Реклама зомбирует нас, она агрессивна: если ты не купил последнюю модель мобильного телефона, совмещённого с электробритвой и самоликвидатором (чтобы им не мог воспользоваться никто, кроме тебя), ты просто недоумок. А уж если ты не пользуешься самоновейшим дезодорантом, убивающим всю микрофлору в радиусе поражения авиабомбы среднего калибра, или не пьёшь супер «кока-колу», повышающую твой IQ до уровня гения, то ты дебил, которого нельзя даже пускать в компанию приличных людей. Рабы трудились из страха наказания, а мы – мы трудимся ради соблазнительно-яркой картинки. Точнее, из страха потерять доступ к этой картинке…

Мы запрограммированы, вот только программисты не очень-то любят проводить пресс-конференции и делиться с нами своими планами на будущее. А мы…

– И сколько ты сегодня выпил для того, чтобы на тебя снизошло это твоё очередное озарение?

Мужчина осёкся и взглянул на сидящую на мягком диване напротив него женщину, лениво поглядывающую на экран телевизора. На столике перед ней дымилась чашка вечернего кофе, которую он ей только что принёс.

– Я не пил. – Ему захотелось добавить что-нибудь злое, однако он сдержался. Всё равно это ни к чему не приведёт – разве что к очередному скандалу. Скандалу, которые повторяются за последнее время всё чаще и чаще – с завидной регулярностью.

На женщине был строгий деловой костюм (юбка достаточно короткая, чтобы продемонстрировать стройные ноги, но не достаточно, чтобы вызывать у мужчин эмоции, не относящиеся к сфере бизнеса), хотя она уже два часа как дома и давно могла бы переодеться во что-нибудь попроще. Так ведь нет, сидит, как на собрании акционеров… Иногда мужчине казалось, что официальная одежда стала для его жены второй кожей – настолько она не любила её снимать без крайней на то необходимости: например, когда надо было принять душ, или отправиться спать, или примерить очередную тряпку.

Женщина оторвалась от созерцания какого-то шоу, сулящего бешеные деньги в случае выигрыша, отодвинула кофе и перевела холодный взгляд на мужа.

– Знаешь, чем пытаться осчастливить человечество свежими идеями в области общественного устройства, ты бы лучше подумал, как заработать больше… – чувствовалось, что она чем-то донельзя раздражена и ищет только повод, чтобы сорвать на муже накопившуюся злость, – …тех жалких грошей, что тебе платят.

– Ну зачем ты так? Разве у нас мало денег?

– Денег не бывает много! – отрезала женщина. – Я, например, хотела бы провести отпуск на каком-нибудь роскошном лайнере в круизе по Карибам. И потом, – она тронула ухоженными пальцами лацкан жакета, – пора бы сменить вот это на что-то более стильное и более престижное. И обстановку, – она обвела глазами комнату, – тоже надо бы обновить…

«Мы купили новую мебель всего два года назад. Купили полностью – и на кухню, и в гостиную, и в спальню… Чего она хочет – менять интерьер так, как она меняет колготки?».

– …и машину. А то я чувствую себя за рулём моей колымаги, словно последняя нищенка, выпрашивающая подаяние на ступеньках церкви.

«Вот так, – с горечью подумал мужчина, – новый автомобиль, которому она радовалась как ребёнок, для неё уже колымага! А что дальше – ей захочется вертолёт, чтобы не торчать в пробках на дорогах в часы пик?»

– Послушай, – начал он как можно мягче, – не гневи ты бога. Живём так, что нам чуть ли не поголовно завидуют все наши соседи – большинству из них и не снились наши с тобой доходы…

– Вот именно «наши», – перебила женщина. – Что это за мужик, который не может сам прокормить женщину и рассчитывает не на свои, а на наши доходы!

– Ты умираешь с голоду?

– Оставь свои идиотские претензии на остроумие! Какая же я всё-таки была дура! Вокруг меня крутилось столько парней – и каких парней! Многие из них далеко пошли… А у тебя что было, то и осталось – аппарат между ног, и ничего больше! А это, милый мой, товар не эксклюзивный, скоропортящийся, со временем цена на него падает, тем более что на рынок выбрасывают всё новые и новые модели!

– Ты хоть думаешь, что ты говоришь?

– Я думаю, что говорю – и говорю то, что думаю! Ты был у меня первым мужчиной, – осчастливил девственницу! – я и потеряла голову. А женщине кроме постели нужно и ещё кое-что: деньги, положение в обществе. Ей нужно чувствовать себя не хуже других – а желательно лучше! Мировые проблемы его заботят… А то, что я вынуждена работать ради денег…

– Но ведь тебе нравится твоя работа, – попытался он прервать поток её красноречия, – ты вон даже дома не спешишь расстаться со своей униформой!

– Нравится! Тем более что зарабатываю я больше, чем ты: я, женщина!

– А может, именно поэтому ты и зарабатываешь больше? – съязвил он, чувствуя, что несмотря на все его усилия и старания, в нем тоже закипает волна раздражения.

– А ты что, извлекал любовников из моей постели, да? Вот и попридержи язык! А если уж начистоту, то женщину сам Господь Бог снабдил безотказным оружием против ограниченных типов, именуемых мужиками. Вы же ни о чём другом не думаете, глядя на нас, кроме как задрать нам юбку да завалить на первый попавшийся диван! Что, я не права? Поэтому-то нам просто грех не воспользоваться этим нашим преимуществом. Конечно, я не собираюсь торопливо стаскивать с себя трусы на каждом углу, словно дешёвая проститутка, – женщина чувствовала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла, её понесло, – но уж если мне светит очень реальная выгода, то я растопырю ноги не задумываясь, и с искренним удовольствием!

Чашка с недопитым кофе слетела со стола и жалобно звякнула об пол, разлетаясь на белые осколки. Мужчина вскочил, в бешенстве сжав кулаки. Женщина тоже пружинистым движением встала, в упор глядя прямо в глаза мужа своими сузившимися от злости глазами.

– Только попробуй… – по-змеиному прошипела она. – Мигом окажешься под судом по обвинению в домашнем насилии…

Мужчина сел, с трудом сдерживаясь и пересиливая себя. Некоторое время оба молчали: то ли гася в себе злость, то ли, наоборот, накапливая её. Потом женщина заговорила, и голос её был сух и спокоен, каким и положено быть голосу бизнес-леди.

– В общем, так: считай, что мы объяснились – правда, не в любви, а скорее наоборот. Я всё ещё испытываю к тебе некоторую привязанность, так скажем, но если ты через месяц не решишь вопрос с твоим продвижением, – а тебе его давно обещали, – то я подаю на развод. Слава богу, у меня хватило ума не заводить ребёнка, а с дележом имущества особых проблем не предвидится. И ночью ко мне не приставай, – ядовито добавила она, – прибереги свой пыл для какой-нибудь молоденькой дурочки, ничего не смыслящей в этой жизни. Кроме того, я просто-напросто устала, и у меня завтра снова тяжёлый день, наполненный делами.

«Или ты просто-напросто уже сыта – с твоей любимой работы ты явилась на полтора часа позже обычного, а твой сотовый почему-то был „выключен или вне зоны досягаемости“ – подумал мужчина, однако вслух ничего не сказал. Какой в этом смысл, если и так всё ясно?