— Здорово, Слепой! А у вас тут чего, веселуха какая-то?

В руках сталкера был «калаш», обратился он ко мне… в общем, долговец, которого я держал на мушке, принял правильное решение:

— Ладно. Бывает.

— Извини, — ещё раз повторил я, опуская МР-5. — В самом деле, мой учёный неправ. Новенький он, понимаешь… Конечно, сперва ваш заказ, а мы подождем… Привет, Никита!

Никитой зовут Пригоршню.

— Да я сейчас, я скоро… — забубнил Борода, пятясь к своей берлоге. Он, как и я, не любит игр в крутых парней. — Всем сделаем, все в лучшем виде…

— Чего тут? — окликнул с крыльца второй долговец.

Первый направился к нему, показывая агрегат, который получил от Бороды. Не знаю, что он приятелю расскажет о нас. Надеюсь, что конфликт все же исчерпан. Очень я не люблю всякого такого… Я же человек тихий, мирный. Знал бы, прихватил из тайничка у тропы не «Гадюку», а «Калашников», он куда лучше способствует мирному решению споров.

— Опасные мутанты, анархисты и бандиты не остановят «Долг», когда за «Долгом» гонится сталкер Петров, — прокомментировал ситуацию Пригоршня. В другой ситуации я бы обрадовался — этот слоган, пародирующий долговские речёвки, придумал я. Мои слова ушли в народ.

Только теперь из «Малыша» выглянул Химик. Осторожно выглянул, с «макаровым». Оглядел двор, удостоверился, что все тихо, и опустил ствол.

— Вы чего тут буяните? Пригоршня, ты-то чего лезешь?… Привет, Слепой.

— Привет. Знаешь анекдот? Приболтали долговцы сталкера Петрова: вступай, мол, к нам. А чего у вас надо делать? Уничтожать мутантов. Вот, вступил Петров в «Долг», и первым делом зеркало в уборной расстрелял. Там, говорит, у вас очень страшный мутант.

Химик ухмыльнулся, но я видел, что краем глаза он наблюдает за бойцами «Долга».

— А долговцы ему что?

— Да, говорят, есть такое дело, сидит там один мудаковатый монстр. Но мы его терпим. Сборка готова?

— Ну, почти. Осталось проверить, и заберешь.

— Ладно. У меня ещё заказик для Бороды есть. Так что мы до завтра зависнем здесь, а потом — на большую землю. Вы с Никитой как?

— Да мы не торопимся… Слепой, ты попутный груз возьмешь?

— Если немного, возьму.

— Слепой, не могли бы вы отпустить мой комбинезон? — наконец подал голос Дитрих.

Я только тут сообразил, что крепко стискиваю оранжевые складки на его спине.

— Вы сволочь, Вандемейер. Зона дери, какая вы сволочь…

Я поволок Дитриха в «Сундук», при этом поглядывал, чтобы не встретиться ненароком с долговцами. Сорняку было некогда, он велел нас накормить за счет заведения и предоставить комнату. Я выбрал помещение на втором этаже, с окнами, выходящими во двор, и не позволял Вандемейеру высовывать нос за дверь до тех пор, пока долговский джип не убрался. После этого мы спустились обедать. Химик уже сидел в зале, баюкал бутылку пива.

— Борода свободен, вас ждёт, — кивнул он.

Мой учёный помалкивал, видно, понимал, что виноват. Я даже не стал утруждать себя расспросами, какого рожна он затеял заваруху. Что бы рыжий ни наплел в ответ, я точно знал: разумного объяснения его выходке не существует. И существовать не может. Точка.

После обеда мы сходили в гараж, и я обрисовал свою идею Бороде. Гениальнейший механик Зоны в восторг не пришел, хотя я считал, что изобрел отличную штуку. Наверное, Борода мне просто завидовал. А может, не понимал, что за идею я подаю, — ему-то не приходится мотаться через Периметр.

К тому же механик упирал на то, что идеи мои замечательны, но воплощать-то ему. И тут есть определенные трудности… В общем, разговор плавно смещался к обсуждению цены, и я решил отвлечь собеседника.

— Есть такой анекдот, — завел я, — предлагают сталкеру Петрову американский штурмовой комплекс с сервоприводами, лазерным прицелом, оптической системой, которая, знаешь, есть такие, с глазом совмещает… одних гранатометов три штуки! А Петров отвечает: баловство! Приклад хлипковат, тут и вдарить по-человечески нечем. Понял? Это я про тебя, Борода. Нужно идти в ногу с прогрессом! Хватит уже лупить прикладом, если с другой стороны имеется отличный огнестрельный ствол. Короче, коли ты сделаешь такой чемоданчик, как мне требуется, слава о тебе прогремит до самого Лиманска! Ну? Это же вызов твоему техническому гению.

Борода стал заводить глаза к тонущим во мраке перекрытиям гаража, потом полез ковыряться в дремучие джунгли на лице, которым был обязан прозвищем. В гараж заглянул Химик и показал мне туго набитый рюкзачок:

— Вот это нужно перебросить. Видишь, совсем ничего!

— Ого.

— Чего огокаешь? — В другой руке у Андрея была бутылка, и он отхлебнул пива. — Это же немного.

— На себе такое «немного» переть?

— Почему на себе? Мы вас подкинем на «Малыше». Вообще-то я именно на это и намекал. Очень уж не хотелось тащиться пешком, к тому же Вандемейер проявил нездоровую склонность к конфликтам, а присутствие Пригоршни, вот как накануне во дворе, могло помочь установлению мира. Никита парень крупный, к тому же в «Малыше» смонтирована пулеметная турель.

— Нет бы, сделали двойное дно, как все нормальные люди… — пробубнил Борода. Я так и думал, идея всё-таки его захватила, и механик уже размышлял, как бы половчей её воплотить.

— Двойное дно — само собой, — утешил я Бороду, — но и мое ноу-хау тоже нужно приделать. И, самое главное, эта штука должна быть легкой и выглядеть так, будто она относится к барахлу Вандемейера. Ну, солидный вид, блестящие бока, ровные грани… словом, чтобы ощущался налет цивилизации.

Борода покачал головой, побрел в темный угол, стал ковыряться в грязных железках… мы, все трое, заинтересованно наблюдали за его манипуляциями.

— Вот! — Механик извлек на свет аккуратный алюминиевый кофр, в самом деле очень солидный на вид. Судя по тому, как механик его легко поднял, вес тоже в порядке.

— Ну, видели? — Я победоносно оглядел Вандемейера и Химика. — Я же знаю, как обращаться с эстонцами! Они славные парни. Просто думают долго, им нужно несколько раз хорошо объяснить.

— Какой я тебе эстонец, — обиделся механик.

— Ну как же… и фамилия у тебя типично эстонская — Бородаа.

Вандемейер не врубился, а Химик хохотал так, что даже пиво расплескал.

— Дурак ты, Слепой, — буркнул механик. — Что за язык у тебя!

— Да брось, просто у меня было тяжелое детство. Маленького меня все обижали, так что я выработал ну, как бы её назвать-то… реакцию ёжика. И большой я не могу избавиться от старых привычек. Реакция ёжика, понимаешь…

— Реакция скунса! — пробухтел Борода.

— Как скажешь, — кротко согласился я. — Хоть скунса, лишь бы работало. Моя реакция работает исправно. Вот ты сделаешь мне штучку, чтобы работала?