– Как дела у президента? – спросила Стефани.

Она не общалась с Дэнни Дэниелсом уже месяца три.

– Никак не дождется, когда закончится его срок.

Второй срок Дэниелса действительно скоро заканчивался. С ним заканчивалась и политическая карьера. Надо было отдать ему должное – он прошел огромный путь от члена городского совета в захолустном городке в штате Теннесси до президента Соединенных Штатов, два срока занимавшего свой пост. За это время, правда, он потерял дочь и жену.

– Он будет рад получить от тебя весточку, – заметил Дэвис.

Да и она была бы не прочь ему позвонить. Но понимала, что пока лучше подождать. По крайней мере, до окончания его президентского срока.

– Я обязательно с ним свяжусь. В удобное время.

Она и Дэниелс понимали, что их связывает нечто вроде взаимного притяжения – привязанность, возникшая благодаря тому, через что им пришлось вместе пройти. Но он все еще занимал пост президента Соединенных Штатов и был ее главным начальником. Будет лучше, если они продолжат сохранять в своих отношениях некую дистанцию.

– Я полагаю, ты прилетел сюда не для того, чтобы передать мне привет от президента. Поэтому давай переходи к делу, Эдвин.

Некое подобие улыбки появилось на лице ее старого друга. Для работы в органах безопасности он был уже, конечно, слишком стар, но благодаря его вполне юношескому телосложению ему никогда нельзя было дать его возраст.

– Насколько я понимаю, ты сумела кое-кого заинтересовать на Капитолийском холме.

Нелл тоже это знала.

На прошлой неделе к ней поступило шесть запросов о секретных данных из Сенатского комитета по ассигнованиям. В подобных запросах не было ничего необычного – Конгресс часто запрашивал информацию у разведывательных органов. Если какой-то отдел начинал упорствовать с предоставлением информации, за «вежливыми запросами» могли последовать судебные повестки, которые уже нельзя было проигнорировать без соответствующей тяжбы в суде. Однако юридические склоки по поводу секретной информации случались крайне редко. Конгресс нельзя злить. В конце концов, у него в руках находятся источники ассигнований. Поэтому обычно все возникавшие разногласия решались тихо, и компромисс находился без излишней огласки. Однако те шесть запросов, что поступили к ней, не оставляли никакой почвы для компромиссов.

– Они затребовали всю информацию, касающуюся моего агентства, – сказала Стефани. – Сверху донизу. Финансовые отчеты, донесения агентуры, анализ деятельности – абсолютно все. Это что-то беспрецедентное, Эдвин. Почти всё из перечисленного – секретная информация. Я передала вопрос на рассмотрение министра юстиции.

– Который передал его мне. И я прилетел сюда, чтобы сказать тебе, что упомянутые запросы имеют отношение к той проблеме относительно Хусепе Салазара, которую мы с тобой обсуждали.

Шесть месяцев назад со звонка Дэвиса началось расследование отрядом «Магеллан» дела Салазара. Белому дому нужно было полное досье, включая все финансовые, деловые и политические связи этого человека. От колыбели до сегодняшнего дня. У Салазара были датский и испанский паспорта благодаря его родителям, которые являлись подданными двух разных стран. Половину года он жил в Испании, вторую половину – в Дании. Салазар был крупным международным предпринимателем. Наблюдение за деятельностью своих многочисленных предприятий, общий капитал которых достигал нескольких миллиардов евро, он передал помощникам, а сам все время посвящал исполнению обязанностей старейшины мормонской церкви. Во всех свидетельствах окружавших его людей он представал набожным и благочестивым человеком, ведущим образцовую, высоконравственную жизнь и не замешанным ни в каких преступлениях. То, что такой человек мог привлечь к себе особое внимание Белого дома, вызывало у Стефани массу вопросов. Но, будучи ответственным и опытным сотрудником, вслух она их не задавала. Что было, по-видимому, ошибкой с ее стороны. Нелл поняла это только три дня назад, когда агент, которого она направила в Европу для сбора досье на Салазара, внезапно исчез.

– Мой агент, работавший по делу о Салазаре, куда-то пропал, – сказала она. – Несколько моих людей сейчас заняты его поисками… Во что ты меня втянул, Эдвин?

– Я ничего не знаю об этом. А что случилось?

– Ситуация внезапно осложнилась. Один из сотрудников Салазара, человек по имени Барри Кирк, связался с моим агентом. У него якобы имелась важная внутренняя информация, и он даже утверждал, что его начальник, возможно, кого-то убил. Мы не могли оставить без внимания подобную информацию. В настоящее время Кирк находится у нас под охраной, но во время его перевозки были убиты два человека Салазара. Их застрелил Коттон.

– Как тебе удалось его привлечь к этому делу?

В свое время Дэвису приходилось несколько раз пересекаться с Малоуном.

– Он оказался недалеко от места событий, и пропажа агента ему тоже очень не понравилась.

– Хусепе Салазар связан с сенатором Таддеусом Роуэном.

– И ты только сейчас говоришь мне об этом?

Роуэн был председателем Комитета Сената США по ассигнованиям. На всех шести запросах стояла его подпись.

– Я скрывал это от тебя отнюдь не по своей инициативе.

Стефани поняла, что он имеет в виду. Только один человек мог своим приказом помешать руководителю администрации Белого дома передать ей информацию.

– Президент должен понимать, что ты не можешь ожидать от меня эффективного выполнения работы, скрывая столь важную информацию, – недовольно заметила Стефани. – Результатом происшедшего стала недопустимая ситуация, при которой, возможно, погиб один из наших людей.

Дэвис понимающе кивнул.

– Я разделяю твои чувства.

Но было и кое-что еще.

Да, делом Салазара в настоящее время занимались двое ее агентов: Люк и тот, которого она считала пропавшим. Теперь к ним еще присоединился и Коттон Малоун – по крайней мере, на сегодняшнюю ночь. С ним вместе их стало трое.

Но был еще и четвертый.

Тот, о ком она ничего не сказала Малоуну.

Калуннборг, Дания

20.50

Салазар улыбнулся, войдя в ресторан и заметив свою сегодняшнюю гостью. Он опоздал, но успел позвонить и передать свои извинения, попросив официантов угостить ее бокалом любого вина, которое она пожелает испробовать.

– Мне очень жаль, – сказал он, обращаясь к Кассиопее Витт, – но меня задержали очень важные дела.

Они были друзьями детства. Хусепе был на два года старше ее. Их родители были деловыми партнерами. В молодости они стали еще ближе друг другу, встречались в течение пяти лет, но неожиданно Кассиопея почувствовала, что их взаимное притяжение гораздо полезнее их родителям, чем ей самой.

По крайней мере, именно в таких словах она все объяснила Хусепе.