– Даже не знаю, что вам сказать. Агата очень любила первую жену Эймори. Она считала Маргарет идеалом, восхищалась ей и твердила, что Эймори с ней несказанно повезло. Когда Маргарет так скоропостижно скончалась, все мы были в ужасном состоянии. Никто не мог в это поверить. Эймори был просто убит горем. Поэтому мы и представить себе не могли, что он так быстро забудет свою первую жену и женится снова.

– И вы, само собой, посчитали виновной молодую привлекательную особу – в том, что Эймори так быстро перестал носить траур?

– Я сильно не вникал в их дела, – туманно отозвался Моррис, – но Агата, конечно, пыталась отговорить брата от поспешной женитьбы. Как я и предполагал, это оказалось бесполезным – свадьба все же состоялась. А через некоторое время молодожены объявили о том, что не планируют возвращаться в дом, где Эймори жил с Маргарет, а хотят купить этот замок. Мне показалось тогда, что Джиллиан почуяла, что Агата ее не сильно жалует. Оттого Джиллиан и уговорила Эймори на новый дом. Хотела жить подальше от нас.

– И это тоже вызвало недовольство вашей жены? – миссис Хоуп заерзала на диване, поправляя полы своей юбки. – Ей же, полагаю, хотелось оставаться хозяйкой в доме, продолжать ухаживать за братом, быть частью его семьи, а тут какая-то молодая выскочка уводит его из фамильного гнезда.

– Да, пожалуй, – мужчина кивнул. – Но женщины редко уживаются вместе под одной крышей. А тут еще Агата уличила Джиллиан в обмане. Та что-то скрывала от Эймори, а Агата об этом узнала. Какие-то письма, кажется. Но я не уверен. Никогда не любил сплетни и грязные домыслы, поэтому пресекал любые разговоры Агаты на эту тему.

– А что за письма?

Трелони Моррис пожал плечами, снова принявшись за виски.

– Агата однажды застала Джиллиан за чтением какого-то письма. Джиллиан сначала вскрыла конверт, потом вся побледнела и поспешила спрятать листок. А моей жене сказала, что это письмо от ее подруги. Но Агата уверена, что Джиллиан ее обманула и письмо было от любовника Джиллиан.

– Эймори знал о письмах. И это были не любовные послания, а угрозы. Неудивительно, что их содержание так испугало молодую женщину. Но пока не будем об этом, – миссис Хоуп поднялась и направилась к лестнице. – Была рада знакомству с вами, мистер Моррис. Но сейчас мне много нужно обдумать. Смерть Эймори – это огромная потеря для всех, кто его знал и любил. Почему его убили? Вот вопрос, который мучает меня больше всего. И надеюсь, я смогу найти на него ответ.

Гордо вскинув голову, Лавиния Хоуп поднялась наверх, оставив мистера Морриса в легком недоумении.

Только оказавшись в своей комнате, миссис Хоуп смогла дать волю нахлынувшим чувствам и горько расплакалась. Ей приходилось терять близких людей, но чтобы самой попасть под подозрение! Эймори был убит сразу после ее визита, получалось, она могла предотвратить покушение, окажись повнимательнее. Эймори ведь боялся! Только сильный страх мог загнать его в эту гостиницу в жуткой маскировке под грязного бродягу, заставить бояться каждого шороха. Лорд написал Лавинии письмо, надеясь, что о месте его пребывания никто не узнает. Но, видимо, он в чем-то ошибся, совершил промашку – и теперь он мертв, убит, застрелен.

Лавиния снова и снова прокручивала одни и те же слова в голове, но не могла до конца в это поверить. Кто мог убить Эймори Шоу? Около гостиницы она никого не видела. Да и не мог убийца незамеченным пройти мимо хозяина отеля. Судя по всему, злоумышеннику это и не нужно было: дырка в стекле говорила о том, что стреляли с улицы или из дома напротив. За то время, пока миссис Хоуп пробыла в городке, она не успела рассмотреть соседние от гостиницы здания. Возможно, пуля была пущена из жилого дома или помещения хозяйственного назначения. В любом случае следовало выяснить, кому оно принадлежало и кто мог оттуда стрелять.

Миссис Хоуп немного успокоилась и вытерла слезы белым кружевным платочком. Ей не хотелось сейчас копаться в личной жизни лорда Шоу, но его домочадцы, все без исключения, казалось, получали выгоду от его смерти.

Джиллиан Шоу искренне говорила о своем горе и о любви к мужу, но его смерть делает ее свободной и богатой, а это всегда считалось самым сильным мотивом для убийства. Если она сама и не нажимала на курок, то вполне могла догадываться о личности преступника. Джиллиан знала о тревожных письмах, знала о страхах Эймори Шоу. В такой ситуации молодая женщина могла сломаться и оступиться, пойти по плохой дорожке. Даже испытывая симпатию к мужу, Джиллиан, очень вероятно, была способна сыграть на его панике и избавиться от пожилого супруга, получив при этом все его состояние.

Сестра лорда Шоу Агата Моррис не слишком-то умна, кажется заносчивой и высокомерной. Молодая невестка ей явно насолила одним своим присутствием в доме. Агату бесило, что брат не посоветовался с ней и женился наспех, совершенно не подумав о последствиях такого брака. Был ли у Джиллиан любовник или тайный воздыхатель? Если Агата что-то и выяснила, то могла специально подстроить историю с письмами, чтобы молодожены отказались от идеи покупки замка. А оставшись жить вместе с Агатой и ее мужем, новоиспеченная миссис Шоу давала Агате Моррис больше шансов уличить невестку во лжи. Агата могла подстроить все так, чтобы в убийстве обвинили молодую жену Шоу. Конечно, сама мысль о том, что родная сестра убивает своего брата, ужасна, но не ужаснее, чем мысль о том, что жена убивает своего мужа. Мотив кстати все тот же – деньги. Если Джиллиан обвинят в убийстве Эймори, то она сядет за решетку, а состояние лорда перейдет к его сестре и ее мужу. «Этот тоже темная лошадка, – подумала миссис Хоуп, машинально задергивая штору, – он мог придумать коварный план убийства и уговорить жену ему помогать. А сейчас они в два голоса начнут петь про любовника Джиллиан, и девушке придется несладко: детектив Кеннет ухватится за показания Моррисов и посчитает Джиллиан причастной к убийству».

За окном начало смеркаться, и миссис Хоуп тяжело вздохнула. Нужно было спускаться к ужину, а ей совершенно не хотелось никого видеть. Потом Лавиния увидела краешек письма от лорда Шоу, которое она весь день проносила в сумке.

– Нет, – решительно произнесла пожилая женщина, – я должна найти в себе силы. Эймори доверился мне. Он искал спасения, просил о помощи, значит, я должна помочь ему теперь, даже если его самого уже нет. Кто-то вероломно расправился с моим