Брентворт повернулся к своему спутнику и внимательно посмотрел на него.

– Ты придумал для нее целую историю на основании всего лишь краткой случайной встречи. Однако не стану подвергать сомнению твой опыт.

– Ну, может быть, не от мужа. Возможно, от слишком строгого отца или брата с тяжелым характером. Видишь ли, она была напугана тем, что ее могут узнать. Окажись она женщиной полусвета, это не имело бы для нее никакого значения.

– Создается впечатление, что в саду вы занимались в основном разговорами. Как благородно.

Габриэлю была знакома сардоническая ирония его друга.

– Мне кажется, я обладаю особым знанием женщин и их психологии.

– Значит, ты сделал вывод, что она настоящая леди?

Вопрос застал Габриэля врасплох.

– Полагаю, я сделал такой вывод, даже особенно не задумываясь над этим вопросом. Точнее сказать, я вообще не делал никакого вывода. – Теперь он на самом деле задумался. – Ее язык, ее манеры – все говорило о том, что она настоящая леди, ну или, по крайней мере, женщина, которую хорошо научили играть эту роль.

– Черт возьми, надеюсь, что ты ее больше никогда не увидишь. Она кажется мне очень опасной. Когда у дамы муж, отец или брат руководят ею с помощью кулака, ее любовник может кончить дуэлью.

В словах Брентворта Габриэль расслышал намек на предупреждение. Но он не нуждался ни в каких предупреждениях. Опасно или нет, он намеревался получить от своей интрижки с пастушкой все, что она ему позволит.

В тот вечер Габриэль пришел в дом брата с лакеем Майлзом. Слуга нес предметы эпикурейских удовольствий, с помощью которых Габриэль намеревался соблазнить прекрасную незнакомку.

Сторож дремал у дверей, делая вид, что охраняет дом. Габриэль разбудил его, дал ему немного денег и приказал уйти до утра.

Герцог проследовал в библиотеку и попросил лакея разложить пирожные, клубнику и поставить сливки, представляя, как будет рисовать ими на обнаженном женском теле. На столе появились три бутылки шампанского, и Габриэль придвинул стол поближе к дивану, стоявшему у камина.

После того как слуга развел небольшой огонь, хозяин отослал его со словами:

– На заре у ворот должен стоять экипаж.

Оставшись в одиночестве, он проследовал на кухню и открыл садовую калитку, затем вернулся в библиотеку и тщательно осмотрел свои приготовления и комнату, в которой собирался провести ночь. Он обнаружил две декоративные подушечки и перенес на диван вместе с турецким покрывалом. Довольный, что приготовил комнату к любовному свиданию наилучшим образом, Габриэль открыл бутылку шампанского, налил себе бокал и стал ждать. На мгновение задумался, стал бы возражать Гарри, воспользуйся он одной из его спален. Он оглядел диван и ковер, прикидывая, какие возможности они могли ему сулить. Его размышления ничуть не притупили остроту чувственного желания, которое он ощущал, гораздо более сильного, чем обычно. Габриэль осознавал, что таинственность и новизна сегодняшнего свидания подхлестнули его пресыщенное воображение, так же как и острый язычок пастушки во время их первой беседы. Она бросила ему перчатку. И теперь он с нетерпением ждал, когда сможет заставить ее стонать от наслаждения.

Он достал карманные часы. Десять часов. Прислушался. Ему ответила только тишина. Ядовитой змеей в его сознание вползла мысль, что девушка может не прийти.

Прошло еще десять минут. Потом еще десять. Он выпил уже четвертый бокал шампанского и начал искать способы смириться со своим сегодняшним разочарованием. Что он говорил Гарри? Вокруг океан женщин.

Габриэль открыл следующую бутылку. Когда все было готово, он поставил ее на маленький столик и откинулся на спинку кресла, наблюдая, как вино играло в отсветах огня.

И в это мгновение он вдруг почувствовал, что находится в комнате не один.

Она стояла в углу, ее едва можно было разглядеть. Он не слышал, как она вошла. Казалось, она просто материализовалась из ниоткуда.

Габриэль всматривался в те немногие подробности, которые высветил колеблющийся свет камина. Без маски. Темные волосы, завязанные в тугой узел. На ней была длинная шаль, свисавшая, подобно плащу, и скрывавшая ее фигуру. – Значит, вы все-таки пришли.

– С большим риском для себя.

– И почему же?

– Вы обещали шампанское. Я никогда не пила шампанского.

Габриэль поднял свой бокал.

– Некоторые говорят, что оно стоит любого риска.

Она не пошевелилась и не произнесла ни слова. Глаза Габриэля привыкли к темноте. Нелепая шаль, разукрашенная яркими розами, скрывала ее платье, ее фигуру – абсолютно все.

– Садитесь, и я наполню ваш бокал. – Он сделал жест в сторону дивана. – Садитесь, дорогая, и я освобожу вас от уродливой шали и от тех одежд, которые она скрывает.

И вновь она не пошевелилась и не произнесла ни слова. Герцог всматривался в нее еще пристальнее, на сей раз он разглядывал ее лицо. Огромные бездонные глаза смотрели на него. Он заметил, что она прижалась спиной к стене. На мгновение Габриэль забыл о своих намерениях, теперь он видел в ней женщину, а не желанную добычу.

Испуганную женщину. Чем или кем: им или просто самим пребыванием здесь?

«Ты просто тупой осел! Ведь она же сказала, что очень многим рискует». Верно, девушка совсем неопытна. Конечно, она боится. Его, тайного свидания и множества других вещей.

Его нравственным принципам удалось возобладать над той дюжиной бокалов шампанского, которые он уже выпил. Габриэль решил поменять свои планы.

– Возможно, вы предпочтете сесть в кресло.

Мгновение она колебалась, затем все-таки села в кресло с высокой спинкой. Из-под платья показалась ее обувь – черные тапочки. Неудивительно, что она так бесшумно вошла в комнату.

Затем он увидел то, что было над ними, что покрывало ее ноги от колена до лодыжки. Что это такое, черт возьми?

Он налил бокал шампанского и поднес ей, не подходя слишком близко. Она подняла бокал, с любопытством разглядывая пузырьки.

– Очень мило.

– Попробуйте.

Габриэль вернулся на свое место.

Она поднесла бокал ко рту.

– А вы не будете пить?

Он уже выпил достаточно, но налил себе еще немного.

– Скажите мне, пастушка, по какой такой причине вы носите брюки, скрыв их шалью.

– Вы находите подобное отвратительным, как я понимаю?

– Если вы намеревались таким образом вызвать во мне отвращение, то просчитались. Я знал двух женщин, предпочитавших мужскую одежду женской. Но мне известна их мотивация. И теперь я хочу знать вашу.

– Я пришла сюда пешком.

– По ночному городу? Предупреди вы меня, я бы прислал за вами экипаж.