Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ася оторопело молчала. Оказывается, последние два часа она ходила по острию ножа. А еще она пыталась вспомнить, откуда ей известно слово «дура» по-французски. Кажется, в школьную программу оно не входило.
– Но я не ищу никого из местных! – сказала она в свое оправдание. – Меня интересуют люди, которые жили здесь десять лет назад!
– Правда? – обернулся парень, и велосипед вильнул. – И кто же?
– В 2008-м здесь была коммуна. В ней жила группа русских и один азиатский старик.
– Ты очень, очень чудная женщина, – расхохотался вдруг парень. – Десять лет назад тут все было по-другому. Люди, которых ты расспрашивала, обосновались здесь гораздо позже! Никто про твоего монаха слышать не мог. Долго бы ты тут пороги обивала!
И он залился веселым смехом. Ася насторожилась.
– С чего ты взял, что я ищу монаха? Я назвала его просто стариком!
– Потому что я знаю твоего старика. Ну, не лично, разумеется. Моя семья жила здесь в те времена. Мать должна помнить этого… напомни-ка его имя?
– Наохам, – подсказала Ася, и ее сердце замерло. Неужели ее новый знакомый говорит о том самом мудреце? Может ли быть, что решение проблемы пришло вот таким совершенно случайным образом?
– Точно, Наохам.
Они остановились, не доехав до шоссе.
– Фу, устал, передохнуть надо, – сказал парень, отдуваясь.
Ася принялась рассуждать вслух.
– Давай с самого начала. Меня зовут Ася, я прилетела в Тунис из России, чтобы найти Наохама. Последнее место его пребывания, о котором мне известно, это ашрам вон там, рядом с территорией теперешнего района Нордик Шамба. Я надеялась, что кто-нибудь вспомнит коммуну и расскажет, куда переехали ее жильцы. Или что кто-то знает, где сейчас Наохам. Но никто не хотел со мной разговаривать, и вдруг я встречаю тебя. Выясняется, что твоя семья помнит Наохама. Удивительное совпадение, ты не находишь?
Парень хмыкнул и пожал плечами.
– Всякое бывает. Из самой России, надо же. Отличный французский для русской! – поддел он ее.
– Спасибо. Ты тоже неплохо строишь фразы для выходца из преступного района, – съязвила Ася, и зря.
Парень помрачнел и грубо столкнул Асю с велосипеда.
– Пошла ты! Сама дойдешь, – злобно процедил он и попытался уехать.
Ася вцепилась в руль и заковыляла рядом.
– Нет, не уезжай! Прости, пожалуйста! Я зря это сказала, я раскаиваюсь!
Парень грозно сдвинул брови и ругнулся по-арабски.
– Можешь бросить меня здесь, не нужно меня никуда везти, только скажи адрес твоей мамы, – взмолилась Ася. – Мне очень нужно найти Наохама, и вы – единственная ниточка к нему!
– Да иди ты, – отпихнул он Асю, и она упала на каменистую дорогу.
Освободившись от ее хватки, велосипедист резво покатил прочь. Ася смотрела ему вслед и глотала слезы. Ну кто ее тянул за язык? Даже в России не каждый мужчина потерпит иронию в свой адрес, а здесь, в мусульманской стране, такое поведение вообще недопустимо. Неудачной шуткой она нанесла парню настоящее оскорбление! Он мог ее побить, и никто бы не пришел на помощь.
Ася с трудом поднялась, саднили ладошки. Надо быть осторожнее. Мир не подыгрывает ей. Никто не идет ей навстречу. Удача с дешевой комнатой у деда Низара окрылила, заставила поверить, что все пойдет гладко. Но это ошибка.
Всем плевать на Асю и ее поиски. Она в чужой стране, и никто не станет ей помогать. Никто не будет терпеть ее глупые шутки, невнимательность при беседе, нескромное заглядывание в окна.
Все живут своими жизнями, и никому до Аси дела нет. Она стояла на огромном пустыре: за спиной – район, страдающий от нищеты и безысходности, впереди – шоссе, по которому проносятся равнодушные машины. Она могла бы сейчас исчезнуть, и мир вокруг даже не дрогнул бы.
Ася вздохнула, поправила лямку рюкзака и похромала к автостраде.
Зато появилась хоть какая-то ясность. Опрашивать жителей дальше смысла нет: район появился после того, как исчезла коммуна. Искать по всему городу тех, кто в давние времена жил по соседству с Наохамом? Ася не представляла, с какой стороны подойти к этим поискам.
Оставалось одно: попытаться найти паренька, которого она только что обидела. Но он даже не представился. Ася знала только то, что он ехал из Нордик Шамба куда-то не в центр. Вернуться и попытаться понять, что он делал в неблагополучном районе? Вряд ли она получит ответ. Бродить по городу в надежде, что случай вновь сведет их? И сколько ей ждать такой удачи? Дни, недели, месяцы?
Она вышла на шоссе и с надеждой посмотрела на дорогу: вдруг мелькнут яркие полоски на его рубашке. Но парень испарился, не оставив ни одной зацепки. Как будто его и не было.
Ася присела прямо на землю. Мимо промчался грузовик, обдав ее черным вонючим облаком.
Зацепок может парень и не оставил, а вот следы, скорей всего, найдутся. Ася вскочила и ринулась обратно.
На пыльной дороге отчетливо виднелись отпечатки велосипедных шин.
Глава 8
– Да, жили там какие-то наркоманы. Заняли пустырь, построили хибару. Жгли костры, пели песни. Потом их прогнали и начали строить отель, да только не заладилось там со стройкой. Наверняка сектанты эти наколдовали что-то. До сих пор место брошенным стоит, а рядом трущобы разрослись.
Фатима сидела в темной комнате перед телевизором. На коленях тазик, рядом на газете разложено тесто. Она отщипывала кусочек теста, молниеносным движением пальцев скручивала его в форму рисового зернышка и бросала в таз. За одну секунду она успевала накрутить с десяток таких рисинок, при этом не забывая следить за развитием событий на экране и поддерживать беседу.
Ее сын Мухаммед, тот самый велосипедист, которого Ася отследила по отпечаткам шин, смирно сидел рядом. Он был поражен, увидев Асю у своего дома, но, видимо, обида уже прошла, и парень как ни в чем не бывало представил ее своей матери.
– Десять лет назад там погиб парень. Вы помните об этом? – спросила Ася о судьбе Ивана, автора того самого видеоролика.
– Да, помер кто-то, было дело, – безразлично ответила Фатима. – Говорю же, наркоманы. Их век короткий.
– А что насчет
