– Заткнись и толкай, – закипал воин. Экипаж не поддавался.

– Их работа – охранять экипаж, они не могут покинуть пост, – показался из окна Гилмор.

– Что в нем? – спросил я, указывая на второй экипаж. – На дверях замок, на окнах занавески.

– Золото там! – воскликнул трубадур. – У меня чутье!

Он заерзал по крыше экипажа.

– Довольно болтовни, – бросил легат.

Гилмор молча скрылся в экипаже.

Человек в черном соскочил с лошади и направился к нам.

– К счастью, я могу покинуть свой пост, – произнес он. – Равен к вашим услугам.

Он протянул руку.

– Я знаю, кто ты, – раздраженно ответил Роуз. – Еще ты убийца. Я не жму руки убийцам.

Я молчал, навалившись на экипаж.

– Да? – удивился Равен. – Легат, на войне ты не убивал людей?

– То была война, – вспыхнул Роуз.

Убийца отступил на шаг. Забыв про экипаж, легат выпрямился и продолжил:

– Гильдия убийц не воюет – она убивает за деньги. Помни свое место.

Легат сплюнул. Ситуация становилась напряженной. Даже без дымного леса вражда не угасала. Я посмотрел на барда – тот молча наблюдал, удивительно серьезный и сосредоточенный. Немая стража не проявляла никакого интереса.

– Мы оба на службе у князя, – спокойно ответил убийца. – Я помню о своем месте. – Серые глаза похолодели, взгляд стал колючим.

– Легат, займитесь, наконец, делом, – показался советник. – Толкайте этот проклятый экипаж!

Раздражение нарастало. До этого момента я ни разу не заметил, чтобы старик повысил голос. Покачав головой, Роуз занялся экипажем. Рядом со мной встал Равен. Несколько толчков – и грязь отпускает свою добычу. Колесо едва не осталось в земле, только поломки экипажа нам не хватало.

– Отлично. – Гилмор довольно кивнул. – На карте указана деревня, там мы остановимся.

– Мы отстаем от сроков, – начал Роуз. – Привал нас задержит.

– Это не обсуждается, легат. – Голос советника сделался властным. – Нам всем требуется отдых.

Он снял берет и вновь скрылся в экипаже.

– Взбалмошный старик, – сплюнул легат. – Я хочу поскорей покончить с этим. Ты следопыт! Скажи ему, что привал отнимет время. Это гиблое место – только оглядись вокруг.

– Воля князя, – заметил я и направился к лошади.

Место было и правда гиблое. Некогда плодородные поля превратились в болота. Вокруг одна зловонная топь, выпускающая пузыри и пар. Гнилостный запах начинал проникать в нос, земля стала совсем вязкой, лошадь двигалась с трудом, и я молил богов, чтобы экипаж не сломался. Погода ухудшалась, тучи настигли нас.

Моросил дождь, мелкий и какой-то колючий; скоро землю окончательно размоет, и мы застрянем в этом аду.

– Деревня – единственный способ переждать грозу, – произнес я.

– Где ты видишь грозу? – откликнулся Роуз. – Я вижу только недодождь.

– Еще чуть-чуть – и дорога станет непроходимой, – ответил я. – Это начало грозы, скоро ты увидишь ливень.

– Деревня должна быть где-то рядом, – сказал Равен. – Мне доводилось бывать в этих краях.

– Охотился на лягушек? – хихикнул бард.

– Нет, – серьезно ответил убийца.

Среди почерневших облаков раздался грохот. Вокруг потемнело, подул ветер. Дождь усиливался, капюшон не спасал, плащ окончательно промок.

– Бей в барабаны, бог бури, молнию брось, рассеки облака… – запел трубадур.

– Началось, – хмыкнул Роуз. – Поехали в вашу деревню.

– Я у окна, но в трактире, ты мне не страшен пока, – завывал бард. – Сколько еще мне осталось? Сколько дождя ты пошлешь? Лишь бы вино не кончалось, ты все пугаешь, но льешь.

Музыкант закутался в плащ, укрывая лютню. Перья на его шляпе промокли и свисали жалким грузом. Впереди замаячил дым. Он поднимался над крышами небольших домов, словно слепленных друг с другом. Так замерзшие путники ютятся у жаркого костра.

– Деревня, – обрадовался трубадур, выжимая шляпу. Он показал небу кулак и глупо рассмеялся.

Мы въехали во двор. Вблизи деревня не казалась такой приветливой. Было здесь что-то мрачное. Небо не на шутку разбушевалось. Вдалеке, среди болот, я увидел дерево, гнилое и мертвое, в которое ударила молния, расщепив надвое.

– Допелся? – буркнул я музыканту.

– Я не суеверный, – заметил он.

– А у меня нежные уши, – встрял Роуз.

Княжеское знамя возвышалось над экипажами, жители деревни должны были увидеть его издалека. Рассерженная сова с кошачьим телом грозно осматривала свои владения. Были ли это владения князя, не знаю, но княжеские амбиции велики.

Никто не спешил нас встречать. Гилмор, выглядывающий из окна, задумчиво постукивал пальцами по двери экипажа. Равен, слишком похожий на убийцу, затаился у одного из домов. Дверь распахнулась, и худощавый, немного сгорбленный человек нерешительно показался из лачуги.

– Добрые люди, – начал он, – какая честь! – Он попытался говорить как можно торжественнее. – Мы люди бедные, но радушные. Чем богаты, тем и рады. Добра у нас мало, но гостей всегда привечаем.

Он, казалось, не обращал внимания на дождь, простая одежда промокла, а по спутанной бороде скатывались капли.

– Я человек не добрый, – перебил его Роуз. – Просто впусти нас в дом. У вас княжеские гости. – Он указал на знамя.

– Видим, видим, – заулыбался местный. У него не хватало нескольких зубов. – Проходите скорей, боги снова чем-то разгневаны.

– Твоими песнями, – прошептал я барду. Тот хмыкнул.

– Ты тут староста? Прикажи позаботиться о лошадях, экипажи останутся у конюшен.

– Нет у нас старосты, – рассмеялся деревенский. – Мы все тут живем в согласии.

– Хорошо, – закатил глаза Роуз. – Тогда попроси кого-то выполнить мою просьбу. И отведи нас, наконец, в дом.

– Да-да, конечно, идемте. – Старик заторопился к дому, бросив взгляд на Равена, облокотившегося о стену.

Гилмор вышел из экипажа, наступил в грязь и брезгливо поморщился.

– Господин советник, прошу вас, – учтиво поклонился легат, указывая в сторону лачуги.

Старик проигнорировал легата, и, придерживая полы камзола, зашагал к дому. Усталая стража осталась с экипажами. Соскочив прямиком в лужу, бард заторопился вслед за советником.

– До крепости доберемся через год, – буркнул легат, толкнув меня плечом.

Я посмотрел на небо, оно стало совсем черным, как камзол Гилмора. Только вместо золота – редкие прожилки молний.

– После тебя, – указал на дверь убийца.