— Ты давай водочки для начала, а то мы с тобой не на равных, — Андрей, так звали его знакомого, подвинул ему стакан с водкой и почему-то невесело хмыкнул.

— Водочки так водочки, — Семен не любил ломаться. Коли пришел сюда, так нечего из себя красну девку строить. Опрокинув в глотку водку, он поинтересовался:

— Давно сидите?

— Да нет… Часа два, — ответил другой мужик и, протянув раскрытую ладонь, представился:

— Василий.

— Мы, кстати, о тебе только что говорили… — ни с того ни с сего заявил Андрей. — И тут вдруг ты заходишь…

— А что обо мне говорить? Вот он я, весь на виду, — Сенька ухарски ударил себя кулаком в грудь, но исподволь насторожился. — Знаешь ведь, кто на скорый помин является, тот долго жить будет…

— Ой, вряд ли, — Андрей ехидно прищурился. — Вряд ли тебе, Сенька, жить долго придется…

— А что так? — Разговор начинал ему нравиться все меньше и меньше. — Ты, что ли, мне скорую кончину пророчишь?

— При чем тут я? Кто я? — Андрей вытянул ноги под столом, не заметив, что задел ими Сеньку. — Тебя сама судьба накажет…

— А за что хоть, можно поинтересоваться?

— Иуда ты, — веско заявил бывший охранник и еще раз повторил:

— Иуда!

— Объяснись, Андрюха, — Сенька недобро сверкнул глазами в его сторону и предостерег — остальных:

— А вы не дергайтесь. Это наш с ним базар. Так почему я иуда?

— А как называют тех, кто друзей предает?

— Я его не предавал, — Сенька мгновенно почувствовал, куда тот клонит. — Я рта не раскрыл. Ни на один вопрос ментам не ответил…

— А как насчет бабы его? — вкрадчиво поинтересовался Андрей. — Ее ты тоже не…

— Баба — это статья особая, и тебя она не касается… — Глухая злоба потихоньку начинала закипать у Сеньки внутри, норовя выплеснуться наружу. — — А говорят, что это она его замочила и дом потом подожгла, чтобы все следы, как говорится, в воду. Только тут не в воду, а в огонь получается. — Было заметно, что Андрей порядком захмелел, во всяком случае, объяснение подобной агрессивности с его стороны Сенька видел именно в этом. — Как Олега не стало, так все пошло под откос. Всю нашу смену выгнали со службы. А при чем мы были, а?! Ответь мне?! Вы бабки крутые гребли под себя, а нас с фирмы поперли! Не хреново получается, а?! Я уверен: будь жив Олег, он бы нас в обиду не дал!

— Я здесь ни при чем, — упрямо гнул свою линию Сенька, у которого пропало всякое желание и к общению, и к выпивке.

Но Андрей, казалось, его не слышит. Уставив остекленевшие глаза куда-то поверх его головы, он заплетающимся языком продолжил:

— Представляете, мужики, погибнуть от рук своей же бабы! Да она, Верка эта, всю дорогу была тише воды, ниже травы. Словно собачонка за Олегом бегала. Да и не удивительно — красоты был стервец киношной. Не то что ты, Сеня. Уж прости меня, дурака, но твои конопушки ни в какое сравнение не идут с его физиономией. Бабы на него, как пчелы на мед, липли. Да и Верка сама на него смотрела с обожанием. Что там могло произойти — ума не приложу?! А труп-то, слышь, Сеня, труп-то обгоревший, говорят, потом далеко от дома нашли. Как это объяснить? Он что, с пулей в груди и с ожогами полз еще с полкилометра? Ох, много загадок! Ох, много, мужики, скажу я вам!

Сенька молчал. И не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что, скажи он хоть слово, сразу с головой себя выдаст. Еще не хватало, чтобы его в ревности заподозрили! Да к кому?! К полуистлевшему трупу! А о том, как этот самый труп оказался так далеко от дома, он и сам не раз задумывался. Черт его знает, что там произошло? Может, кто из современных дуроломов решил покуражиться.

Может, кто из братвы, что маловероятно.

А может, и… Верка что не так рассказала.

При воспоминании о жене у него свело челюсть. Неужели и вправду она так Олега любила? А если и сейчас тоскует о нем? Не раз ведь он ловил ее странные взгляды. Смотрит куда-то в сторону, словно сжимается вся внутри, и на все его вопросы лишь плечами пожимает. Догадайся, что там у нее на душе.

Сенька, он не дурак был, знал истинную цену своей красоте. Ну не наградила его матушка-природа ни смоляными кудрями, ни черными глазищами, ни кожей гладкой и смуглой, словно у цыгана. Был он рыж, конопат, да так, что и взгляд, казалось, эту самую рыжину излучал. Фигура, правда, не подкачала.

Все было в норме: и рост, и мускулатуры полный боекомплект, да и все остальное.., тоже в порядке. Но с Олегом… С Олегом ему было не тягаться. Тому стоило лишь голову повернуть, не проронив ни слова, как телки, словно кролики на удава, стойку делали. Вот и Верка…

Тьфу ты, черт! Вот завел так завел Андрюха. И без него тошняк на душе от всего, так еще головной боли прибавил!

А Андрюха словно читал его мысли. Подобрав ноги под стул, он перегнулся к Сеньке через стол и замогильным шепотом спросил:

— А что сейчас-то с тобой происходит, а Сень?

— А что происходит? — стараясь казаться беззаботным, пожал тот плечами.

— Слышал, что ни рейс, то облом…

— Всякое в жизни бывает… — туманно обронил Сенька, подзывая официанта и отсчитывая ему деньги. — А твой-то какой интерес в этом, не пойму?

Последние слова Андрей пропустил мимо ушей и, сделавшись более загадочным, еще тише зашипел:

— За все в этой жизни приходится платить, Сеня, за все! Вот и повернулась судьба к тебе спиной! А то ли еще будет! Слышал, что неприятности твои не случайные, а запланированные.

— Кем же?!

— Это богу известно, Сеня, только ему!

И еще слышал, что следят за тобой!

Тут уж, хочешь не хочешь, а взорвешься.

Отшвырнув стул в сторону, Сенька вскочил на ноги и, выдернув Андрея за шиворот с его места., заорал:

— Чего тебе нужно?! Кто следит?! Что, это твоих рук дело?! Кто, отвечай?!

— Тише, тише, мужики, — засуетились другие посетители, до сего времени с молчаливым интересом наблюдавшие за их перепалкой. — Ментов сейчас накличете, а нам это надо?

— Кто, ответь?!

— Не знаю я, — сипло выдавил Андрей, трезвея буквально на глазах. — Честно говорю, не знаю. Пацан мой на велосипеде катался и видел, как тебя пасут. Кто — не узнал. Да и машина была с тонированными стеклами и заляпанными номерами…

— Марка! Марка машины!!!

— Черная… Черная «девятка»…

Сенька отшвырнул от себя не на шутку перепугавшегося Андрея и пошел к выходу. Эту машину он узнал бы из тысячи других. Номера в ту ночь он буквально сфотографировал взглядом, прочно укоренив их в памяти. Если только…

От внезапной догадки, подобно молнии полоснувшей его по мозгам, Сенька едва не задохнулся. Как же он раньше до этого не додумался! Что мешало ему сопоставить эти два фактора, которые сами напрашивались на то, чтобы их определили как единое целое?