подросткового анархизма у тех что помоложе, да и тот выражается мелким хулиганством, не более. Желающего взобраться на трибуну и начать проповедовать любо заклюют, либо просто заблокируют. Но учти, что я там не бывал с тех пор, как перешел на светлую сторону, с тех пор прошло лет семь. Многое могло измениться.

— А что насчет получить доступ к форуму? Как с этим прогресс?

— Дай мне еще пару дней.

— Ладно. Так что, здесь закончили? Едем обратно?

— Пожалуй.

5

Стоило Роланду переступить порог участка, как его вызвали на ковер к начальнику. Вернулся он понурый и на вопрос Мари “как прошло?” ответил с невеселой улыбкой:

— Хорошо прошло. Генералу звонил юрист Акасама-Стар, грозил всеми возможными карами и требовал моего немедленного увольнения. На что генерал напомнил ему, что их работники препятствовали расследованию и послал лесом. А мне выразил благодарность. Нравится ему, когда цивусы суетятся.

— А чтобы благодарность была не пустыми словами и в качестве награды за проявленную инициативу, тебе позволят месяц работать без выходных.

— Два месяца. Моя доброта меня погубит. Или мой ответственный подход к делу. Не знаю точно.

— Ну, по крайней мере, ты теперь точно один из нас, — майор хлопнула его по плечу, — не волнуйся, я с ним поговорю, может, получится скостить с полной лишней смены до половины. Сегодня и начнем. Свободен.

— Под твою полную ответственность?

— Да.

— Отлично. Значит, следующие два месяца будем каждый день видеться. Генерал лютует, я бы на твоем месте его лишний раз не нервировал.

— Он всегда такой. Дисциплину поддерживает, как ему кажется. Но в итоге его ругань никто всерьез не воспринимает, кроме новичков.

— Ладно, я тогда потопал. Но перед тем как уйду… — не закончив, он вышел из кабинета и вернулся через пять минут с бумажным стаканом, — Вот, обещанный кофе. Натуральный, между прочим. Не знаю, как вы пьете синтетику, она же на вкус точь-в-точь горелая изоляция.

Мари сделала небольшой глоток, распробовала. Действительно, кофе был вкуснее, чем обычно. Но все же разница была недостаточно велика, чтобы оправдать цену, равную, навскидку, ее недельной зарплате.

— Два вопроса. Ты что, подпольный миллионер? И если да, то зачем ты ел горелую изоляцию?

— Два ответа: нет, не подпольный. Все вполне официально и необходимым инстанциям известно. Сделал несколько удачных инвестиций в свое время. А изоляцию я не ел, а просто провода зачищал, в спешке, зубами. Во время одной очень интересной миссии в свои декерские годы, о которой я тебе обязательно расскажу. Когда-нибудь. Когда пройдет срок давности.

— То есть, ты мог бы вообще не работать.

— Мог бы. И сошел бы с ума со скуки.

— Ты странный человек, Роланд.

— А то! — легко согласился он, — но ведь…

Перед глазами майора возникла картинка — черно-белая книжная иллюстрация, на которой девочка в старомодном платье смотрел на улыбающегося кота, лежащего на ветке дерева. Ниже была подпись:

“— Зачем мне всякие безумные, полоумные да сдвинутые? — возмутилась Алиса. — Что я, ненормальная?

— Конечно! — воскликнул Кот. — Как и мы все. Иначе ты сюда бы не попала!”

Когда Мари смахнула изображение из поля зрения, напарника в кабинете уже не было. Она отправила сообщение вдогонку:

“У нас тут принята обычная ненормальность. А ты по собственной воле и без всякой необходимости утром встаешь по будильнику. Это уже опасное сумасшествие”.

Ответа не было несколько минут. Мари не спеша допила кофе, и хотела уже браться за работу, когда пришло новое сообщение:

“Майор, что делаешь в субботу вечером?”

“Ничего абсолютно. А что?”

Суббота была ее выходным. Обычно в этот день она с утра делала все мелкие домашние дела, после чего нежилась в постели.

“Тогда сможем встретиться в районе десяти часов? Сказать где пока не могу, координаты пришлю позже”.

“Хорошо, но зачем?”

“Сюрприз”.

“Не люблю сюрпризы”.

“А, ну да, у тебя же травма,” — в реплике прямо-таки слышался типичный Роландов смешок, — “так и быть, скажу. Это по поводу арахнобота. Нашел человека, который, возможно, разбирается в предмете”.

“Ясно. Будем надеяться, что это нам что-то даст”.

“Как минимум это будет познавательно. Ладно, до завтра”.

“Пока”.

Во время этой переписки, на одной короткое мгновение Мари показалось, что напарник хочет позвать ее на свидание. Мысль очевидно абсурдная, но теперь, когда намерения его прояснились, ее смутно раздражало что-то. Конечно, майор не рассматривала его в таком плане, даже не задумывалась об этом раньше, и не давала повода думать, что как-то в нем заинтересована. К тому же если бы у Роланда действительно были какие-то чувства, то это только усложнило бы все. Но, тем не менее, в то короткое мгновение, сердце ее встрепенулось с неожиданной радостью. А когда оказалось, что думает он только о работе, а не о ней, Мари словно окатило холодной водой.

Чтобы отвлечься от этих раздумий — и, конечно, потому что это было ее работой — но все же больше для того, чтобы отвлечься, она открыла личное дело беглого декера. Конкретной информации о нем было немного. Никита Р., дата рождения неизвестна, место рождения неизвестно, настоящее имя неизвестно. Странно было думать, что в цифровую эпоху, когда данные на всякого гражданина собирают все, у кого есть возможность, кто-то может быть настолько полной загадкой. Причем все эти неизвестности не означали отсутствие у него документов. Наоборот, идентификаций у него было даже слишком много, все, насколько можно было судить, фальшивые. “Никита Р.” могло тоже быть псевдонимом, но под этим именем он значился в деле потому, что им он обычно пользовался при общении с сообщниками. В любом случае, можно было только догадываться, что означает это Р.

В итоге, если верить материалам дела, в Цивитас Магна он появился уже полностью сформировавшимся преступником. Впрочем, это было не так уж невозможно. Хотя эмиграция в эти дни была относительно редким явлением, тем более нелегальная, он мог явиться откуда-то извне — из Африканского союза или Рассветной Империи. Хотя чисто внешне он не был похож на жителя тех мест. Мог он происходить и откуда-то поближе — на периферии города-государства располагалось множество поселений, коммун и ашрамов, чьи жители по тем или иным причинам не желали жить в Цивитас Магна, причин связанных в основном с духовностью, единением с природой и отрицанием современных технологий. Они были вне сети и вне юрисдикции законов города. Родившиеся там не имели гражданства, и соответственно, не были внесены в базу данных полиции. Но по тем же причинам, колония неолуддитов была бы достаточно странным местом происхождения для