Она очень хотела увидеть Кирилла — но почему-то в тот момент, когда это наконец произошло, поняла, что попала в глупую до крайности ситуацию. А поняв, окончательно растерялась и забыла все те слова, которые собиралась сказать. Вика мучительно пыталась придумать, что сказать, но в голове была пустота. Наконец молчание было нарушено самим виновником Викиного замешательства.

— Вы к кому, девушка?

Он смотрел на нее, нерешительно улыбаясь, слегка прищурившись — видимо, пытаясь отыскать в лице знакомые черты.

— К вам, — выдохнула наконец осмелевшая от его улыбки Вика, — ведь вы — Кирилл?

Сделав шаг назад, он тут же посторонился:

— Проходите.

Вика нерешительно переступила порог и оказалась внутри маленькой прихожей, почему-то показавшейся ей знакомой. Потом она вспомнила, что такая же квартира — и соответственно такая же прихожая — была у ее бабушки, которая жила на другом конце города в такой же однокомнатной «хрущевке». Бабушка умерла очень давно, когда Вике было шесть лет, но она до сих пор помнила, как уютно было у нее в доме. Помнила горьковато-сладкий запах ванили, мягкий, приглушенный свет ночной лампы и лицо бабушки, покрытое глубокими морщинами. В ее маленькой прихожей было так же тесно, как и здесь, — темно-коричневая полка с обувью, вешалка, маленький низкий полированный столик, на котором стоял старый телефонный аппарат с круглым диском. И даже цвет был точно такой же — темно-зеленый.

— Как у бабушки, — неожиданно для себя проговорила Вика.

— Что? — переспросил Кирилл, удивленно подняв брови.

«Идиотка!» — мысленно обругала себя Вика, поняв, что умудрилась усугубить и без того странную и достаточно глупую ситуацию. Но отступать было уже некуда.

— У вас квартира, как у моей бабушки, — упрямо повторила она, глядя в сторону, — прихожая точно такая же, и даже телефон…

— Да… — Он развел руками, наверное, просто не предполагая, о чем ему дальше беседовать с этой странной особой, и добавил: — Ну надо же…

Вика, мечтая лишь об одном — провалиться сквозь землю, чудовищным усилием воли все-таки заставила себя поднять глаза. Кирилл смотрел на нее, слегка нахмурившись, и вдруг она заметила, как губы его дрогнули и расползлись в широкой улыбке. Она улыбнулась в ответ — сначала робко, а потом, внезапно почувствовав облегчение, громко рассмеялась вместе с ним.

— На самом деле, — проговорила она, вытирая выступившие на глазах слезы, — на самом деле я здесь совсем не поэтому. Я…

Она опять замолчала, и он попытался продолжить за нее:

— Ты хотела меня увидеть для того, чтобы…

Он внезапно перешел на ты, но Вику это ничуть не задело — скорее, принесло облегчение.

— Я знакомая одной девушки, которая… — Вика снова запнулась.

— Да зовут-то тебя как?

Вика вздохнула, почувствовав себя меленькой и глупой девочкой. Это ее слегка разозлило, и она попыталась наконец взять себя в руки и говорить более вразумительно.

— Меня зовут Вика. Но мы с тобой не знакомы. Пять лет назад ты переписывался с моей подругой Лерой… Помнишь?

В наступившей тишине Вика слышала, как гулко и часто стучит ее сердце. Молчание, длившееся не больше нескольких секунд, показалось ей нескончаемым. Он медленно опустил глаза и произнес словно извиняясь:

— Знаешь, я иногда не могу вспомнить, что было вчера. А ты говоришь — пять лет назад! Лера, значит?..

— Ну так он вспомнил?! Вспомнил или нет?! — Лера дергала ее за рукав, торопила, тревожно заглядывая в глаза, хотела узнать все сразу и в то же время снова и снова возвращалась к тому, о чем Вика уже говорила.

— Да говорю тебе… Да отпусти ты куртку, Лерка! Ненормальная, тебе нервы лечить надо!

Лера послушно опустила руки вниз и застыла как истукан — без движения, с тоской заглядывая в Викины глаза.

— Да не смотри ты, как побитая собака! — возмутилась Вика.

— О Боже! Этого не делай, того не делай! Прекрати издеваться, разве ты не понимаешь, в каком я состоянии! — Лера умоляюще сложила руки на груди, словно в исламской молитве. — Ну так он вспомнил?

— Не знаю, — задумчиво проговорила Вика, — я так и не поняла. Может быть, вспомнил, но очень смутно, или просто сделал вид, что вспомнил…

Вика не обманывала. Через несколько мнут после того, как она начала излагать ему все подробности давней переписки, Кирилл сказал, что, кажется, что-то такое припоминает. Он даже сказал, что помнит фотографию девушки у рояля, только, к сожалению, ее не сохранил, потому что вся армейская переписка куда-то затерялась.

— И что потом?

— Потом я спросила у него, не хочет ли он с тобой встретиться, и он ответил, что очень хочет, — в третий раз повторила Вика.

— Он так и сказал?

— Лера! Я тебя сейчас убью! — взорвалась она, потеряв терпение. — Сколько можно спрашивать одно и то же?

Лера притихла — надолго, почти до самого конца троллейбусного маршрута. Уже у выхода она внезапно спросила:

— Он тебе понравился?

— Он — мне? — Вика быстро спорхнула со ступеньки троллейбуса и удивленно смотрела на замешкавшуюся на выходе Леру. — А с чего это он должен был мне понравиться?

— Ни с чего, — отмахнулась Лера, — просто скажи: он тебе понравился? Ну, внешне и вообще? Какой он?

Вика пожала плечами, раздумывая.

— Знаешь, он такой же, как на фотографии. Я его сразу узнала. Симпатичный. Глаза такие… Как тебе сказать, не серые и не голубые. Ну а вообще — не знаю, я же с ним не долго общалась.

— Двадцать шесть минут, — уточнила Лера, и Вика удивилась:

— Так долго, надо же!

— Представь себе. Вика?

Вика обернулась, и застывшая на минуту без движения Лера внезапно бросилась ей на шею.

— Сумасшедшая… Да ты меня сейчас на землю свалишь, перестань!

Кирилл должен был позвонить Лере на следующий день, чтобы договориться о встрече.

— Уж лучше бы ты над учебниками корпела! — стонала Вика на исходе дня. — Лерка, честное слово, я тебя уже просто видеть не могу! Ты меня сегодня извела. Я так хочу спать!

— На том свете отоспишься, — невозмутимо ответила Лера.

— Спасибо тебе, дорогая. Но мне и на этом хочется. Да ведь ты сама почти всю ночь не спала. Между прочим, это очень отрицательно сказывается на внешности.

— Успею выспаться. Вика, ну пожалуйста, давай поговорим!

Вика вздыхала, прекрасно понимая, что совесть ей не позволит бросить сейчас Леру одну. Несмотря на то что время приближалось уже к двенадцати ночи, подруга была полна неукротимой энергии.

— Так о чем я буду с ним разговаривать? — в очередной раз спросила Лера, поставив на журнальный столик поднос с двумя чашками кофе. — Вика, мы ведь должны все продумать!