взгляд на Крашера, склонившегося надо мной с явным беспокойством.

– Все нормально. Он просто прогрыз металл.

В качестве доказательства я приподнял искусственную руку и пошевелил пальцами. Суставы плавно двигались. Лишь мизинец чуть дергался. Потянув за него слегка, я с легкостью оторвал шарнир. Мы в недоумении посмотрели сначала на руку с отсутствующим мизинцем, а затем на сам мизинец.

– Да что ж такое, – не удержался от комментария Крашер. – Третий раз за неделю. Я не хочу этого говорить, Фалько, но…

– Тогда лучше помолчи.

– Но… – он усмехнулся, – ты же уже одной ногой на свалке.

Обреченно вздохнув, я вновь уставился на мизинец, а потом на место, где этот мизинец должен был крепиться.

– Да что же с ней не так?

– Проклята? Проржавела? Смазал маловато? – выдвинул версии Крашер. Я бросил на него язвительный взгляд, но он лишь виновато пожал плечами. – Может, опять отвезем тебя в гараж для замены масла?

Я решил не комментировать его предложение и уселся на корточки рядом с еще совсем недавно корчившимся от боли телом.

– Ну и зверюга, – отметил напарник, почти не скрывая удивления.

– Обычно они в городе не живут. Что он тут забыл?

Крашер опустился на колени рядом с телом и приподнял обезьяноподобную лапу зверя.

– Видишь шрамы на спине? Ему подрезали крылья.

Я нахмурился, заплел волосы и откинул, чтобы они упали на плечо.

– У него везде шрамы. Погоди, а это что? – я снял четки с его мускулистой шеи, приподнял уродливую мордень и вскинул брови вверх. – Это что, ошейник?

Крашер увидел цепь, прикрепленную к ошейнику, и фыркнул.

– Уму непостижимо. Какой-то сумасшедший держит его у себя как щенка? Это все равно что с бешеным тигром идти на прогулку.

– Кто знает. Может, крылья подрезали в раннем возрасте. Так сказать, для послушания.

– Хочешь сказать, для дрессировки? Кому такое в голову взбредет?

Я печально взглянул на медальон в руке. В моих руках будто безделушка, а не сосуд с душой демона. Непонятная тоска уселась где-то внутри меня, явно не от зловония смерти и запаха гниения в этом сточном проходе.

– Кому-то более могущественному, чем Бозам, – ответил я.

Крашер выглядел не менее обеспокоенным, и мы потихоньку двинулись прочь. Я шел впереди, а мой напарник, уже привыкший к тому, что я постоянно занят какими-то рассуждениями, тоже шел молча.

Каким-то образом буря на улице не то что не утихла, а даже усилилась. Нас встретили порывы ветра с ледяным дождем, и мы поскорее выбрались из канализации. Как только я коснулся поверхности земли, послышался шум крыльев, и в следующую секунду в мое плечо впились две когтистые лапки.

– Риша, вот ты где, – поприветствовал я соколиху.

Она отряхнулась, и капли дождя полетели в разные стороны. Я улыбнулся и погладил указательным пальцем ее гладкий клюв.

Крашер вылез из канализации следом за мной и взглянул на нас.

– Знаешь, Фалько, я бы не мог бы спать по ночам, если бы знал, что дух сидит на краю моей кровати. Съест твою душу, пока ты спишь, и все. На твоем месте я бы давно свернул ей шею.

Соколиха медленно перевела взгляд на моего собеседника, и ее глаза превратились в узенькие щелки, а когти впились сильнее в мое плечо.

– Не слушай его, он просто ревнует, – успокоил я ее, продолжая поглаживать красивые крылья. Риша тут же гордо выпятила грудь и тихо прокричала.

– Эта тварь нашла хоть что-нибудь в наше отсутствие?

Риша надулась.

– Совсем ничего? – поинтересовался я.

Она повторила свое движение и тихо защебетала.

Я указал Крашеру подбородком на канализационный люк.

