в ридикюль, видимо, в поисках поводка. Резко дернула головой под собственное «апчхи». В этот момент собачонка крутанулась, вырвалась и припустилась меховым футбольным мячом на газон. Вадик бросился наперерез и успел схватить мохнатую за шкирку.

– Держите, держите Масю! – старушка уже бежала к нему, размахивая поводком и натирая нос цветастым платочком. – Это моя собачка!

Мальвина нагнулась, щелкнула карабинчиком и аккуратно, как ребенка, взяла Масеньку на руки. Собачка сопротивлялась, оставляя на светлом плащике Мальвины полосы грязи с лап.

– Ну, ну, этот молодой человек тебя спас, – приговаривала старушка. – Выбежала бы ты под колеса, осталась бы от тебя одна пушистая шкурка.

С этими словами Мальвина запечатлела на рыжем лобике собачки материнский поцелуй.

– Ой, извините. Понимаете, она у меня как гиперактивный ребенок.

– Понимаю, – ответил Вадик, на самом деле не понимая, но на всякий случай предъявляя свою самую добрую улыбку.

– Спасибо вам, молодой человек. Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – Говоря так, Мальвина сканировала Вадика от макушки до ботинок.

– Спасибо, я к девушке приехал, она в этом доме живет. – Вадик зачем-то кивнул в сторону «девятки».

– Так вы на машине, – холодно сказала старушка и заглянула Вадику за спину. – Надеюсь, вы не лихачите по дворам и не давите домашних животных?

– Нет! – горячо запротестовал Вадик. – Я люблю зверюшек.

– Хорошо! Пожалуй, я вам верю. – Мальвина спустила вертлявую собачонку на асфальт. – Думаю, вашей даме сердца повезло с кавалером. Удачи!

– Спасибо. – Вадик снова красиво улыбнулся.

Дама с собачкой просеменила в сторону детской площадки. Мальвина то и дело почихивала на манер хлопушки. Перед тем как войти в подъезд, Вадик осмотрелся. В палисаднике никого не было. Только желто-зеленые кусты чуть подрагивали, словно замерзли.

Нетерпение нарастало. Вадик бросился на второй этаж, перешагивая через две ступени. Так, квартира шестая. Дверь, обтянутая темно-красным дерматином, блеснула черными шляпками обойных гвоздиков. Вадик еще ни разу не был у Изи дома. Впечатал кнопку звонка до упора. Услышал будто над ухом грубую трель, похожую на звук сверла. В нерешительности сделал шаг назад – и тут дверь приглашающе заскрипела и приотворилась. Вадику стало не по себе. Нехорошо вот так заходить без приглашения. Но в квартире явно никого. А вдруг Угаренко ограбили? И что, если Вадик видел преступника? Это мог быть тот странный тип, нырнувший в кусты, только тощая задница мелькнула в прыжке. Правильно было бы позвонить в полицию прямо сейчас. А если Изи внутри и нуждается в помощи? А он тут мнется как щенок. Ой, еще и старушка в берете, чего доброго, пойдет обратно и точно заинтересуется, что он делает возле чужой квартиры. Тут с первого этажа донеслось знакомое тявканье. Вадик чертыхнулся и буквально запрыгнул в прихожую.

– Есть кто дома? Здравствуйте. – Вадик потоптался на придверном коврике, тщательно вытирая подошвы кроссовок.

В квартире тихо. Слышно, как на кухне работает холодильник. Справа от двери на плечиках висит полупальто в елочку, один в один как у мамы. Неужели это Нюкта носит такое старье? Вообще он замечал, что одевается старшая сестра Изи как тетенька, хотя на лицо симпатичная. Куртки Изи на вешалке нет.

– Изи, ты дома? – Вадик стянул кроссовки и встал носками на чистую плитку.

Осторожно прошел вперед, с интересом осматриваясь. Просторная кухня-гостиная. Белые фасады шкафчиков кое-где пошли желтыми пятнами. Круглый светильник с отражением окна на стеклянном своем пузе сияет как новогодняя игрушка. Обивка углового диванчика изодрана кошачьими когтями до висячих ниток, в точности как у Вадика дома. Однако кошкой почему-то не пахнет и мисок с кормом не наблюдается. Вадик, озираясь, скользит в носках по полу, как танцовщик. Так вот, значит, как живет его подружка. Вообще многое напоминает их собственную квартиру, то есть видно, что достаток в семье был. Но холодильник икает и заливается старческим хихиканьем, микроволновке, хоть и начищенной до блеска, явно лет десять, смеситель над раковиной хлипкий. Все вокруг говорит об упадке. Вот бы показать Изи их новую квартиру на Дмитровском! Но Вадик сам имел представление о квартире по фотографиям дизайнера в их общем с родителями чате.

В кармане завибрировало. Вадик достал телефон и вытянулся как струна. Экранчик светился черно-белым селфи с Изи.

– Ну наконец-то! Изи, ты где? – внезапно высоким, почти женским голосом спросил Вадик.

– Вадик, мы уехали из города! – огорошила Изи.

