объявившие себя защитниками государства против «коммунистической угрозы», получали от англичан оружие, в том числе и только что сданное частями ЭЛАС, р с его помощью терроризировали население.

А для того чтобы поставить это дело на широкую ногу, правительство. поспешило создать ненавистное народу со времен фашистской диктатуры Метаксаса министерство безопасности, единственной задачей которого являлось преследование сторонников ЭАМ. Скандальный характер данного шага привел к разногласиям даже внутри кабинета. Они завершились 19 февраля выходом в отставку возмущенного министра внутренних дел «умеренного» либерала П. Раллиса, образовавшим первую трещину в правительственном корабле.

О том, что все эти события начались в первые же дни после подписания Варкизского соглашения, свидетельствует меморандум ЦК ЭЛАС, направленный регенту и правительству уже 20 февраля 1945 г. В этом документе указывалось на имевшие место массовые преследования демократически настроенных граждан и только что демобилизованных бойцов и офицеров ЭЛАС. В меморандуме также говорилось, что появившиеся в различных районах страны вооруженные банды правых терроризируют население.

Ответ Пластираса до настоящего времени поражает своим двоедушием: не собираясь в действительности выполнять Варкизское соглашение, правительство, однако, не поскупилось на заверения в том, что «примет надлежащие меры для точного его соблюдения».

Эти заверения оказались, как и следовало ожидать, фальшивыми. Положение с каждым днем ухудшалось. Ввиду этого 5 марта ЦК ЭАМ обратился с меморандумом к регенту Дамаскиносу, греческому правительству и послам Великобритании, США и Франции в Афинах, в котором заявил, что в стране царствуют террор и произвол.

Следует подчеркнуть, что, как явствует из содержания этого обращения и меморандума ЦК ЭЛАС от 20 февраля, их авторы все еще не отдавали себе ясного отчета в происходящем. Они по-прежнему принимали за чистую монету уверения правительства в его демократических устремлениях и полагали, что оно лишь недостаточно твердо их осуществляет. Результатом такой ошибочной оценки обстановки был вывод о «самоуправстве» отдельных должностных лиц. В меморандуме даже приводился такой ответ представителя полиции по вопросу относительно заявления премьер-министра о свободе печати: «Пластирас не может делать то, что он хочет. В этом вопросе, что бы они ни говорили, мы будем делать то, что нам хочется».

В действительности же происходило не «самоуправство» отдельных лиц, а организованное наступление реакции, в котором активную роль играли правительство Пластираса и все те, кому был адресован меморандум ЦК ЭАМ. Поэтому не удивительно, что и он оказался безрезультатным.

12 марта последовал новый меморандум ЦК ЭАМ, на этот раз адресованный правительствам Великобритании, США, СССР и Франции и переданный через их послов в Афинах. В этом документе обращалось внимание великих держав на преследование участников движения Сопротивления, организуемое и поощряемое официальными властями, и ставился вопрос о создании нового, представительного правительства.

Это показывает, что руководители ЭАМ к тому времени уже более отчетливо увидели антинародный характер политики кабинета Пластираса. Одновременно начали рассеиваться заблуждения относительно действенности Варкизского соглашения, становились очевидными его пагубные последствия. Вместе с тем содержание меморандума от 12 марта свидетельствует о том, что руководители ЭАМ все еще заблуждались в своих выводах о путях решения «греческой проблемы». Единственным способом изменить внутриполитическое положение они по-прежнему считали вмешательство извне. Об этом свидетельствует главный пункт рассматриваемого меморандума. Он содержал просьбу к четырем великим державам послать в Грецию межсоюзническую комиссию для наблюдения за созданием представительного правительства.

Здесь мы подходим к вопросу о международном аспекте событий, происходивших тогда в Греции.

В тот период, в последние месяцы войны, в ряде стран Европы борьба против немецко-фашистских поработителей переросла в освободительное движение народных масс против реакции — источника их национальной трагедии. Такой ход событий выявил коренные различия в подходе СССР, с одной стороны, и Англии и США, — с другой, к послевоенным проблемам народов Европы.

В тех государствах, на территории которых в ходе военных действий оказались англо-американские войска, последние явились опорой реакции в ее происках, направленных на восстановление власти крупного капитала, орудием установления контроля США и Англии над этими странами. Однако планы Лондона и Вашингтона простирались гораздо дальше. Они предусматривали подчинение и других стран влиянию капиталистического Запада. Достаточно широко известны их попытки «опередить» Советский Союз в деле освобождения государств Юго-Восточной и Центральной Европы, навязать антинародные правительства Польше, Югославии и другим странам, освобожденным Красной Армией.

Советский Союз на деле осуществлял согласованную тремя великими державами на конференции в Ялте политику содействия освобожденным народам в «разрешении ими демократическими способами их насущных политических и экономических проблем». Вместе с тем страны Восточной и Центральной Европы, куда, громя и преследуя отступавшего противника, вступила Красная Армия, обрели прогрессивный, народно-демократический строй отнюдь не в результате ее вмешательства, а вследствие своей победы над силами внутренней реакции. Присутствие советских войск лишь помешало последней прибегнуть к помощи внешних империалистических кругов в ее попытках подавить народно-освободительное движение.

Таким образом, поле деятельности реакционных кругов США и Англии в этом отношении, если не считать их дальнейших, впрочем, безуспешных происков, оказалось ограничено теми странами, на территории которых в силу военной необходимости вступили их войска.

Единственным исключением стала Греция, куда британское правительство направило свои войска, когда в этом уже не было нужды, все с той же единственной целью — сохранить контроль над ней. «Мы (т. е. англичане. — Г. К.), — говорил в январе 1945 г. известный деятель лейбористской партии Великобритании Э. Бивен, — явились в Грецию отнюдь не для борьбы с немцами. Немцев там уже и не было…» Он же раскрыл действительную причину прибытия английского экспедиционного корпуса в эту страну: подавление народно-освободительного движения и создание такого правительства, которое «не могло бы продержаться у власти больше недели без поддержки английского оружия».

Советское правительство, как мы видели, еще во время конференции в Ялте решительно выступило против английского вмешательства во внутренние дела Греции. И не приходится сомневаться в том, что прогрессивные силы этой страны в лице ЭАМ, безусловно, могли рассчитывать и на дальнейшую политическую поддержку СССР и всей мировой демократической общественности.

Однако вслед за подписанием Ливанского и Казертского соглашений, из которых одно способствовало проникновению британских войск в Грецию, а второе передало ЭЛАС в подчинение английскому командующему, подписание Варкизского соглашения явилось фактической капитуляцией перед реакцией. Это коренным образом изменило но только внутриполитическое, но и международное положение Греции. Ибо в результате подписания Варкизского соглашения Лондон при содействии Вашингтона получил возможность изображать перед всем миром роль «умиротворителя», способствующего якобы демократическому решению проблем греческого народа на основе «согласия» представителей политических партий страны. Тем самым британское правительство стремилось ввести в заблуждение мировую прогрессивную общественность и не допустить ее активных выступлений в защиту греческого народа.

Следует также указать, что все это происходило в то