– Закрой люк, Крашер. Я пока созвонюсь с Мисси. Может, она узнала что-нибудь, пока мы были заняты тварью.

Кивнув, напарник принялся закрывать люк, а Риша слетела с моего плеча. Я достал из кармана телефон, спрятался под небольшим выступом кирпичной стены и набрал номер Мисси. Прошла целая вечность, пока я не услышал: «Абонент временно недоступен».

– Крашер?

– Мм?

– Когда ты в последний раз связывался с Мисси?

Крашер приподнял голову, продолжая держать в руках крышку люка.

– Кажется, сегодня утром. Она должна была отработать смену в закусочной, а потом зайти к нам.

– И?

– Что?

– Она зашла к нам?

– Насколько мне известно, нет.

Я набрал ее номер еще раз, но опять услышал лишь автоответчик. Убрав телефон, я повернулся к напарнику.

– Заедем в закусочную. Может, она задерживается или оставила нам какое-то послание. Надо вернуться в Блэк-Рок, пока она не узнала ничего нового об исчезновении Генри Ланчестера, – обеспокоенно предложил я.

Крашер сразу засиял.

– Значит, мы съедим по куску пирога?

Я вздохнул.

Через десять минут мы уже сидели в нашем «Бугатти». Крашер повез нас по мокрым улицам Нью-Йорка. Из окна я посматривал на Риши, летевшую за нами, словно выпущенная стрела. Вздохнув, я опустился обратно на сиденье и сморщил нос, почувствовав наш запах. Как же от нас воняло канализацией. Может, на улице это так не чувствовалось, но в салоне машины от этого зловония убежать было невозможно. Моя черная рубашка была вся в пятнах крови, а кожа зудела и горела. По крайней мере, у меня была запасная пара перчаток, чтобы спрятать искусственную руку. По опыту, лучше надеть их, чем выслушивать раздражающие вопросы и комментарии. Это только отвлекает от работы. Задумавшись, я тщательно очистил четки от крови Бозама.

– Когда ты последний раз спал, Фалько? – язвительно поинтересовался Крашер.

– Не знаю, где-то тридцать шесть чашек кофе назад? – ответил я.

– Тебе надо поспать, Фалько. А еще принять душ и выпить большой стакан воды. Не обязательно в таком порядке, но если бы тебе произвели вскрытие, то в твоей крови обнаружили бы больше кофеина, чем воды, – фыркнул он.

– Я посплю, когда мы вернемся на остров. Сначала надо здесь со всем разобраться, а то слишком много шума, – ответил я, следя, как глаза напарника все сильнее закатывались.

Вдали показалась яркая неоновая вывеска «Закусочная Кокса». Дождь лил с такой силой, что дворники едва справлялись с потоком воды. Как только мы подъехали к забегаловке, вышли два посетителя, и Крашер пронесся мимо них прямо по луже. Краем глаза я заметил гневные жесты в нашу сторону.

– Походу, мы их разозлили, – усмехнулся Крашер.

Я цокнул и ответил:

– Ничего, переживут. Припаркуйся у тротуара. Мы ненадолго, так что не успеют эвакуировать.

– А как же пирог? – с ноткой грусти спросил мой напарник.

Вместо ответа я намотал четки на запястье и вышел из машины.

– …глаза на жопе…за хрень? – крикнул кто-то мне в след. Я остановился и обернулся. Одна фигура направилась ко мне, но другая ее остановила.

– …сокол?

– …придурок.

– …там, наверху.

Последняя фраза заставила меня поднять глаза. Два человека все еще стояли на обочине. Фигура повыше и стройнее указывала на Ришу, пристроившуюся на вывеске закусочной. Другая фигура, пониже и попышнее, подняла голову, и я задержал свой взгляд на ней. Внезапно мои волосы встали дыбом, и порыв ветра пролетел по переулку.

Я прищелкнул языком.

– Лети и патрулируй местность, – приказал я Рише. Вне зависимости от того, где я и как тихо говорю, она меня услышит. Риша взмыла ввысь