Они попытались осторожно разойтись, но тут нога Ричарда вдруг зацепилась за ногу девушки, и оба, утратив равновесие, без всякой грациозности рухнули на противоположные сиденья. Что же касается Одрины, то она «приземлилась» прямо на колени к Джилсу.

Стараясь побыстрее занять свое место, она пробормотала:

– Прошу прощения, сэр.

– Не стоит извиняться, – ответил Джилс, когда девушка уселась на сиденье рядом с ним. – Для меня большая честь принять на свои колени столь аристократическое заднее место.

– Молодой человек, вы ужасно вульгарны, – проворчала леди Ирвинг; Ричард Резерфорд едва не упал ей на колени – промахнулся лишь несколькими дюймами.

– Всегда или только сейчас? – осведомился Джилс. Помогая девушке сесть поудобнее, он взял ее за руку чуть повыше локтя. И в тот же миг Одрина снова ощутила приятное тепло его широкой ладони.

– Пока еще не решила, – ответила леди Ирвинг. – Скорее всего – первое.

– Что ж, буду знать, – отозвался молодой американец. – И даже, возможно, закажу себе носовые платки с вышитой на каждом надписью «вульгарность» в качестве девиза. Впрочем, в переводе с латинского слово «вульгарный» означает «обыкновенный». Так что вам, наверное, лучше придумать какое-нибудь другое оскорбление.

– Сынок, не надо… – чуть ли не простонал Ричард. Цвет его лица возвращался к нормальному, хотя глаза его опять были закрыты.

– Фигляр… – буркнула графиня.

– Тоже не слишком сильно, – с усмешкой заметил Джилс. – Вам, миледи, следует хорошенько постараться, если хотите, чтобы я заплакал от обиды. Принцесса, может, вы попробуете?

– Нет… Не думаю, что это разумно.

– А вы всегда поступаете разумно?

– В прошлом – нет. Но теперь… Я неожиданно для самой себя оказалась в Йорке, и в результате мне не позволили присутствовать на свадьбе любимой сестры, – так что, наверное, пора начинать. – Едва сказав это, Одрина вдруг поняла, что не может оторвать взгляд от собеседника (ресницы Джилса были гораздо темнее его медной шевелюры, а также золотистой щетины, проступавшей на щеках и подбородке).

– Но вы можете и подождать хотя бы до конца года, – заметил он. – Позвольте себе напоследок «неразумное» Рождество.

Но было не так-то легко смотреть в его голубые глаза – все равно что глядеть в полуденное небо.

– Ну… это как получится. Ведь теперь я участвую в поисках сокровищ… – Одрина разгладила свою лиловую юбку. Подобный цвет ей никогда не нравился. Этот наряд был последней каверзой вероломной служанки, собиравшей дорожный сундук для передачи ей через леди Ирвинг. – А что представляет собой та шкатулка с секретом, которую вы ищете? Должно быть, она… очень ценная, раз уж вы из-за нее пересекли океан.

– Да, верно, – подтвердил Ричард.

– Нет-нет, – почти в тот же миг возразил Джилс.

Отец с сыном переглянулись и Резерфорд-старший проговорил:

– Как ты можешь это отрицать? Ведь я же прав, согласись.

– Ладно, хорошо, прав… – уступил Джилс. – Если, конечно, действительно существует эта шкатулка с секретом, принадлежавшая моей матери.

– Она действительно существует, – решительно заявила леди Ирвинг. – Я никогда в таких случаях не ошибаюсь, уж поверьте. – Отец с сыном взглянули на нее с удивлением, и графиня, вскинув подбородок, добавила: – Ну кого бы не заинтересовали такие люди, как вы? Американцы, рыскающие по Англии и скупающие драгоценности… Весьма подозрительное поведение. Конечно же, я решила выведать ваши секреты. Ведь вы могли оказаться опасными преступниками?

Джилс хотел что-то возразить, но Одрина его опередила:

– Предположим, информация леди Ирвинг верна, – но что именно вам известно об этой шкатулке?

– Думаю, что это так называемая «химицу-бако», – ответил Ричард.

– Химицу-бако? – переспросила леди Ирвинг. – Что за языческое словечко?

– Это японское слово. – Голос Ричарда уже обрел прежнюю твердость. – Такие шкатулки были изобретены в Японии, и самые лучшие из них изготавливают именно там. Они состоят из взаимосцепляющихся и взаимоблокирующих дощечек, которые необходимо сдвигать в определенном порядке, иначе шкатулка не откроется.

Одрину заинтересовал географический нюанс данной темы.

– Но как шкатулка из Японии могла попасть к нам в Англию, тем более – сюда, в Йоркшир?

Словно напоминая о том, что они находились в провинциальной глуши, карета замедлила ход, въехав в густую и глубокую грязь. А за окном виднелось сероватое небо, затянутое облаками.

– Отец моей покойной жены был маркизом, – принялся объяснять Ричард. – Однако ее мать была родом из Голландии, из семьи коммерсантов. В те годы японцы лишь голландским судам позволяли заходить в свои порты, и дед моей жены привозил оттуда для своих близких различные необычные вещицы – вроде тех же химицу-бако. И леди Беатрис получила эту шкатулку от своей матери. Это произошло незадолго до нашего отъезда за океан.

– И вы полагаете, что в этой шкатулке спрятаны сокровища? – осведомилась леди Ирвинг. – Какого она размера?

– Мы точно не знаем, что в ней хранится, но, скорее всего, она не слишком большая, – ответил Джилс. Внимательно посмотрев на графиню, он вдруг спросил: – А почему вы согласились с нами ехать, то есть – сопровождать нас?

Леди Ирвинг с усмешкой ответила:

– Разве я могла остаться в стороне от такого скандального происшествия? – Графиня снова усмехнулась. – Нет, ни в коем случае.

Одрина, в этот момент смотревшая в окно, невольно вздрогнула; слова леди Ирвинг ее насторожили.

– Значит так вы намерены услужить моей матери? А как же ваша многолетняя дружба?.. – спросила девушка.

– Я не сделаю ничего, что повредит вашей матери, моя дорогая. Я могу лишь иногда позабавиться, когда она появляется в каком-нибудь идиотском наряде. – Графиня с самодовольной улыбкой поправила свой фиолетовый тюрбан. – Для меня самый лучший скандал – это тот, о котором известно лишь мне одной. Так что можете смело доверить мне все свои секреты. Мне нужно только одно – знать о них.

– Уж не заболел ли я? – пробормотал Джилс. – Не понимаю, какой смысл в подобных знаниях.

– Я тоже, – отозвалась Одрина. – Тем не менее… Спасибо за откровенность, леди Ирвинг.

– Ну, а вы, принцесса?.. – продолжал Джилс. – Что привело ваше аристократическое мягкое место в эту карету? Почему вы решили составить нам компанию?

«Он что, флиртует со мной или же просто насмехается?» – подумала Одрина. Она покосилась на молодого человека, сидевшего рядом с ней. И почему-то ее внимание привлекли веснушки у него на скулах – казалось, некий художник стряхнул на них с кисточки золотистую краску.

Сложив руки на коленях, Одрина сказала себе: «Нет, никакого флирта». Но и возмущаться, конечно же, не следовало.