сожалению, после этого она заснула за своим письменным столом, так что теперь часы показывали девять утра. Яркий свет и громкие голоса сейчас так же давили на Мону, как пронзительные звуки будильника на похмельную голову.

Усердные сотрудники, энергия которых подозрительно пахла кофеином, почти не замечали Мону. Им было позволено раздавать при солнечном свете флаеры, проводить экскурсии и разговаривать с многочисленными посетителями. А поскольку Мона для простых людей выглядела не как ведьма, а как готка, радостные любители искусства обходили по широкой дуге ее черную фигуру. Даже будучи настоящим искусствоведом, на официальной должности, в униформе и с блестящим нагрудным значком, она бы не была счастлива в этом месте. Моне редко хотелось быть нормальной или хотя бы держать в руках стопку бумаг с музейными документами, но сегодня она с тоской наблюдала за толкотней в Мифоисторическом музее Франкфурта.

– Видишь, я же тебе говорила! – пропищал рядом с ней высокий голосок. Справа от нее возбужденно подпрыгивала маленькая девочка с вьющимися каштановыми волосами. Она потащила за собой отца, который смущенно улыбнулся Моне.

– Это нашивка ночных сторожей! – Ребенок с довольным видом захлопал в ладоши.

Мона надела поверх своего черного платья служебную куртку, стиль которой вписывался в ее сумасшедшую современную интерпретацию готического ведьмовского панка. Но теперь с таким же удивлением уставилась на нашивку, слегка потянув ткань рукава на себя. Да, правильно, это означало, что она официально член ночной охраны и, очевидно, невидима не для всех людей в холле.

– Можно мне автограф? – пискнула девочка.

– Мэнди, прошу тебя! Разве ты не видишь, что она уже уходит?

– Папа!

Мона тихо рассмеялась:

– Все в порядке, с удовольствием.

Маленькая Мэнди вручила ей ярко обклеенную тетрадку. К радости Моны, на обложке сверкали стикеры в виде розовых единорогов, кроликов и ведьм. Отец протянул Моне упаковку разноцветных ручек.

– Огромное спасибо, – пробормотал он. – После того как Мэнди посмотрела «Ночь в музее», она… стала большой фанаткой.

– Ах да! Веселый фильм… – ответила Мона, отчасти со смехом, отчасти в растерянности. Но здесь экспонаты не оживут, если исполнится проклятие мумии. Хотелось бы верить. Правда ведь? В меру изящным почерком Мона написала на странице свое имя, посвящение и слова «Для Мэнди». Потом нарисовала рядом черную кошку и вернула девочке тетрадь.

– Оооо, как красиво! – изумленно взвизгнула малышка, покрутила лист в разные стороны, а потом снова запрыгала как резиновый мячик.

– Рада, что тебе нравится.

– Значит, ты ведьма? – полюбопытствовала Мэнди. Ее отец стал еще на оттенок бледнее. В первый момент Мона ахнула от удивления, хотя это ведь вполне логичный вывод. Женщина в готической одежде в Мифоисторическом музее, работающая в ночной охране.

– Д-да, ведьма, – честно ответила она в конце концов, это уже не секрет. Так что ей выпал шанс наблюдать, как у маленькой посетительницы расширились глаза, и она выпалила: «Вау, круто!»

– А я тоже умею колдовать, – гордо объявила Мэнди.

– О! И как же? – Мона слегка наклонилась к ребенку. Ей явно было не больше пяти лет. Мэнди заговорщически потянулась к ней и заговорила тише:

– Таня из группы гусениц показала мне, как изгнать бесов из чьих-то бубенчиков. И я так вырубила большого Бенджамина! – С видом победительницы она уперла руки в бока. У ее папы отхлынула вся краска с лица, когда он прохрипел:

– Дочка! – Мужчина с огромным трудом взял себя в руки и покачал головой. – Я прошу прощения, правда, – затараторил он, но Мона боролась с приступом смеха. Затем кивнула, а уголки ее рта подрагивали.

– М-мэнди, нам пора уже… – позвал он.

– Подожди! – Лицо Мэнди стало серьезным. Вместе со своей тетрадью и цветными ручками она решительно потопала к скамейке, где все это разложила и достала сразу несколько разных цветов.

– Мэнди, пожалуйста, у нас билеты на определенное время и…

– Сейчас!

Мона догадалась, что такой тон малышка унаследовала от матери, потому что папа нервно вздрогнул. Если у ребенка творческий порыв, то взрослым оставалось только ждать, а Мона к тому же слишком устала, чтобы из-за чего-то раздражаться. Она бы простояла здесь еще несколько часов, возможно, в какой-то момент уснула бы, но ведь ей не впервой.

– Наклейки! – с неожиданной твердостью потребовал тонкий голосок, и отец дрожащей рукой подал юной леди полностью обклеенный альбом со стикерами, с которого сыпалось больше блесток, чем видели дискотеки в семидесятые. Мэнди с энтузиазмом украсила свое творение блестящими феями, цветами и звездами, после чего крикнула: – Готово!

Подпрыгивая, этот маленький ураган сунул под нос Моне листок бумаги. На нем оказалась женщина в синей куртке, черном платье, с черными волосами и зелеными глазами-пуговками. Рядом с ней значилось: «Бальшое сапсибо от Мэнди!» Остальная часть страницы ослепляла переливающимися на свету розовыми наклейками и пахла жевательной резинкой.

– Это так мило с твоей стороны, – с улыбкой прокомментировала рисунок Мона.

– Скоро еще увидимся! Тогда я еще что-нибудь для тебя сделаю! – взволнованно помахала рукой Мэнди. Отец воспользовался возможностью, поймал ее ладонь и потянул Мэнди в сторону дверей. Он тоже помахал, немного смущенно, одними губами произнес: «Извините», а потом они с Мэнди растворились в толпе людей.

Мона задумчиво рассматривала маленький шедевр. Таких подарков ей еще никогда не делали. Таких личных и искренних. К пальцам прилипли блестки от наклеек. Ее работу уже оценили, а ведь она только начала. И оказалось, приятно признавать свой колдовской дар. На вопрос, не ведьма ли она, Мона, как правило, рефлекторно реагировала громким «Нет».

Она аккуратно свернула рисунок и убрала в карман форменной куртки.

Эта работа все больше и больше казалась настоящей удачей.

Глава 5. Копролит, это дерьмо

Огромную площадь музея заполняло множество помещений. Среди стен и коридоров, закрытых для посетителей, располагались кабинеты, склады, а иногда и целые залы. Те, кто надеялся на сказочные сокровища и тайны, весьма вероятно, не будут разочарованы. Одна секция в настоящий момент была отдана под новую египетскую экспозицию, подготовка к которой длилась уже несколько месяцев.

Мона нервно ждала перед кабинетом профессора в надежде на секундный прилив смелости, который заставит ее наконец постучать в дверь. Она беспокойно раскачивалась вперед-назад, из-за чего ее туфли тихо скрипели на плитке. Этот человек решит, достаточно ли она компетентна, правильно ли выполняет свою работу. Не важно, насколько хорошие у нее установились отношения с оборотнем и вампиром, на их слова директору наплевать. Необходимо убедить в своей компетентности профессора, и от одной подобной мысли у нее начинало покалывать пальцы.

Сегодня второй рабочий день Моны, среда, – к ее