Они ели и выпивали, и говорили, говорили. Ириша нахваливала шашлыки, а Саша ее салатики. Беседа текла непринужденно, но Ира, вспомнив о сомнениях Оли, уже начинала беспокоиться. Неужели они так и будут до ночи за столом сидеть? А вдруг потом он проводит ее в отдельную спальню и просто пожелает спокойной ночи?

Саша тоже почувствовал, что ужин чересчур затянулся. Пора бы уже перейти к более интересной части сегодняшнего вечера, но как? Встать из-за стола и распахнуть перед ней дверь в спальню? Но она ведь не девица из эскорта… Надо было не за большой стол напротив друг друга усаживаться, а устроиться рядом на диване, перед маленьким стеклянным столиком, тогда бы он мог, вроде невзначай, положить ей руку на плечо…

Вдруг Попова осенило. Он подошел к музыкальному центру, нажал на клавишу. Словно по заказу из динамиков зазвучал медовый голос Хулио Иглесиаса. «Ностальжи». Саша обернулся к Ирине:

– Потанцуем?

Поцелуй во время танца получился сам собой: он лишь немного наклонился, а она подняла лицо. И он сразу ощутил, что зря боялся, а она поняла, что Саша нормальный мужик, и все у них будет прекрасно.

Действительно, все произошло быстро, но здорово. Он таки успел дотащить ее до спальни, не прерывая поцелуя.

― Господи, хорошо-то как… ― протянула Ирина, когда они голые лежали поперек кровати, ― мне сто лет так хорошо не было!

– У тебя после мужа был кто-нибудь?

– Конечно, ― просто ответила она, ― и до и после. С прискорбием должна сообщить, что целомудрием не отличалась, но на данный момент у меня никого.

– Сейчас у тебя есть я, ― он слегка прижал ее к себе.

– А у тебя?

– У меня давно никого постоянного не было.

– А как же ты… устраивался?

– Да как-то так… ― усмехнулся Саша. ― Целомудрием я тоже не отличаюсь, хотя, когда был женат, изменять и мысли не возникало.

– Я мужу тоже ни разу не изменила.

– Вот видишь, как много у нас общего? ― он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо. ― Мы очень подходим друг другу, ты не находишь?

– Это надо еще проверить, ― лукаво ответила Ира.

– Прямо сейчас?

– Нет уж, чуть попозже. Что-то мне есть опять захотелось, или хотя бы кофе выпить. Но сначала в душ.

– У француженки спрашивают, какие три вещи ей нравятся больше всего в жизни… ― начал Саша.

– Знаю. Кофе до и сигарета после. Этому анекдоту сто лет.

– А нам с тобой на двоих девяносто.

– Не слишком вежливо напоминать даме о ее возрасте.

– Прости, если б не знал, никогда не дал тебе твоих лет. Ты совсем не изменилась и такая… аппетитная, ― он слегка шлепнул ее по попке. ― Почти как в том голубом купальнике.

– Ты помнишь, какого цвета был у меня купальник? ― Ира удивленно распахнула глаза.

– Несколько лет это было самым эротичным впечатлением в моей жизни.

– Неужели?

– Я ведь был влюблен в тебя, ― все-таки признался он.

– Ну, все мы в кого-то влюблены в пятнадцать лет, ― философски заметила она.

– У меня это было серьезно, ты мне снилась, и довольно долго, лет до тридцати, наверное. А потом перестала.

– А я и не знала…

– Ты же помнишь, каким я был: чуть не на голову ниже тебя, худенький, тихий. Вытянулся лишь к восемнадцати годам. Потом армия. А потом… Побоялся тебя искать. Пришел бы, и что сказал? «Я теперь выше тебя ростом. Пойдем, погуляем?» В душе я еще долго оставался недомерком. Сейчас смешно об этом вспоминать. Первая жена была мне ровесницей и считала меня слабаком. Да я и был таким, хотя весил почти центнер.

– Ты ее очень любил? ― с интересом спросила Ира.

