оказался быстрее, да и ближе ему было – не обходить вокруг мобиля.

И у ворот ждали две женщины.

Мать и дочь, явно. Мать постарше, со следами былой красоты, вся в лиловом и сером, лицо строгое и решительное. Вторая – симпатичная брюнеточка с золотистыми искорками в глазах. Смотрит с любопытством, но тоже явно готова… к чему? К нападению?

Феола шагнула вперед. И протянула перед собой раскрытые ладони.

– Я пришла с миром.

Ленора тоже сделала шаг вперед.

– ТЫ?!

Сказано это было с таким удивлением, словно вместо Феолы на мостовой стоял семиголовый зеленый дракон. Еще и хвостиком так кокетливо помахивал. И неудивительно.

Ленора ожидала… да чего угодно! Архимага, к примеру! Седого и с посохом. Или того же дракона – неудивительно. Но явно не рыжую девчонку младше нее самой на несколько лет. Откуда такая сила в таком возрасте?!

Вслух Ленора этого не сказала, понятно.

– Ты кто?

– Мое имя Феола Амадина Ксарес. А то, что ты видишь, легко объяснимо. Я – шаман.

Еще бы Леноре это что-то объяснило! Не сталкивалась она раньше с шаманами, никак, нигде! И в университете такому не учили! И… делать-то с ней что? Что дальше?

Феола поняла затруднения принцессы.

– Если я дам слово не вредить тебе, твоей матери, брату и ребенку, мы сможем поговорить под крышей? Не здесь, у всех на виду?

– Моему мужу?

– Ты пока не замужем. Отцу ребенка, но мне кажется, что его тут нет? Я бы увидела такую силу, – пожала плечами Феола.

– Ты и это видишь?

– Я – шаман. Чтобы тебе было понятно, я обязана это видеть. Равно как и многое другое. К примеру, у твоей матери давно и прочно болит желудок. И если она в ближайшее время не займется своим здоровьем, ты ее потеряешь.

– Ой…

Маргарита Мария поверила как-то сразу.

Желудок действительно болел, иногда до слез. Так, что она в рот взять ничего не могла. Ее по нескольку дней тошнило, рвало, она едва могла воду с лимоном пить, и то по чуть-чуть. Но… откуда об этом может знать рыжая девушка?

– Причина вашей боли мертва. Но изменения пошли дальше, – Феола приглядывалась к женщине. – Могу я полечить, можете потом к другому магу обратиться. Там работы ненадолго, но болезнь надо задавить в зародыше сейчас. Пока еще есть возможность.

– Вот сейчас и полечишь, – приняла решения Ленора. – Идем. Заодно и поговорим.

– Тогда сразу… позвольте представить вам. Тан Карлос Мануэль Кампос, тан Серхио Мария Вальдес, тан Амадо Эрнесто Риалон, скромный брат Анхель… епископ Тадео пытался получить аудиенцию у его высочества, но ничего не вышло. Может быть, мы и его тоже пригласим?

Ленора подумала пару секунд. А потом тряхнула головой, окончательно уничтожая сложную прическу, на которую с утра служанки полчаса потратили.

– Сначала моя мать. Потом все остальное. Вы же не просто так здесь? Обещаю, я помогу, чем смогу. Но – потом.

Феола кивнула.

Сила Леноры была такова, что болезни она… не то чтобы не видела. Огневики это могут. Да любой маг может заметить непорядок в ауре. Но вот правильно распознать его, поставить диагноз, вылечить… это другое, совсем другое.

Вот Феола могла все это сделать. Не всегда, но в данном случае – спокойно. И полечить могла.

Тоже – не всегда, не везде, не каждого. Есть свои оговорочки и у ее силы.

Вот в данном случае – что? Жил человек против воли, против силы, жил под постоянным гнетом, вот и начало ломаться, рваться там, где тоньше, где больнее… еще бы пару-тройку лет женщину так подавили, и сломалась бы окончательно. Убила бы себя. Нет, не самоубийство, просто болезнь бы ее съела. Ей бы уехать, да к детям, да куда-то в провинцию… и было бы принцессе счастье. Но – вот. Не получалось. Отец бы ее никогда не отпустил.

Сейчас его нет, и Феола просто подтолкнет ее организм. И он сам преотлично справится с болезнью. Лучшие врачи – спокойствие, счастье, ну и немного, совсем немного силы. Чтобы началось выздоровление. Дальше-то оно и само отлично пойдет.

А есть и другое. Вот ее отца-короля Феола лечить бы ни от чего не взялась. Потому что он от других подпитывался. Сосал жизненные силы, словно вампир… для такого лучшее лекарство – это смерть. Авось в следующей жизни кем-то поприличнее родится.

Неправильно?

А вот так… сила шамана такова. Не ломать, не гнуть под себя, а восстанавливать естественное течение сил. И убирать таких клопов-паразитов в том числе.

Повезло старому королю, что он с Феолой не встретился. И с Адэхи. Но то его величество Аурелио Августин умер бы раньше, умер болезненно и страшно. Потому что все его зло шаманы бы ему вернули. Может, и хотели бы закон обойти, да не смогли бы.

Природа силы такая. Шаманская… себя не сломаешь.

Это Феола и объясняла Леноре, пока они шли по коридорам в покои ее высочества. А что? Не мединцы же, вполне нейтральная тема, идут две девушки, про магию разговаривают. Бывает…

Только вот Леноре этого хватило.

И уже в покоях матери, тщательно заперев верь и проверив – нет никого? Нет, никого рядом нет… она решилась.

– Король не своей смертью умер. Его кто-то отравил.

Тан Кампос аж за сердце схватился. Амадо присвистнул, в нарушение всех правил этикета. Захлопал глазами Вальдес, помянул демона брат Анхель. И только Феола осталась невозмутима. Она как раз правила потоки сил ее высочества Маргариты Марии, куда тут отвлекаться?

Убили короля?

Да и демон с ним! Судя по результату его действий, надо было еще бы и помучить! Так что…

Феола и не отвлекалась, пока потоки сил Маргариты Марии не пришли в равновесие. Ленора, которая наблюдала за этим действием, только головой покачала.

– Вижу, но повторить, наверное, не смогу.

– Кто на что учился, – Феола насмешливо фыркнула. – Я тоже огненными шарами швыряться не стану.

– Но сможешь.

– Смогу. Но не стану.

Ленора пожала плечами и все-таки не удержалась.

– А к нам в Академию не хочешь приехать? На пару лекций?

– Еще скажи – подопытным материалом, – фыркнула Феола.

Как-то сразу и моментально девушки перешли на «ты». Впрочем, какие титулы среди магов? Ленора так привыкла, а Феоле, с ее островным воспитанием, и того было проще.

– Сразу подопытным?

– Может, недельку маги и потерпят, а потом я их число поубавлю, – Феола, не спрашивая, плеснула себе воды в высокий бокал и выпила залпом. – Уф-фф… Каждый раз пить хочется. Адэхи говорит, к сорока годам пройдет, но это ж когда