– А когда вернетесь? – Вадик замер напротив окна. Во дворе удивительно пусто.

– Никогда. Мы больше никогда не вернемся, – голос дрогнул.

– Чего? Да объясни ты толком, что произошло.

– Мы с Нюктой убили отца.

– Чего-о-о? – показалось, что Изи сморозила какую-то глупость или неудачно пошутила.

– Ну, помнишь, я в больнице лежала с сотрясением? – сделала паузу, набрала в грудь воздуха. – Я тогда не с лестницы упала, а головой отцовские ботинки отбивала. Я тебе при встрече все-все расскажу.

Вадик, пораженный, косо сел на стул и больно стукнулся копчиком.

– Вадик, у нас не было выбора, – заявила Изи, странно повеселевшая. – Мы как сестры Хачатурян!

– Ты меня совсем запутала, – честно признался Вадик.

– Он нас бил смертным боем. Так нельзя с людьми! Так ни с кем нельзя! – Напряженный голосок Изи показался чужим.

Вадик вспомнил свою кошку, какой ласковой она была в кресле, как терлась мордочкой о его пальцы и излучала энергию материнства или чего-то еще такого фундаментального, но не прошло и пяти минут – превратилась в хищницу, которая сожрала собственного детеныша.

– Это какой-то тест? – спросил Вадик с напряженным спокойствием.

– Да какой еще тест! – психанула Изи. – Ты что, мне не веришь?

– Ну, если честно, не очень, – Вадик криво улыбнулся и направился в комнаты, каждую минуту опасаясь столкнуться с папой Угаренко. – Ты та еще выдумщица.

– Но такими вещами не шутят. Мне не нравится, что ты сомневаешься в моих словах, – вздохнула. – Котик, ты приедешь за мной?

И тут Вадик выронил телефон.

– Вадик? Ты здесь? – приглушенно кричала Изи в ковер. – Алло?

В центре комнаты на полу лежал человек. В темной одежде, только на спине какое-то оранжевое пятнышко. Одна подогнутая рука под животом, другая вытянута вперед, длинные пальцы сложены в неестественный белый цветок. Сквозь тоненькую, почти до дыр протертую ткань носков светлеют пятки. Похож на мертвую летучую мышь. Вадик, обмирая, подкрался поближе. Из спины человека торчала оранжевая рукоятка, какая-то совсем бытовая, кухонная.

Вадик обошел тело кругом, подобрал с ковра телефон.

– Как ты говоришь, вы его убили? – все еще не доверяя ни Изи, ни глазам, спросил он.

– Ножом под лопатку. Как он и заслужил. Не зря я лезвие точила днем и ночью, – прошипела незнакомым голосом Изи.

– А когда?

– Вчера утром.

– Та-а-ак, а что дальше? Какой план?

– Вадик, больше не могу говорить, ты приедешь за мной, если я напишу адрес?

Вадик молчал, подбирая слова. Но слов не было.

– Ва-а-адик, – потеплевшим, снова родным голосом повторила Изи, – мне надо бежать, Нюкта не разрешает с тобой связываться. Ты приедешь?

– Ты далеко? – смалодушничал Вадик.

– Не знаю, километров двести отмотали точно. Хотим укрыться в центре для таких, как мы, – сделала паузу, привыкая к новому термину, – жертв насилия. Я расшарю геолокацию.

– Хорошо.

Вадик не мог видеть, но почувствовал, что Изи улыбнулась. Ему стало приятно и одновременно неловко. Телефон пиликнул сообщением. Вадик раздвинул пальцами карту, заранее похолодел, представив, сколько часов он будет нагонять сестер. Нужно присесть, успокоиться и все обдумать. Не спуская глаз с человека-мыши, будто тот мог в любую минуту сорваться и улететь в форточку, Вадик попятился и упал на кровать, завалился набок, выпрямился. Только сейчас заметил, что носки мокрые. Пощупал, с удивлением увидел на ладонях густые алые пятна. А разве не должна была кровь за целые сутки свернуться и подсохнуть? Вот, значит, как это бывает в жизни. Совсем не как в детективах на «Нетфликсе». Преступницы не избавляются от трупа, по состоянию крови не определить время смерти. Может, и труп не такой уж и покойник? Вадик решил проверить.

– Да уж, не так я себе представлял первую встречу с родителями Изи, – пробормотал он, прислушиваясь к себе.

Кажется, если говорить вслух – становится легче.

– Меня зовут Вадим, можно Вадик, – продолжил он знакомство.

Присел на корточки и вгляделся лицо, смутно напомнившее ему какого-то неприятного литературного классика. Кривой рот застыл в страшной улыбке. Изи, когда гримасничает, точно так же показывает клычок.

– Вы, наверное, очень устали? – сочувственно спросил Вадик и коснулся тыльной стороной ладони лба покойного, словно проверял температуру. – Твою мать!

Резко отдернул руку, плюхнулся на задницу и тут же вскочил.

– Вы почему такой теплый? А?

Пол качнулся. Вадику показалось, что весь дом ведет по полосе, как это не раз