И все же девушка надеялась прочесть строки, посвященные ее внезапному уходу со сцены чикагского ресторанного бизнеса. Она была довольно известна в определенных кругах, о которых регулярно сообщалось в колонках местной светской хроники, и ее отсутствие на различных благотворительных мероприятиях, так же как и в ресторанах «Хэйли Групп», не могло пройти незамеченным.

Грэйс решительно направилась к телефонной кабине — Поль должен знать хоть что-то.

Звонок вновь разбудил одного из лучших французских шеф-поваров Чикаго, но Поль был очень рад услышать голос Грэйс и попытался объяснить загадку молчания ее родственников.

— Что они сделали?!

Головы прохожих обернулись на вырвавшийся у девушки крик.

— Они сказали, что у тебя нервное расстройство после смерти бабушки, дорогая, и что ты не в состоянии… как это они выразились… рассуждать здраво, вот как, — терпеливо объяснял Поль. — Они говорят, что ты находишься на лечении в одной из безумно дорогих клиник для богатых женщин, у которых слишком много проблем. Ну, например, как бедная жена президента.

— О боже, — прошептала Грэйс. — Неужели этому кто-то верит?

— Моя дорогая, поскольку от тебя не поступает никаких опровержений, многие поверят их объяснению.

Грэйс бессильно прислонилась к окну кабины, печально созерцая улицу. Она-то надеялась выкроить для себя немного свободного времени и заставить семью побеспокоиться хоть раз принять ее всерьез.

— Вот так, — строго произнес Поль. Девушка услышала в его голосе нотки осуждения. — Но ведь все можно исправить, Грэйси, если ты вернешься домой!

— Я не могу, Поль.

— Почему же?

Грэйс глубоко вздохнула: ей просто необходимо разделить с кем-то тяжкую ношу, а больше всех на свете она доверяла Полю.

— Они хотят продать рестораны.

— Кто? Чьи рестораны? — не понял француз.

— Мои родные, Поль. И Чарльз тоже. Они хотят продать все рестораны до единого и уже нашли покупателей.

На другом конце провода повисло тягостное молчание. Поль проработал на «Хэйли Групп» много лет, придя туда еще при бабушке Грэйс, когда та только начинала дело. Поль занимался подбором меню для всех ресторанов корпорации, сумев придать каждому из них неповторимый стиль, заботился о них как о собственных детях.

Последние пять лет он являлся шеф-поваром «Найс», флагмана «Хэйли Групп».

— Даже мой ресторан? — В понимании Поля это была прежде всего его кухня.

— Да.

— Ты уверена, что они имели в виду именно мой ресторан?

Грэйс горько рассмеялась.

— Уверена.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Поль. — Ведь бабушка передала тебе полный контроль над «Хэйли Групп», разве не так?

— Не совсем. — Объяснение давалось Грэйс нелегко. — Она сделала меня финансовым директором и главным менеджером, то есть лицом, занимающимся изо дня в день решением всех проблем. Но президентом корпорации является Чарльз, хоть он всего лишь безмозглая марионетка.

Воспоминание о Чарльзе, о том, как при помощи коварно сплетенной сети интриг ему удалось втереться в доверие к ее родным, убедить их, что благодаря далеко простирающимся связям он идеально подходит на роль президента корпорации, вызвало у Грэйс непреодолимое отвращение.

— Этот парень, — начал Поль, — да он не отличит паштета от куска… извини. Я думал, владельцем являешься ты, Грэйс.

— Являюсь, но не единолично. — Слова разрывали ей сердце. — Бабушка намеревалась изменить завещание, но не успела. Она оставила мне пятьдесят процентов — достаточно, чтобы они не могли ничего продать без меня, но и я не могу избавиться от них. — Девушка вспомнила упакованного в великолепно сшитые костюмы Чарльза, свою мать, кучу родственников — этих предателей, собирающихся продать по кусочку то, над чем она проработала не один год, во что вложила душу. — Поль, у меня кончаются монеты. Постарайся не вмешиваться ни во что, хорошо? И не беспокойся: прежде чем они займутся продажей, я успею что-нибудь предпринять. В экстренном случае ты можешь передать для меня сообщение в «Гриль-бар Тайлера».

Оставшееся время Грэйс посвятит последней, как в страхе думала она, попытке спасти рестораны от нависшей над ними участи. Девушка всегда считала рестораны своими, словно каждый из них от цветов на входе до замка на двери кладовой принадлежал исключительно ей одной. Это она сделала их такими.

Но для матери и Чарльза это не более чем выгодное помещение капитала. Родные даже не понимают, почему их нельзя просто продать, они никогда не задумывались, что значили эти рестораны для бабушки и для нее. Грэйс не простит себе, если позволит предать мечту бабушки, свою мечту.

У девушки родилась идея. Грэйс все еще надеялась уладить дела мирным путем, но в случае необходимости она не остановится ни перед чем ради спасения своей мечты, ради памяти любимой бабушки. И тогда ее меркантильное семейство узнает, что не одни они способны во имя личных интересов презреть родственные узы.

Тайлер весело улыбнулся, приветствуя девушку. Но той было не до веселья, она вся собралась, словно готовясь положить голову в пасть льва.

— Как прошел ланч? — осторожно спросила она. Сегодня бар впервые открылся днем.

— Лучше, чем я ожидал. — Тайлер закончил вытирать стойку и махнул рукой в сторону мужчины, сидевшего на высоком табурете. — Грэйс Десмонд, позволь представить тебе Спенсера Рида, мужа моей сестры Эдди, самого замечательного адвоката в северной части города.

Высокий жилистый мужчина с вьющимися светлыми волосами весело улыбнулся, глядя на девушку поверх очков в широкой оправе, которые, вероятно, использовал лишь для чтения. Теперь ей стало понятно, почему глаза Эдди сверкают, когда она собирается домой.

Грэйс крепко пожала протянутую руку, побаиваясь, как бы известный чикагский адвокат случайно не узнал ее. Спенсер внимательно посмотрел на девушку, в его взгляде Грэйс не заметила подозрительности, но все же устремленные на нее глаза, казалось, навсегда запечатлевают ее образ в памяти.

Спенсер являл собой разительный контраст Тайлеру, в прежней жизни Грэйс привыкла иметь дело именно с такими людьми: холеными, непринужденно чувствующими себя в высшем обществе. Оценив внешнюю привлекательность Спенсера цепким женским взглядом, Грэйс все же осталась к ней равнодушна.

Совсем на него непохожий Тайлер стоял рядом. Он казался немного грубоватым и простым, был способен попытаться поцеловать женщину посреди переполненного бара и в то же время проводить ее домой, не пытаясь даже взять за руку. Он работал, не зная отдыха, и мог рассчитывать в любую минуту на поддержку безгранично любящих его родных. Он беспокоился о случайно принятой на работу официантке, позаботившись о безопасном для нее ночлеге.

Господи, опять она думает о нем!

Тайлер положил перед ней бумаги, при виде которых сердце Грэйс замерло в груди.