. – Ты, голубок, больно высоко взлетел, а на нее и не глядишь совсем. Совсем баба без ласки живет. А без ласки, известное дело, и кошка не могет. Так и она улететь может. Только насовсем упорхнуть!

– Господи, и вы туда же! – раздраженно проговорил Игорь, вставая со стула и шумно отодвигая тарелку. – Поймите же, что я занят! И не я ей внимания не уделяю, а она мне!

– Так тебя не поймешь, – спокойно ставя тарелку в раковину, сказала баба Дуся. – То ты занят, то она внимания не уделяет… Совсем ты, милок, запутался.

Игорь ничего не ответил, а прошел к себе в спальню. Ирина спокойно спала, отвернувшись к стене. Ее темные волосы свободно разметались по подушке.

Раньше она всегда ждала возвращения Игоря, во сколько бы он ни приходил. А если ее и одолевала дрема, то, как только он появлялся в дверях, моментально вскакивала и повисала у него не шее.

На этот же раз она не пошевелилась, даже когда Игорь лег рядом и погладил ее по спине. Ему вдруг безумно захотелось заняться с Ириной любовью, несмотря на усталость, и он позволил себе более активные ласки. Но Ирина лишь пробормотала что-то сквозь сон и отодвинула руку Игоря, укладываясь поудобнее.

Чтобы не расстраиваться окончательно, Игорь решил не думать об этом, полностью переключившись на дело, а с Ириной серьезно поговорить, когда подвернется подходящий момент… С этими мыслями он и уснул.

Когда на следующее утро Игорь проснулся, Ирины рядом не было – она уже убежала на работу. Не было почему-то и бабы Дуси. Игорь не стал ломать голову над тем, куда она подевалась, а, приняв душ и позавтракав, решил отправиться в «Приволжстроймонтаж».

Выведя машину из гаража, он направился на улицу Соборную, где располагалось это заведение.

НИИ «Приволжстроймонтаж» занимало огромнейшее здание в шесть этажей. Конечно, в начавшуюся эпоху зарождающегося капитализма в России большинство кабинетов было арендовано под офисы разными фирмами, поскольку после развала Союза мало кто нуждался в продукции данного научно-исследовательского института.

«Но ведь раньше, – невольно подумал Игорь, заходя внутрь и обводя глазами длинные коридоры, по обеим сторонам которых располагались двери кабинетов, – все эти кабинеты были заняты сотрудниками „Приволжстроймонтаж“! И все получали зарплату, и каждый вроде как работал… Господи, да что же здесь можно было делать такому количеству народа?»

Выяснив у охранника на входе, что от НИИ с громким названием «Приволжстроймонтаж» остался лишь небольшой сектор, занимающий всего два смежных кабинета, Игорь отправился туда.

Он поднялся на третий этаж и, не став стучать, тихонько вошел в кабинет. Там сидели несколько женщин разного возраста. Столы их были завалены бумагами, чертежными приборами, калькуляторами, которые они периодически перекладывали с места на место.