Свой собственный меч, пусть и ни разу не кладенец, Панк разглядел в уже сваленной на берегу куче барахла, и с души его словно свалился чудовищных размеров валун, до сих пор пребывавший незамеченным. Жить уже можно! Если среди припасов папы-эльфа найдется пиво, так станет и вовсе хорошо. Генерал подобрал под себя ноги и не без труда взгромоздил на них остальные элементы своего телосложения. Ноги чуть подрагивали, однако держали. Сделав три шага и дважды споткнувшись, генерал добрался до меча и схватился за рукоять. Не раз слышал, что всякому правильному герою любимое оружие немедля сообщает заряд сил и бодрости!

То ли героем генерал был неправильным, то ли оружие оказалось нелюбимым, то ли положенный заряд, не разобравшись, выдало тому, кто его перетаскивал на берег, но ничего Панку не обломилось, кроме укуса за палец от облюбовавшей эфес меча осы. Генерал уронил предательский клинок на случившиеся поблизости хастредовы сапоги и в сердцах помянул чью-то мать. Негаданно поддержал его в поминании орк, одним прыжком взлетел на палубу, пробежался по ней, заглядывая в развороченное нутро яхты, добрался до кормы и решительно сиганул через фальшборт прямо в середину затянувшего воду зеленого ковра.

— Сдурел? — ахнул генерал — Болото ж!

Трудяги с палубы обратили на него внимание.

— Что значит — командир, — заметил Чумп с истинно ущельной ядовитостью. — Зрит в самую суть вещей!

— Вот и отдохнули от него, — вздохнул Зембус. — Ты не трясись, генерал, есть вещи, что не тонут. Орки вот, например. Думаю, и тебя хрен утопишь.

— Ы? — уточнил генерал, шестым чувством заподозрив насмешку.

— Ты, говорю, как пробковый качаешься на волнах любых жизненных обстоятельств.

— А орк?

— А что — орк? Как нырнул, так и вынырнет. Это ж не трясина. Нормальная вода, только заросла малость — места, видать, сильно глухие.

Кижинга и впрямь вынырнул, отплюнулся, брезгливо стер с лица толстый слой налипшей зелени, вдохнул пару раз и опять ушел под воду.

— Чего ищет? — вопросил генерал потрясенно — Фамильный талисман?

— Наколенник, — безмятежно ответствовал Хастред, принял на плечо большой сверток, заботливо подкаченный к краю борта, и поволокся с ним на берег. — Холмовой работы, синего воронения, о симметричном шарнирном сочленении и с клеймом мастера Хадиуса из клана Крушителей Базальта на изнанке. Тяжелый, зараза, я бы только обрадовался, потеряв такое сокровище.

— А ты откуда знаешь, что тяжелый и с клеймом?

— А это я его спер. Пусть, думаю, сэр паладин подергается, а то ишь, свои железки сразу спасать, вместо нашего любимого генерала…

Книжник дотащился до берега, выбрался на траву и свалил свою ношу на траву. Сверток развернулся, обнаружив, что он есть ковер, доселе украшавший стену хозяйской каюты, а содержимое его — малопонятные, но, бесспорно, элегантные предметы из набора эльфийского архимага.

— Это нам на кой? — полюбопытствовал генерал хмуро.

— Сперва все спасем, а потом будем разбираться, — отмахнулся Хастред, запоздало стянул промокшую насквозь рубаху, бросил на землю и дернулся было обратно к яхте, однако тут же вернулся, вытащил из-под вещей искомый Кижингой наколенник и бегом отнес его туда, где орк раскладывал свои причиндалы. Физиономия у него была откровенно пакостная, но Панк не нашел, чем возразить — сам любил так подшутить над товарищами. Однажды сыграл шутку над Тайвором, предложив ему явиться ночью на совет в палатку союзной предводительницы амазонок. Орквуд на работе шуток не понимал (не исключено, что не понимал он их вообще) и покладисто туда отправился. Генерал всю ночь ждал сигнала тревоги и начала паники среди воительниц, к которым никогда не относился серьезно, но почему-то не дождался ни того, ни другого. Даже вернувшийся (под утро) Тайвор ни словом не укорил Панка за глупые шутки, и сама амазонка на настоящем, утреннем, совете вела себя на изумление предупредительно и мило. Генерал расценил это как признание тонкости его юмора и в следующий раз отправил совещаться с амазонкой приехавшего из ставки нанимателя чиновника-инспектора. Правда, на этот второй раз шутка почему-то не срослась — чиновника очень быстро выгнали на пинках матерые бабищи, охранявшие покой главной. А когда он предстал перед генералом, под его глазом красовался свеженалитый фингал такого размера, какой женский кулак едва ли мог оставить. Инспектор высказался о генеральском остроумии в нелестных тонах и отбыл из расположения войск в столицу, где и принялся незамедлительно строчить доносы и кляузы на упадок нравов и моральное разложение в армии. Да еще Тайвор, который ночевал все это время незнамо где, наутро сделал Панку замечание о глупости его шуточек. Наверное, до него медленно доходит, решил тогда генерал.

Кижинга вынырнул снова, отдулся и опять ушел на глубину.

— И ведь найдет, — не без зависти предположил Чумп. — Кто ищет, тот всегда… того. Или его самого того. Как повезет. Вово, ты с дуба не падал?

— Падал!

— Это заметно. На кой хрен нам эти доски?

— Ты ж сам сказал — брать все что есть.

— Я сказал — все что можно вынести. Это не значит, что надо доски отламывать.

— Но их же можно вынести! А еще тут под досками какое-то, типа тайника.

Эльфийка, дотоле кокетливо приводящая в порядок свой гардероб вне досягаемости для мстительных генеральских лап, немедленно подхватилась и, отпихнув Чумпа, нырнула вглубь яхты. Вово внутри ойкнул от неожиданности.

— Покажи тайник!

— Да вот.

— Где? Доски и доски.

— Вот же. Неужели не чуешь? Пустота под доской, и лежит чего-то. Отойди, я сейчас ее оторву немножечко…

Кижинга снова появился, издал торжествующий вопль и воздел высоко над головой руку с зажатым в ней округлым предметом.

— Нашел!

— Чего нашел? — уточнил Хастред с округлившимися глазами, сделал несколько шагов в сторону, чтобы разглядеть добычливого орка — А! Ух ты. Бедный Йорик! Я знал его. Это ты за ним нырял? Велика сила дружбы.

Орк свободной рукой стер с глаз новый слой ряски, ошарашенно оглядел лежащий в ладони череп, видимо заругался, но по причине погружения по ноздри в воду издал только громкий бульк. Череп он в ярости метнул куда-то вдаль (вот будет моей лягушке подарок, вяло хмыкнул генерал) и снова погрузился под воду.

В яхте поднялся треск, все лично заинтересованные свесились в пролом в палубе, только Хастред забрал с борта пару коробок и поволок к берегу, а генерал рассеяно поднял что-то вроде костяного стека из предыдущей партии спасенных вещей и задумчиво покрутил в руке. Странная штука. В извивах стека определенно таилась магия, можно сказать, переливалась, как ртуть в особом оркском метательном ноже. Но неужели нельзя было сделать посолиднее? Например, в форме дубины. Тогда и по прямому назначению можно будет использовать, и по башке врезать, если что. А этим — ну как? Ну кого? Разве что мух хлопать, да и то, обычно у мухобойки лопатка на конце, а тут…