– Вначале любил. А потом возненавидел ― так бывает, к сожалению.

– А вторую жену?

– Я был уже взрослым мужиком, а ей всего двадцать три. Трогательная девочка, совсем еще не пожила. Жалко ее ужасно, и дочку не родившуюся.

Ира молча прижалась к нему. Ну что тут скажешь? А потом призналась:

– А я мужа не очень любила, то есть страсти не было. Так, надо было уже замуж, ребенка родить. Но Леша хороший был, я очень к нему привязалась.

– А сильно любила кого-то?

– Не пойми кого, ― рассмеялась она. ― Мне только двадцать исполнилось, ему тридцать два. Он был женатый, с детьми. Я ничего о нем не знала, только имя и фамилию. Ни телефона, ни где живет и работает ― ничего! При этом втрескалась, как кошка! Хотя, кроме секса у нас никаких отношений, считай, и не было. Как потом оказалось, ему другое и не требовалось. А от остальных мужиков мне любви не надо было, хватало и секса. Я перестала верить, что бывает и то, и другое.

– А я до сих пор верю, ― сказал Саша, но тему развивать не стал.

– Где здесь душ? ― Ира вскочила с постели и подхватила свои вещи. ― Ты не видел мою сумку?

– За этой дверью джакузи, но есть еще душевая в конце коридора, налево. А сумка должна быть там, где ты ее бросила.

– В джакузи мы потом вместе поваляемся ― всю жизнь мечтала! А сейчас лучше в душ.

Когда через четверть часа Попов вошел в просторную кухню, которая служила еще и столовой, Ира уже стояла у плиты в своем махровом халатике веселой расцветки.

– Я решила, что шашлыки можно на сковороде погреть, ― обернулась она к нему.

Саша курил, наблюдая, как она заново сервирует стол, смешивает какой-то соус, переворачивает на сковороде мясо ― и улыбался.

– Чего лыбишься? ― обернулась она.

– От удовольствия. Ты такая домашняя в этом халатике, у плиты так ловко крутишься, а я сижу и думаю: сбылась мечта идиота! А если серьезно ― я давно не видел женщин в халатике на кухне. Все сам да сам.

– Кто ж тебе жениться мешает? ― спросила Ира, накладывая еду на тарелки.

– Да все не попадается такая, чтобы доверить ей хозяйничать на кухне и в моей жизни… Коньяк, водка, или все же вино?

– Давай коньячку, мне он понравился, ― Ира протянула ему рюмку. ― Что ж, так и будешь всю жизнь один? Сейчас-то что, а к старости ― тоска!

«На что она намекает? Неужели, как у всех женщин, у нее одно на уме ― выйти замуж?» ― мелькнула мысль, но вслух он сказал:

– Мать мне об этом же который год талдычит, хотя дождаться внуков уже не надеется. А ты почему одна до сих пор?

– Ну, я-то как раз не одна, у меня сын есть. Справляемся. А замуж?.. Честно, сейчас не очень хочется. Конечно, были у меня и неженатые, вернее, один, и даже замуж звал. Но любовник и муж это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Заводить мужика, только чтобы штаны в доме ― благодарю покорно! Вон у одной моей знакомой ― тоже одинокая, с ребенком, ― завелся такой. Вначале считалось, что бизнесмен, а дефолт грянул ― оказалось, обыкновенный трутень. Бизнес его дохлый рухнул, и долгов куча. Так он сразу к ней переехал и три года, считай, из дома не выходил, кредиторов боялся. Сейчас хоть изредка с ней стал выбираться, в гости или до магазина. Но работать так и не думает ― специальности нет, а абы кем мы не можем. А баба пластается, пашет на износ, на двух работах. И на фига такой в доме, не понимаю! Или вот у моей сестры бывший. Лет пять дурака валял, пока она его не турнула. Теперь-то работает, как миленький. И таких примеров я знаю не один и не два. А вот нормальных мужиков для жизни очень мало.